Деньги на танк для сына собрала простая москвичка Мария Иосифовна Орлова.
Мария Иосифовна Орлова и танк Т-34 на постаменте в Саратове – памятник той, подаренной ею сыну "тридцатьчетверке", погибшей в бою.
Пять фронтовиков
Мария Иосифовна Орлова больше всего на свете любила угощать собственными пирожками и булочками. Получались они у нее – пальчики оближешь.
С виду – добрая бабушка, домашняя, уютная, теплая. Воспитывала с мужем Фёдором Михайловичем, героем Русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн трех сыновей и дочь. В выходные в доме устраивали музыкальные посиделки, дети освоили фортепьяно, гитару, балалайку, мама солировала. А потом – обязательный семейный обед...
В 1941-м Мария Иосифовна осталась одна. На фронт ушли все. В том числе 63-летний муж в составе дивизии народного ополчения, которую через пару месяцев возглавил (на севере Москвы есть улица Комдива Орлова – это в честь него. Кстати, за все годы войны, что он прошел, был 25 раз ранен). Младший сын Василий, мамин любимец, командовал танковым батальоном, Евгений в скором времени перебрался в батальон к брату, а дочка Маша воевала в составе прославленного авиаполка Марины Расковой.
В сентябре пришла первая похоронка: старший сын Владимир погиб, защищая Ленинград.
Госпитальная мама
– Конечно, Мария Иосифовна не могла усидеть дома, – вспоминает ее внучка, известный кинорежиссер Ренита Андреевна Григорьева. – И она пошла работать в госпиталь. Она ведь и во время Гражданской помоталась с мужем по фронтам и там с ранеными возилась. Все в госпитале ее мамой звали. Тогда же сын Василий приехал с фронта в Москву для ремонта танков и познакомился с моей мамой Ниной Поповой – первым секретарем Краснопресненского райкома партии. Они поженились. А вскоре Мария Иосифовна забрала меня к себе в госпиталь: маме же некогда было за мной следить...
– Чем могла помочь десятилетняя девочка?
– Что вы, я пришлась к месту! Нас при госпитале было таких четверо. Ухаживать за ранеными – не самое важное, главное – их развлекать. Я увлекалась опереттой, вот и пела по палатам, чаще всего про любовь. Мне так здорово хлопали, что возомнила себя настоящей артисткой.
Комиссионный сбор
В 1944-м Мария Иосифовна получила от Васи письмо, где он обмолвился: танк, на котором воевал, сильно пострадал в бою, "...жаль, хорошая была машина". И мать решила действовать.
– Она написала в Кремль, чтобы ей разрешили собрать деньги на новый танк для сына, – вспоминает Ренита Андреевна. – А потом сложила все свое имущество: отрезы материи, сапожки, валенки, ложки – выгребла все! – и понесла в комиссионку. Собрала все семейные сбережения, но главное – сдала золотые саблю и портсигар, которыми мужа еще в Гражданскую наградил Михаил Фрунзе. Саблю выкупил музей Красной Армии.
– Разве этого могло хватить? "Тридцатьчетверка" в конце войны стоила около 150 тысяч...
– Нет, конечно. Денег власти наверняка добавили. Но не в этом дело. Сталин прислал Марии Иосифовне благодарственную телеграмму, а танк доставили в воинскую часть и 14 марта 1945 года вручили командиру-полковнику Василию Орлову. После войны мы много раз пытались узнать, кто же догадался краской написать на башне танка "Мать-Родина", но так и не узнали. Это, скорее всего, было народное творчество, кто-то из простых танкистов.
Геройская гибель
Танк принял экипаж младшего лейтенанта Петра Кашникова из 126-го танкового полка 17-й гвардейской механизированной бригады. Вскоре Мария Иосифовна получила письмо, в котором танкисты благодарили за подарок и обещали "...еще беспощаднее громить гитлеровское зверье". Обещание сдержали, воевали геройски: более десятка танков и бронетехники, десяток автомашин противника успели уничтожить до 28 апреля.
В этот день экипаж погиб в окрестностях Потсдама: два фаустпатрона поразили Т-34 с расстояния 40 метров...
Танк "Мать-Родина" закончил свой боевой путь вместе с экипажем. Это подтверждает журнал боевых действий полка, который изучил в Центральном архиве министерства обороны питерский военный исследователь Виктор Толстых. Там же нашлась и ведомость на списание танка N0412497. Восстановлению он не подлежал. Хотя в советские годы находились свидетели, видевшие "Мать-Родину" на улицах поверженного Берлина.
– Этого быть не могло, – говорит Виктор Толстых. – Есть акт технического состояния: сгорело всё – от вооружения и оптики до мотора и ходовой части, а сам броневой корпус был разорван. Пробоина кормовой надмоторной брони могла быть не критичной, но пробоина правого борта в том месте, где находится радист-пулеметчик, не оставила экипажу шансов на спасение. Видимо, в боевом отделении полыхнуло топливо, а затем сдетонировал боекомплект. После осмотра было принято решение "... машину списать,как безвозвратные потери".
А за месяц с небольшим до этого, через четыре дня после получения материнского подарка, в смертном бою у местечка Гисмансдорф погиб гвардии полковник Василий Орлов, самый молодой командир корпуса в Красной Армии. Его тело на самолете Маршала Конева брат Евгений доставил в Москву. Мать до последнего надеялась, что произошла ошибка...
6 апреля 1945 года указом Президиума Верховного Совета СССР Василию Орлову было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Последний марш-бросок
После войны 17-ю гвардейскую бригаду несколько раз переформировывали. В итоге она – уже как 81-й гвардейский мотострелковый полк – была дислоцирована в немецком городе Эберсвальде. Воинская часть уже оснащалась современной техникой, но в отдельном боксе бережно хранилась полковая реликвия – "тридцатьчетверка" с надписью "Мать-Родина" на броне. Одна из оставшихся "в живых"...
В 1965 году в честь 20-летия Победы танк установили на постаменте, думалось, навсегда. Но в начале1990-х начался вывод советских войск из Германии...
– Тут и начались у танка приключения, – рассказывает Виктор Толстых. – Сначала он в составе полка переехал на трейлере в гарнизон Черноречье Самарской области (поселок Рощинский) и там был воздвигнут на постамент возле солдатского клуба. В 1998 году его перевезли в Саратов, где создавался музей бронетехники. И в суете открытия музея чиновники все перепутали: полковник Орлов стал генерал-майором, "Мать-Родина" превратилась в "Родину-Мать", а сам памятник, оказалось, посвящен саратовским танкистам. И лишь в 2013 году благодаря областной ветеранской организации "Боевое братство" и ее руководителю Юрию Сияшину танку было возвращено подлинное имя, установлена мемориальная доска с описанием его истории.
Сергей Емельянов,
"Родина",
06.12.2017
