Их было 48 советских поэтов, погибших в годы Великой Отечественной войны. В газете «Искра правды» в последние годы были напечатаны очерки и зарисовки о Николае Майорове, Алексее Лебедеве, Мусе Джалиле, Всеволоде Багрицком, Мирзе Геловани, Борисе Кульчицком, Иосифе Уткине, Павле Когане и других.
Сегодня вспомним о поэтессе Елене Ширман.
В июле 1942 года в станице Ремонтной Ростовской области была схвачена фашистами, обвинена в шпионаже и казнена корреспондент ростовской областной газеты «Молот» поэтесса Елена Михайловна Ширман. Родилась она в 1908 году в Ростове-на-Дону в семье моряка и учительницы. Была пионеркой, комсомолкой, во время каникул в старших классах и библиотечном техникуме работала учётчицей в тракторной бригаде. С детства увлекалась стихами и сама их сочиняла. Затем Литинститут в группе под руководством известного поэта И.Л. Сельвинского. Параллельно – работа в ростовских газетах, всесоюзных изданиях: «Пионерская правда», журнал «Смена» и другие. Увлекалась спортом, скакала на коне, переплывала Дон туда и обратно, ходила по горам Кавказа.
В самом начале войны вышел её поэтический сборник «Бойцу Н-ской части», уже под своей фамилией. А ранние стихи – под псевдонимом Ларинька. Так ласково её звали в семье, родные и близкие.
Нынешнему поколению её творчество и имя, увы, неизвестно. А послевоенное поколение воспитывалось в том числе и на её стихах. Но и в ХХI веке нужно знать и читать стихи этой удивительно юной, живой и талантливой поэтессы. Ведь поэт начинается не со стихов, а с характера, из которого, как из сердца, растут неповторимые строки, в которых бьётся, пульсирует, трепещет дерзкая, трагически недосказанная жизнь:
Разве можно, взъерошенной, мне истлеть?
Неуёмное тело бревном уложить?
Если все мои двадцать корявых лет,
Как густые деревья гудят – ж..жжить!
Если каждая прядь на моей башке
К солнцу по - своему тянется,
Если каждая жилка по руке
Неповторимым танцем. –
Жить! Изорваться ветрами в клочки,
Жаркими листьями наземь сыпаться,
Только бы чуять артерий толчки,
Гнуться от боли, от ярости дыбиться!..
Влияние Маяковского? Возможно. И всё-таки это она о себе, о своём поколении и о своём времени. Как Владимир Маяковский, Павел Коган, Николай Майоров, Михаил Кульчицкий и многие другие поэты, погибшие в годы Великой Отечественной, она чувствовала приближение войны и свою гибель. Такие вот стихи в 20 «корявых» лет…
Кажется, совсем недавно в пионерлагере она подружилась с 15-летним Мишей Васильченко, который рассказывал сказки пионерам у вечерних костров.
Немного позднее вместе с ним они выпустили книгу сказок «Изумрудное кольцо». И вот война. «Старости у меня быть не может и не будет», – писала она Мише на фронт. А вскоре его родители показали ей похоронку: «Красноармеец Михаил Васильченко пал смертью храбрых у станции Искровка Харьковской области».
В 1942 году был издан стихотворный сборник Елены Ширман «Бойцу Н-ской части». В стихи она вложила всю свою поэтическую силу, страстность характера, любовь к Родине.
О последних трагических часах её жизни: по заданию газеты она с выездной редакцией была в станице Ремонтной, куда недавно приехали из Ростова и её родители, поселившись в пристройке редакции районной газеты. Ночью немцы заняли станицу. Утром ворвались в редакцию. На глазах расстреляли отца и мать. Её заперли в сарае до утра, обвинив в шпионаже, покопавшись в её документах и дневниках. При аресте сумела спрятать свечу, спички, карандаш и лист бумаги. Всю ночь перед казнью не спала, писала последние строки, посвящённые Михаилу Васильченко. Она их так и назвала.
ПОСЛЕДНИЕ СТИХИ
Эти стихи, наверное, последние,
Человек имеет право
перед смертью высказаться,
Поэтому мне ничего больше не стыдно.
Я всю жизнь пыталась
быть мужественной,
Хотела быть достойной
твоей доброй памяти
Или хотя бы твоей доброй улыбки…
Трудно без волнения, без дрожи в голосе (и мурашки по всему телу!) читать эту последнюю исповедь горячо любящей женщины. Смерть глядела в глаза, неотвратимо подступая с каждой минутой и секундой всё ближе и ближе...
Я ДУМАТЬ О ТЕБЕ ЛЮБЛЮ
Из сборника "Цветы одиночества"
Я думать о тебе люблю,
Когда в листве гуляет ветер,
И новый день вновь чист и светел,
И воздух свежестью заметен
Струится меж оконных петель.
Я думать о тебе люблю,
Когда приходит тёплый вечер,
Раздумья положив на плечи,
В предчувствии далёкой встречи.
И груз разлук отнюдь не вечен...
Я думать о тебе люблю,
Зарывшись ночью в одеяло,
Глаза закрыв во сне устало,
И чувств, и мыслей мне немало,
И хочется начать сначала...
Я думать о тебе люблю...
А теперь давайте прочтём лишь несколько её стихов разных лет.
1924 год. Лариньке 16 лет:
Ветер, ветер, ну что ты наделал?
Ты, должно быть, сошёл с ума!
Это из-за тебя, оголтелый,
У меня не волосы, а кутерьма.
Уже и так на других не похожа,
Как дикарка хожу меж людей,
Ты ж сильнее ещё растревожил,
Потянул на просторы полей.
Не могу я ходить по дорожкам,
Жажду дебрей и троп косых,
Потому меня любят кошки
И ненавидят псы.
Люди города! Как вы жалки,
Каменных стен рабы!
Вы лишь знаете, как кричат галки
Да чирикают воробьи…
Плюнуть хочется мне в эти морды
В пудре, в красках, в духах « лориган»
Лучше шкуры носить на бёдрах,
В небо взметать бумеранг.
... Эх, какою свистящею плетью
Разогнала бы я эту гниль!..
Не странно ли для девушки? Ведь она родилась и росла в большом городе. Правда, каждое лето жила в деревне у бабушки и деда, где степь лазоревая без края и конца, поля пшеницы и подсолнухов. А в городе суета торгашеского НЭПа, где на танцах задают тон разодетые в пух и прав сыновья и дочки лавочников и купцов – нэпманов. У детей рабочих и крестьян нет таких нарядов и не скоро появятся. А пока великому Маяковскому пришлось отхлестать всю эту «гниль» такими вот строчками:
Брошки блещут – на тебе! –
С платья полуголого.
Эх, к такому платью бы
Да ещё бы… голову!
Женщин-поэтов у нас пока меньше, чем мужчин. Зато какие стихи они порой выдают:
Пусть я стою, как прачка над лоханью
В пару, поту до первых петухов,
Я слышу близкое и страстное дыханье
Ещё не напечатанных стихов.
Поэзия – везде. Она торчит углами
В цехах, в блокнотах, на клочках газет,
Немеркнущее сдержанное пламя,
Готовое рвануться и зажечь.
Как молния, разящая до грома,
Я верю силе трудовой руки,
Что запретит декретом Совнаркома
Писать о Родине бездарные стихи.
Последние две строчки Ларинька удачно позаимствовала у поэта Михаила Кульчицкого, погибшего в годы войны.
Начало июня 1941 года. Последние мирные деньки перед нашествием фашистов. А пока она дарит своим младшим современникам такие строки:
Дарю тебе весь этот мир:
Кипенье смрадное асфальта,
Ручьев бегущее контральто
И в небо ласточек пунктир.
И тучи цвета молока,
И трепетание мембраны,
И шеи «динозавров» – краны,
Взнесённые под облака.
И корректуры первых книг,
И первые раскаты грома,
И первородный женский крик
Из окон ближнего роддома.
Бери его! Он твой – весь мир!
Клубок из боли и блаженства,
Но будь к нему непримирим –
Владей, корчуй и совершенствуй!
А давно ли, всего-то два года назад, летом 1939 года она провела свой отпуск в горах Кавказа. Вернувшись домой, всю ночь не спала – работала. И вот что выдало «на гора» её мятежное сердце:
… Пусть ноги скользят и берег
Не близок. Но я не ропщу.
Я слишком судьбе не верю,
Я многого слишком хочу.
Хочу, чтоб тебя не обуглил
Пожар бытовых стихий.
Чтоб вечно – светлый иль смуглый –
Читал мне свои стихи.
Чтоб вечно рассветное небо
В твоих зеленых глазах,
Чтоб места в душе твоей не было
Понятиям – «ложь» или «страх».
Чтоб в Перу, Пальмире иль в Польше –
Любую страну назови –
Рождалось людей побольше
Моей и твоей крови.
… Стоят надо мной вершины,
Доступные, как мечты.
Лежат подо мной стремнины
Нетроганой красоты.
И к скалам прижавшись грудью,
Над пропастью я кричу:
Пу-усть бу-удет не та- ак как бу- удет!
Пу-усть бу-удет как я-а-а хо-чу-у-у!
Утром палачи повернули её лицом к стене, но в последние секунды она резко повернулась к ним: нет уж, не будет по-вашему, а будет как я хочу!
Так и ушла в вечность «лицом вперёд, обнявши землю», поэтесса Ларинька – Елена Михайловна Ширман. Ушла в 34 года – в расцвете своего неповторимого таланта, оставив будущим поколениям своим неповторимые стихи.
Статья написана на основе материалов из книг: «Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне». Изд. 1965г., «До последнего дыхания», «История одной жизни», странички из Интернета пятилетней давности «Сценарий литературного вечера, к 95 годовщине со дня рождения Елены Ширман».
P.S. Не забудьте, читатели мои, подписаться на нашу с вами «Искорку». И если позволяют финансы, выпишите ещё один экземпляр для ближайшей школьной или студенческой библиотеки. Ваш покорный слуга уже 4 года подписывает её для двух библиотек.
Михаил Алёнкин,
Нижнегорский район.