Книга Грача Л.И.: Украина после Кучмы

Image

ГРАЧ ЛЕОНИД ИВАНОВИЧ

 

Родился 1 января 1948 года в селе Бродецком Комсомольского района Винницкой области. Украинец. Имеет высшее юридическое и политическое образование. В 1975 году окончил юридический факультет Кубанского государственного университета, а в 1985 году - Высшую партийную школу при ЦК Компартии Украины. Политолог. Доктор исторических наук, профессор, заслуженный юрист Украины. Почетный гражданин города-ге¬роя Керчи. Воинское звание - полковник.

С 1967 года его жизнь связана с Крымом. Военную службу проходил в Севастополе. В течение 10 лет возглавлял крупнейший в Крыму профсоюзный комитет объединения «Керчьрыбпром». В 1980 году Керченской городской партийной организацией рекомендован на работу в крымский областной комитет Компартии Украины. За 10 лет прошел путь от инструктора до перво¬го секретаря обкома партии. С августа 1991 года, после запрета компартии, - безработный. С декабря 1991 года вместе с коллегами проводит работу (практически в условиях подполья разнузданного антисоветизма и антикоммунизма) по возрождению компартии.С мая 1992 года - председатель Союза коммунистов Крыма, с сентября 1993 года - первый секретарь Крымского рескома, член Президиума ЦК Компартии Украины. С 1989 года по 1998 год - депутат Верховного Сове¬та Автономной Республики Крым.С 1998 года по 2002 год - Председатель Верховного Совета Крыма. С мая 2002 года по настоящее время -народный депутат Украины.Возглавив крымский парламент, решил сложную и острую геополитическую проблему по урегулированию взаимоотношений крымской автономии с государством Украина правовым путем. В сжатые сроки под руковод¬ством Л. И. ГРАЧА была разработана и принята Конституция Автономной Республики Крым.В числе главнейших направлений в его деятельнос¬ти была проведена широкомасштабная борьба с коррупцией, криминалитетом, а также направлены усилия на возрождение и укрепление социально-экономической сферы автономии.

Награжден юбилейной медалью «За доблестный труд» в ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина», медалями Советского Союза, Почетной гра¬мотой Президиума Верховного Совета УССР, Почетной грамотой Президиума Национальной Академии наук Украины. За выдающиеся личные заслуги перед Украи¬ной в области государственного строительства, весомый вклад в социально-экономическое развитие Автономной Республики Крым награжден «Орденом Ярослава Мудрого» 5 степени. Также награжден орденом Укра¬инской Православной Церкви Святого Равноапостольного Князя Владимира и многими международными премиями и наградами. Автор свыше 200 публикаций, монографий, книг.

Женат. Имеет детей и внуков.

 

I. ВСТУПЛЕНИЕ

Название книги часто против воли автора вводит читателя в заблуждение. Поэтому, прежде всего, мне< хотелось бы разъяснить, что именно я хотел сказать, назвав свою новую книгу «Украина после Кучмы».

Книга посвящена анализу сегодняшней социально-экономической ситуации и дальнейшим перспективам ее развития. Главный герой книги - украинский на¬род, поставленный историей в тяжелые социально-экономические обстоятельства, оказавшийся сейчас под двойным гнётом - собственного правящего класса и международных олигархических структур. Как народ Украины оказался в подобной ситуации, каковы основные черты нынешнего украинского общества, есть ли у нас надежда на освобождение, и что должны делать те политические силы, которые пытаются отстаивать интересы украинского народа – вот основные вопросы, на которые я попытался ответить в данной книге.

Почему же в названии книги переживаемый нами триод назван временем «после Кучмы»?

Я не испытываю ни малейшей склонности к демонизации отдельных политиков, к приписыванию им способности выстраивать в соответствии с собственными замыслами социальную реальность. Напротив, будучи марксистом, я убеждён, что даже талантливый политик, если он не способен выйти за пределы собственных интересов, подняться над представлениями и потребностями собственного окружения, неизбежно окажется жертвой обстоятельств. И в этом отношении бывший Президент Украины, наделённый умением выстраивать сложные политические комбинации, является чрезвычайно показательным примером. Кстати говоря, было бы ошибкой воспринимать эту книгу как обвинение, направленное лично против Леонида Кучмы, несмотря на то, что именно его фамилия фигурирует в названии. Действительно, сформировавшийся и утвердившийся в период его правления социально-экономический строй бесчеловечен. Украинский народ и принадлежащие ему ресурсы оказались отданы на милость нового правящего класса, присвоившего себе право бесконтрольно распоряжаться собственностью, ранее бывшей в общественном владении, и безжалостно эксплуатировать остальную часть общества. Политический строй, в создании которого прежний глава украинского государства сыграл важную роль, передал в руки правящего класса управление все¬ми общественными и государственными институтами, обеспечив не только экономическое, но и политическое господство ничтожной по своей численности группы. Культурная политика в период правления Леонида Кучмы была направлена на деформацию общественного и личного сознания, внедрение иллюзорных представлений, выгодных правящему классу, разрушение общественной морали, дискредитацию коллективистских ценностей и нашего исторического прошлого. Структуры, призванные обеспечивать культурное производство и распространение культурных ценностей, оказались в ужасающем состоянии. И дело здесь не только в тяжёлой экономической ситуации, якобы не позволяющей уделять проблемам культуры должного внимания. Хотелось бы напомнить, что в освобожденной силами десанта Керчи 2 января 1942 года открылась городская библиотека. Если исходить из логики нынешних правителей, то можно предположить, что экономическая ситуация в Керчи, отбитой у фашистов Красной Армией, была лучше чем в современной Украине.

Но правомерно ли возлагать ответственность за социально-экономические, политические, культурные реалии нынешнего общественного устройства исключительно на Леонида Кучму и его окружение (в которое, кстати говоря, в разное время входили многие представители нынешней власти)? Ответ на этот вопрос очевиден. Ответственность лежит на украинском правящем классе в целом, политика которого и при¬вела украинское общество к его нынешнему состоянию. Но имеем ли мы, представители партий, выступавших против этой политики, право упиваться сознанием собственной правоты и безупречности? Да, мы действовали в чрезвычайно тяжёлых обстоятельствах, нам противостояли силы, обладающие несравненно большими возможностями. Но надо признаться честно, мы так и не сумели найти способ воздействия на формирование общественного сознания, не смогли перевести распространённые в обществе протестные настроения в политические действия. И дело здесь не только в объективных условиях, но и в наших стратегических и тактических просчётах.

Новое руководство страны склонно преподносить отстранение Леонида Кучмы от власти как начало новой исторической эпохи. Теперь, как нас пытаются убедить, социально-экономический строй станет более справедливым, а политические институты окажутся под контролем общества. Подобные заявления продиктованы не политической наивностью и желанием выдать воображаемое за действительное, а искренним стремлением новой власти убедить себя и общество в том, что она способна действовать по иной логике. Представители нового руководства не желают признавать, что они защищают интересы того же класса, что и окружение предыдущего Президента, но только других его группировок. «Эпоха Кучмы», об оконча¬нии которой уже многократно объявлялось, до сих пор не завершена ни в экономическом, ни в политическом отношении.

Новая власть охотно раздаёт обещания, выполнить которые она не сможет в силу своей социально-экономической природы. В краткосрочной перспективе это порождает общественные ожидания, связанные с новой властью, и способствует укреплению её политического положения. Но уже в скором времени надежды окончательно сменятся разочарованиями. Это стало заметно уже в апреле нынешнего года, меньше чем через два месяца после отставки Леонида Кучмы. Дальше настроения социального протеста вспыхнут с новой силой, и направлены они уже будут против нынешнего руководства. Этот момент можно оттянуть с помощью политических манипуляций и пропагандистских приёмов, но он всё равно неизбежно наступит. Вопрос в том, сумеют ли на этот раз политические силы, отстаивающие общественные интересы, прийти к власти, или она останется в руках правящего класса, перейдя к иным его группировкам. В последнем случае ситуация будет ухудшаться и дальше, пока не дойдет до социально-экономического коллапса. Окончание «эпохи Кучмы» может быть как благо¬приятно для общества (в случае прихода на волне социального протеста сил, представляющих общественные интересы), так и ужасно.

Но что же нам позволяет говорить об «эпохе Кучмы» вне связи с личностью бывшего Президента Украины? Есть ли какие-то сущностные характеристики, позволяющие говорить об её начале и зафиксировать момент, когда она закончится?

«Эпоха Кучмы» - это период господства нынешнего правящего класса Украины, начало которого со¬впало с первым избранием Леонида Кучмы на пост Президента. Это совпадение, конечно же, не было случайным. Основу нынешнего правящего класса со¬ставили группировки, получившие в начале 90-х контроль над крупными экономическими объектами и основными финансовыми потоками. Ни о чём, кроме собственного обогащения, эти группировки не заботились, и никакой ответственности перед обществом не чувствовали. Политическое руководство того времени ни чем в действительности не управляло, процесс грабежа общенародной собственности шёл совершенно бесконтрольно, и остановил его только до¬шедший до крайней черты социально-экономический хаос, угрожавший распадом общества и государства.

Политическая власть, привыкшая ни за что не отвечать и ничем не управлять, забавлявшаяся играми в национальное возрождение в условиях всеобщего раз¬вала, для того, чтобы остановить окончательный распад социального организма, совершенно не годилась. Группировки, внезапно осознавшие, что они могут потерять награбленное и утратить своё господствующее положение просто потому, что господствовать будет негде, оказались перед необходимостью формирования нового политического режима. С одной стороны, он должен был обеспечивать господство новых собственников и позволять им и дальше распоряжаться общенародными ресурсами, с другой, решать социально-экономические и культурные задачи в той мере, в какой это необходимо для поддержания относительной социальной стабильности (но никак не больше, поскольку это отрывало бы ресурсы, на которые рассчитывали возникающие олигархические группировки).

Такой политический режим возникающая олигархия не могла создать самостоятельно. Она имела опыт масштабного грабежа, но управлять и решать социальные задачи она не умела. В этих условиях олигархия пошла на компромисс с «красными директорами» - руководителями крупнейших промышленных предприятий, формально остававшихся в государственной собственности. Последствием этого компромисса стало избрание на пост Президента Леонида Кучмы и формирование нового политического режима, в ко¬тором реальная власть была распределена между представителями олигархии, крупными хозяйственниками (позднее вошедшими в олигархические группировки) и высшей бюрократией. На основе данных социальных групп стал складываться новый правящий класс Украины. Противоречия внутри правящего класса, вызванные противоположными интересами бюрократии и олигархии, долгое время сглаживались благодаря начавшемуся между ними взаимообмену власти и собственности. Возможно выделить два главных последствия формирования нового политического режима, с которым связана «эпоха Кучмы».

Социальный коллапс удалось отодвинуть, поскольку новая власть смогла решить неотложные социальные задачи. Социальные проблемы, конечно же, никуда не исчезли, но их острота уменьшилась, что привело к социальной стабилизации. Общество получило возможность сформировать политические силы, способные осуществить социально-экономические, политические и культурные преобразования в его подлинных интересах.

Но плата за эту возможность, которая может и не реализоваться, оказалась велика. Господствующее положение занял новый правящий класс, присвоивший себе право эксплуатировать общество и распоряжаться его ресурсами. Возобновление общественных ресурсов и рациональное использование природных богатств требуют отказа от грабительской политики, а потому полностью недоступны для нынешнего правящего класса. Дело здесь не в низких моральных качествах большинства представителей нового правящего класса и отсутствии у них чувства социальной ответственности (хотя это, как говорится, имеет место). В условиях постоянной борьбы, идущей внутри правящего класса за господствующее положение, та группировка, которая стала бы тратить силы на заботу об общественном благе или уменьшила бы свои доходы, отказавшись от хищнической эксплуатации природных ресурсов, неизбежно оказалась бы в числе проигравших.

Внутренние конфликты между группировками правящего класса сдерживались благодаря взаимообмену власти и собственности. Но он, естественно, не мог продолжаться вечно. Правящий класс оказался перед альтернативой: либо возобновить этот процесс (против чего выступали наиболее успешные группировки), либо изменить социально-экономический курс, допустив к его формированию силы, представляющие интересы иных социальных групп (прежде всего средней буржуазии и связанной с ней региональной бюрократии, не входящих непосредственно в состав правящего класса). Наиболее выигравшие в процессе взаимообмена власти и собственности группировки, отстаивающие своё право на господство, по¬пытались ради этого выйти за пределы собственных интересов. Но делали они это крайне непоследовательно, пугаясь масштаба предстоящих им изменений, не решаясь разделить с обществом свои полномочия и возможности. Вследствие этого они проиграли тем группировкам, которые стремились возобновить взаимообмен власти и собственности, поскольку чувствовали, что получили недостаточно много. Глава государства после длительных колебаний встал на сторону наиболее крупных олигархических группировок, которые, в конечном счёте, потерпели поражение в конфликте, расколовшем правящий класс. Поскольку политическая жизнь Украины в «эпоху Кучмы» была практически полностью приватизирована правящим классом, его внутренний раскол вылился в раскол все¬го украинского общества.

Несмотря на то, что сам Леонид Кучма оказался среди проигравших, социально-экономический строй и политический режим, утвердившиеся в его эпоху, продолжают существовать. Более того, они, вследствие того, что процесс взаимообмена власти и собственности вновь активизировался, вновь оказались в той стадии, которую проходили уже в период свое¬го наибольшего укрепления и расцвета. Значит ли это, что социальный строй, обеспечивающий господство правящего класса, благополучно пережил кризисный период? Нет, напротив, искусственное возвращение к более ранней стадии только говорит о глубине кризиса и отсутствии в распоряжении правящего класса средств для его преодоления. Правящему классу всё труднее избежать изменений в социально-экономическом строе, необходимость и неизбежность которых становится все более очевидной. Ныне изменения сдерживаются тем, что расстановка политических сил пока складывается в пользу правящего класса. Его группировкам, находящимся сейчас у власти, удалось, изображая собственную борьбу за господствующее положение как противостояние с «преступным режимом», привлечь на свою сторону политических представителей мелкой буржуазии. Однако общее положение правящего класса становится всё более безнадёжным. Он либо будет отстранён от власти в результате политической победы сил, представляющих общественные интересы, либо будет уничтожен широким социальным движением, не имеющим ясной политической программы, либо погибнет вместе с украинским государством. Все эти три сценария являются сейчас совершенно реальны¬ми, и как будет развиваться ситуация во многом зависит от решительности, организованности и целеустремлённости левых сил, прежде всего коммунистов. От того, сумеем ли мы доказать свою правоту обществу, найти в нём новых сторонников и союзников, зависит, сможем ли мы сохранить общество и государство.

Украина вступает в новую стадию своего развития. Предыдущий этап, связанный с именем Леонида Кучмы, близок к завершению. Это, конечно, связано не с его отставкой, а с тем, что оказалась подорвана основа экономического и политического господства правящего класса. Проводимая им политика не только нанесла тяжёлый урон обществу, но и оказалась губительна для него самого. Показательно, что самому бывшему Президенту Украины, как символу предшествующего периода, сей¬час трудно найти место в новой политической реальности. Хотя его уход с политической сцены не был предопределён, как бы ни пытались сейчас доказать обратное представители нового руководства. Если бы Леонид Кучма вернул в состав своего окружения представителей тех олигархических групп, которые требовали возобновления обмена власти и собственности, и сделал бы ставку на них, его политическая карьера могла бы сложиться по-другому. Вполне возмож¬но, что ему удалось бы сохранить влияние на политическую жизнь страны. Однако стоит отдать Леониду Кучме должное. Он проявил редкую политическую последовательность, выбрав в качестве союзников именно те силы, которые на том этапе представляли собой главную опору созданного им политического режима. Нельзя надеяться на то, что этот режим сам собой уйдёт со сцены вместе с прежним Президентом. Слегка видоизменившись, он может на относительно дли¬тельный срок пережить своего создателя. В своей книге я попытался показать, почему я считаю Виктора Ющенко наиболее последовательным носителем и выразителем идеологии и социально-политической практики возникшего в «эпоху Кучмы» режима. Пока трудно предсказать, насколько долгим станет заключительный этап существования этого режима уже без его создателя. Но следует помнить, что сейчас, когда социально-экономический и политический строй, возникший в «эпоху Кучмы», вступил в стадию окончательного разложения и распада, его существование может иметь особенно губительные последствия.

В Украине сейчас возникло правительство коалиционного характера, сформированное по принципу лоббистского представительства от тех группировок правящего класса, которые боролись с крупнейшими финансово-промышленными кланами. В правительство вошли также представители политических сил, мобилизовавших на борьбу с крупнейшими кланами мелкую и среднюю буржуазию. Кроме того, в дележе власти приняли участие и популистские организации, никого в действительности не представляющие, но сыгравшие важную роль в осуществлении манипуляции, не позволившей общественности осознать суть происходящего. Социально-экономическая политика этого правительства вырабатывается в результате компромисса между представленными в нём экономическими группами и политическими организациями. При этом торг между ними за право отчуждать в свою пользу собственность, находящуюся в распоряжении крупнейших олигархических группировок, перераспределять финансовые потоки и зарабатывать политический капитал не прекращается даже сейчас, несмотря на вызванный тяжёлой социально-экономической ситуацией рост протестных настроений, направленных уже против новой власти.

Тем не менее, наивно ожидать, что нарастающий раскол внутри правящего класса, который после отстранения от власти Леонида Кучмы принял необратимый характер, автоматически приведёт к победе политических сил, представляющих интересы общества. Если мы не сумеем выработать эффективную политическую стратегию и наладить в новых условиях агитационно-пропагандистскую работу, мы можем стать свидетелями не победы сил прогресса, а очевидцами страшного социального отката, сравнимого по силе с тем, что мы пережили после развала СССР. В этой связи хотелось бы напомнить слова В.И. Ленина: «Представлять себе всемирную историю идущей гладко и аккуратно вперёд, без гигантских иногда скачков назад, не диалектично, ненаучно, теоретически неверно». Сейчас мы ещё можем предотвратить новый «гигантский скачок назад», но ещё немного, и необходимое для этого время может быть безвозвратно упущено.

Но для того, чтобы предотвратить возможный социальный регресс, нам следует разобраться, какие угрозы, вытекающие из сущности нынешней социально-экономической системы, представляют для нас наибольшую опасность. Это предопределило ещё одну задачу, которую я ставил перед собой при написании данной книги: анализ важнейших особенностей со¬временного украинского общества и процессов, идущих внутри его правящего класса. С этим связан и порядок изложения, рассматривающий явления в историческом ракурсе. «На вопрос о причине: почему определенная система обладает такими, а не другими свойствами, - правомерным ответом может быть лишь естественное объяснение этого хода развития»1. В данной книге я также сделал попытку понять, почему подавляющая часть украинского общества предпочла адаптироваться к переменам, происходящим без её участия и вопреки её интересам. Ни от¬дельные социальные группы, ни общество в целом не умеют отстаивать свои права и не научились сопротивляться пропагандистскому воздействию. В своей политической деятельности мы, коммунисты, обязаны это учитывать. Наша обязанность не критиковать и порицать общество за пассивность, а понять её причины и попытаться помочь обществу. Поэтому отдельная глава книги посвящена задачам, которые непосредственно стоят сейчас перед нами, и целям, достижения которых мы должны добиться, чтобы предотвратить надвигающийся социальный коллапс.

II. СТАНОВЛЕНИЕ «РЕЖИМА КУЧМЫ»

 

1. Распад СССР

В начале 90-х годов XX века в СССР произошёл государственный переворот, результатом которого стала реставрация капиталистических отношений. Возможность подобного развития событий была теоретически предсказана классиками марксизма (достаточно вспомнить знаменитое высказывание Маркса о том, что пролетарские революции движутся от поражения к поражению). Но в конце советской эпохи возможность внутреннего поражения не осознавалась ни политическим, ни хозяйственным руководством СССР. Причиной подобного благодушия была поддержка социалистического строя подавляющим большинством общества. Если бы социально-экономическая трансформация происходила мирным путём, она никогда не завершилась бы восстановлением капиталистических отношений. Возможность же революционной смены советского строя представлялась реальной только в результате военного поражения. Поэтому Советский Союз, обеспечивший военно-стратегический паритет с капиталистическим миром, несмотря на не¬сравнимо меньшие финансово-экономические ресурсы, оказался беззащитным перед нападением изнутри. Революционность изменений, происходивших в СССР в 1988-1991 гг., долгое время не осознавалась обществом. Пассивности общественного сознания способствовало и то, что силы, возглавлявшие и направлявшие социальные и политические процессы, до определенного времени скрывали свои истинные намерения, маскировали их показной приверженностью социалистическим идеалам, выдавали свои действия за попытку укрепить основы социализма.

Ход событий и действия основных участников капиталистической революции в Украине во многом напоминают аналогичные процессы в других республиках бывшего СССР и социалистических странах Восточной Европы. Важной особенностью Украины было то, что естественный протест против бюрократического засилья, практически не различавшегося по степени на всей территории Советского Союза, удалось представить как борьбу за национальное освобождение. Это позволило ввести в заблуждение миллионы людей, представить победу сторонников капиталистических отношений как «национальное возрождение», изолировать политические силы, способные защитить социалистический строй. Сторонники реставрации капитализма выиграли важный для них срок - 2-3 года. За это время они успели сломать оставшийся от СССР государственный аппарат, построить новую систему управления, подкупить или уничтожить те группы советской элиты, которые сопротивлялись капиталистическим преобразованиям. Правда, делалось всё это наспех, без понимания конечной цели (новый правящий класс сформировался и осознал свои интересы только к концу указанного периода). В результате в основание нового социально-экономического и политического строя оказались заложены неразрешимые противоречия, очередную попытку их преодолеть мы наблюдаем в настоящий момент.

Движущими силами завершившейся в 1991 году почти бескровной революции были две разные социальные группы, долгое время не осознававшие, что перед ними стоят разные цели и ими движут разные интересы. За капиталистические преобразования выступала сравнительно небольшая прозападно настроенная часть украинского общества, в основном проживающая во Львове, Киеве и других крупных научно-промышленных центрах, во многом вскормленная националистическими и антироссийскими идеями. Эти социальные группы, которые по своим идеологическим соображениям не могли рассчитывать на значимые позиции в советском государстве, надеялись повысить свой общественный статус в результате свержения существовавшего строя. Поскольку никакой собственной идеологии данная группа в силу внутренней слабости и разобщённости выработать не могла, её представители исповедовали националистические убеждения. Разброс мнений при этом был чрезвычайно большой - от крайнего национал-социализма до либеральных взглядов, лишь слегка прикрытых любовью к украинской старине. Национализм как идеология для антисоветской деятельности оказался чрезвычайно удобен. Во-первых, он создал почву для объединения. Во-вторых, он по своей природе был несовместим с советским строем, а, значит, мог выступать в роли идеологического тарана. В-третьих, крайне туманные построения националистов представляют собой чрезвычайно несложный для усвоения материал. Соответственно, всякий, кто не хотел быть «просто хулиганом», мог без труда получить необходимый идейный базис. Национализм оказался настолько незаменимым с практической точки зрения, что он, пережив все многочисленные поражения, до сих пор сохранился в качестве мобилизующей идеологии. Она, как и в конце 80-х - начале 90-х, исповедуется весьма разношёрстными политическими группировками, которые в основном состоят из людей, неудовлетворённых своим нынешним положением, но слишком интеллектуально несамостоятельных, морально неуравновешенных или плохо образованных для того, чтобы осознать свои подлинные социальные интересы. Конечно, не обходится дело и без откровенных жуликов и политических авантюристов.

К данной разнородной группе примыкала, используя её в своих интересах, часть интеллигенции, в основном связанная с производством продукции, реализация которой осуществляется самим производителем. Это - журналисты, писатели, художники, режиссёры, литературные критики. Творческий процесс неразрывно связан с частной экономической активностью: художнику надо продать картину, а писателю «пристроить» рукопись в издательство или журнал. Размер получаемого вознаграждения здесь зависит, к сожалению, не столько от таланта и даже не от популярности и известности, сколько от умения заниматься саморекламой, заводить нужные свя¬зи, обмениваться услугами. Если таланта не хватает, появляется благоприятная почва для развития низменных свойств личности. Собственные неудачи можно списать на происки ретроградов, цензуру, идеологическое засилье. Кроме того, у данной части интеллигенции, в отличие от «беззаветных» националистов, был вполне понятный экономический интерес, заставлявший их бороться против советской власти. Многие из них считали, что при снятии идеологических и политичес¬ких ограничений они смогут жить так же, как их удач¬ливые коллеги в развитых капиталистических стра¬нах. Они мечтали, что будут ездить на дорогие курорты, покупать недвижимость в мировых центрах, читать лекции в престижных университетах. Надо сказать, что у некоторых эти мечты осуществились. За несколько лет до падения СССР в странах Запада воз¬никла мода на «неформальное» (т.е. не получившее официального признания) советское искусство. По¬скольку большей частью подобного рода произведения были откровенно враждебны по отношению к советской власти, очевидно, что данная мода была про¬диктована прагматичными политическими соображениями. Но сами деятели культуры этого не осознавали: большинству из тех, на кого пролился «золотой дождь», казалось, что они, наконец, достигли заслу¬женного признания. Они не сумели воспользоваться благоприятным моментом. Те же, кто был менее наивен, более расчетлив и ловок, сумели надолго обеспечить собственное благосостояние (но всё же бла¬гополучия на уровне своих популярных западных кол¬лег достигли лишь единицы).

Большинство деятелей науки и культуры, поддер¬жавших националистическую группировку в борьбе против советской власти, потеряли с её падением и обеспеченность, и общественный статус. Многие вообще отошли от активной политической деятельности. Те же, кто не изменил своих взглядов, по-видимому, цепляются за них из-за боязни признаться, что их политическая борьба против СССР привела к национальной катастрофе, последствия которой сказываются и на их собственной жизни. Но ни националисты, ни антисоветские группы интеллигенции никогда бы не добились даже подобия политического успеха, если бы их не поддержала та часть партийно-хозяйственной бюрократии, которая не видела для себя реальных перспектив быстро¬го карьерного роста и продвижения в высшие эшелоны власти. Эта часть номенклатуры мечтала, прежде всего, о материальном обогащении, достижении личной власти, повышении личного социального статуса. Долгое время она пыталась решать свои экономические проблемы тайно, не решаясь открыто выступить против социалистического строя. Симбиоз части советской правящей элиты с националистическими и «интеллигентскими группировками» заключался в том, что она позволяла им выступать с критикой советского общества, а затем и марксистско-ленинской идеологии, обеспечила политическое прикрытие, экономическую и организационную поддержку. Когда необходимость в симбиозе исчезла (вместе с образованием нового правящего класса, которое, как представляется, завершилось к 1994 году), добившаяся власти антисоветская часть номенклатуры постепенно избавилась как от националистов, так и от представителей «интеллигентских группировок», которые вытеснены теперь на окраину политического процесса или выступают в роли «свадебных генералов».

Конечно, альянс части номенклатуры с националистическими и антисоветскими «интеллигентскими» группировками не оказался бы, в конце концов, у власти, если бы не общественно-политический кризис конца 80-х годов. Именно в условиях кризиса такой союз мог сложиться и стать весомой политической силой, несмотря на то, что его цели и задачи были противоположны интересам подавляющего большинства общества. В основе кризиса советского общества лежали два параллельных процесса, сделавших невозможными нормальное управление политическими процессами, приведших к идеологической и мораль¬ной дезориентации социальных масс. Во-первых, в середине 80-х годов возникли и на¬брали силу общественные настроения в поддержку политического реформирования существовавшего строя. Это были весьма неопределённые по своему содержанию и туманные по форме проявления общественного недовольства засильем бюрократии, частичным отказом от принципов социальной справедливости, отсутствием внутрипартийной демократии. Неопределённость и туманность данных настроений была обусловлена начавшейся идеологической катастрофой: правящая номенклатура свела марксистско-ленинскую идеологию к пустым заклинаниям и формулам, её развитие было насильственно остановлено. Господство марксистско-ленинской идеологии ограничивалось сферой социальных ритуалов, реальный смысл которых был практически утрачен, и гуманитарных наук, всё больше терявших связь с социальной действительностью. К началу 80-х теория и метод марксизма-ленинизма не оказывали реального влияния ни на художественный процесс, ни на общественное сознание, ни на поведение различных групп элиты, всё более отгораживающейся от остального общества. Более того, марксистско-ленинский метод недостаточно ис¬пользовался даже в процессе государственного строительства и при выработке программ экономическо¬го развития. Но нельзя сказать, что положение было катастрофичным: оно могло измениться благодаря проведению открытой общественной дискуссии о дальнейшем пути развития социализма в СССР, при¬менению марксистского метода для анализа реально¬го состояния общества, определения назревших потребностей и выработки способа их удовлетворения. Проблема состояла в том, что в этом не была заинтересована правящая номенклатура. Та её часть, кото¬рая сохраняла верность идеалам социализма, не доверяла интеллигенции и опасалась напрямую обращаться к широкой общественности, надеясь всё исправить косметическими средствами. Антисоветские группировки номенклатуры вообще стремились к фак¬тическому отказу от принципов социализма. Вопреки необходимости, подлинная общественная дискуссия в СССР так и не началась. Но антисоветскими группами была создана её масштабная имитация, в результате которой обществу была навязана их позиция.

Поддержка развитых капиталистических государств и мировой финансовой элиты, позволила антисоветским группам использовать для реализации своих целей пропагандистскую машину капитализма. Общественность убеждали в том, что капиталистический строй во многом эффективнее и справедливее социализма, товарное изобилие в странах капитализма преподносилось как величайшее достижение цивилизации и показатель высокой степени культуры и свободы. Альтернативные мнения, конечно же, существовали, но их носители не имели ни доступа к СМИ, ни средств для ведения агитации (в отличие от антисоветских групп, получивших со стороны капиталистических стран значительную финансовую и организационную поддержку).

Фатальные последствия имело и то, что группы, выступавшие за реформирование советского строя на социалистической основе, воспринимались правящей номенклатурой как враждебные. Ей не удалось даже найти с ними общий язык, не говоря уже о том, чтобы выработать общую программу действий. Зато антисоветским группам удалось выдать свою борьбу против советского строя за требование реформ, что обеспечило им поддержку, в том числе и со стороны части сторонников социалистического развития. В результате по всей стране появились многочислен¬ные «народные фронты», объединения, разнородные с идеологической точки зрения, в которых, однако, главенствующую роль играли антисоветские группировки.

Во-вторых, в 80-е годы резко усилилась борьба внутри партийной и хозяйственной верхушки. Её активизации, несомненно, способствовал идеологический и общественный кризис. Общественные на¬строения в поддержку демократизации управления и восстановления в полном объёме идеалов социальной справедливости не могли не затронуть политическое и хозяйственное руководство СССР, которое, в отличие от нынешней правящей элиты, не могло не считаться с общественным мнением. Окружение Горбачёва попыталось воспользоваться эти¬ми настроениями для сосредоточения в своих руках дополнительных властных полномочий. Вполне воз¬можно, что рядом с Генсеком были люди, искренне верившие, что это будет способствовать проведению необходимых реформ, направленных на укрепление социалистических принципов. Горбачёв решил отказаться от коллективного способа принятия важнейших решений, сложившегося в советском руководстве после снятия Н.С. Хрущёва, его фигура и деятельность всячески популяризировались поддерживавшими «главного прораба перестройки» журналиста¬ми и деятелями культуры.

Кроме того, Горбачёв намеренно разрушил сложившуюся систему распределения высших партийных и государственных должностей. Эта система, нигде не закреплённая формальным образом, основывалась на традициях предыдущих десятилетий. Она была подчинена двум принципам: соблюдению баланса между различными политическими течениями внут¬ри высшего руководства (для предотвращения откры¬того политического конфликта) и поддержанию не¬обходимого уровня профессионализма руководящих работников. У этой системы было множество недо¬статков, главные заключались в отсутствии внутрен¬ней динамики и невозможности обеспечить опера¬тивное управление в кризисный период. Поэтому провоцирование внутренних конфликтов и кризисов стало использоваться поддержавшими Генерального секретаря антисоветскими группировками как сред¬ство борьбы против общих политических соперников.

Михаил Горбачёв, подбиравший руководящие кад¬ры по принципу политической лояльности к нему лично, пытался закамуфлировать новую кадровую по¬литику, придать ей идеологическую окраску. Тем не менее сквозь неё явственно проступают его личные политические интересы.

В постановлении Пленума ЦК КПСС от 28 янва¬ря 1987 года «О перестройке и кадровой политике партии» говорилось: «Пленум ЦК подчеркивает, что решающим критерием оценки кадров, их политичес¬кой и гражданской позиции являются отношение к перестройке, задачам ускорения социально-экономи¬ческого развития страны, реальные дела по их осуще¬ствлению. Партия будет выдвигать и поддерживать тех работников, которые не только разделяют курс на перестройку, но и активно, творчески включились в процесс обновления, отдают все силы общему делу, умеют добиваться успеха. Кто не в состоянии изме¬нить к лучшему положение дел на порученном участ¬ке, остается равнодушным к происходящим переме¬нам, цепляется за старое, тот не вправе занимать руководящий пост» (курсив мой - Л.Грач)2. Из этой цитаты ясно видно, что профессионализм и преданность социалистическим идеалам не явля¬лись для Горбачёва критериями при отборе кадров. Поскольку политика перестройки явно связывалась с его личностью, необходимость для руководящих ра¬ботников активной поддержки перестройки является требованием личной преданности Генеральному сек¬ретарю. Такой туманный критерий пригодности как «творческая включённость в процесс обновления» позволял ему по собственному усмотрению избавлять¬ся от своих противников. Определить на основе фор¬мального подхода, кто «творчески», а кто недостаточ¬но творчески включился в процесс обновления, ко¬нечно же, невозможно. Интересно, что своих против¬ников Горбачёв обвинил в том, что «они цепляются за старое». Этот приём будут раз за разом повторять в политической борьбе представители уже новой, ка¬питалистической элиты, используя в начале только против Компартии, а затем и против представителей конкурирующих олигархических группировок.

Проведённая кадровая чистка позволила предста¬вителям поддержавших «Горби» антисоветских груп¬пировок получить доступ к высшим государственным должностям. Появившиеся возможности они (при уже явной поддержке мировой олигархии) стали исполь¬зовать для критики системы социализма, дискреди¬тации социалистических завоеваний, издевательств над марксистско-ленинской теорией и её создателя¬ми. Суть такого процесса точно выразил в романе «Бесы» Ф.М. Достоевский: «дряннейшие людишки по¬лучили вдруг перевес, стали громко критиковать все священное, тогда как прежде и рта не смели раскрыть».

В итоге произошла «подмена сути начатых преоб¬разований», «смена курса реформ» и «ориентация на капитализацию всех сторон и сфер жизни»3.

С конца 1990 года антисоветскими группировка¬ми был взят курс на капиталистическую революцию, который реализовывался ими под контролем и при прямом содействии мировой олигархии. Начиная с этого времени, они приобретают решающее влияние на ход событий в СССР. Согласно Гайдару, 1985-1991 годы - это «обостря¬ющийся кризис социализма», а 1991-1993 - револю¬ционное крушение старого режима и борьба за стаби¬лизацию институтов нового. Для разрушения социалистического государства сторонники капиталистической реставрации, как уже указывалось, намеренно разжигали социальные, эт¬нические, конфессиональные конфликты внутри со¬ветского общества. Резкому обострению данных кон¬фликтов способствовали следующие обстоятельства:

♦ Идеологический кризис, охвативший все руководящие группы советского общества и начавший полностью определять их деятельность, а точнее - преступную пассивность и расте¬рянность. Внешнеполитическое руководство СССР отказа¬лось от поддержки мировой социалистической сис¬темы, в начале - военно-политической, а затем - и экономической. СССР фактически признал пораже¬ние в «холодной войне», хотя ни его геополитическое положение, ни реальное соотношение сил вовсе не были критическими. Напротив, в конце 80-х годов обострился системный кризис капиталистического общества. Однако для ослабленного советского госу¬дарства он имеет, скорее, отрицательные последствия. Обострение кризиса капиталистического мира спо¬собствовало объединению его элиты. Благодаря кри¬зису она осознала, что её дальнейшее выживание не¬возможно без разрушения СССР. Правоохранительные органы СССР из-за утраты идеологических и политических ориентиров оказа¬лись не в состоянии противостоять экстремистам, подталкиваемым антисоветскими группировками в руководстве. Более того, часть сотрудников правоох¬ранительных органов перешла вследствие обмана или подкупа к сотрудничеству с носителями антисоветс¬ких взглядов. Не секрет, что сыгравшие роковую роль в развале СССР «народные фронты» создавались при помощи работников КГБ. Для подавления экстреми¬стских сил вынужденно использовалась армия, кото¬рая может эффективно противостоять только внешней опасности. Это позволило дискредитировать армию, породить общественное недоверие к её руководству. В результате в критический для СССР момент советские военачальники побоялись открыто выступить на защиту социалистического строя. Некоторые из них оказались даже в рядах антисоветских сил. Данная ситуация, кстати говоря, поразительным образом на¬поминает события Февральской революции 1917 года, когда опиравшаяся на армию монархия вдруг неожи¬данно оказалась без защиты. Причина этого сходства - идеологический кризис, добравшийся до военного руководства. ♦ Разрушение социалистической экономики, спад производства, хаос в системе распределения и, как следствие, дефицит товаров первой необходимости, способствовавший массовому разочарованию в основных принципах социалистического строя. Не вызывает сомнения то, что экономика СССР нуждалась в серьёзных реформах. Возможно, произ¬водство и распределение некоторых товаров лёгкой и пищевой промышленности должно было вестись ры¬ночными средствами. Социалистическая экономика, направленная на удовлетворение потребностей все¬го общества, просто не может справиться с ростом ин¬дивидуальных потребностей, во многом обусловлен¬ных воздействием капиталистической пропаганды. Необходимо было увеличить долю общественной, кол¬лективной и муниципальной собственности, как это было сделано в КНР и Вьетнаме. Но все преобразова¬ния должны были осуществляться под контролем партийной и советской общественности, основывать¬ся на социалистической идеологии и определяться ре¬альными потребностями общества. В действительно¬сти они проходили в интересах антисоветской части номенклатуры и полукриминальных элементов, без учёта даже очевидных экономических и политичес¬ких последствий. Ряд крайне неудачных законов, из которых первыми были знаменитые «Закон о пред¬приятии» и «Закон о кооперативах», фактически от¬дал государственную систему распределения под кон¬троль частных лиц. С целью получения сверхприбы¬ли они стали сознательно организовывать дефицит товаров первой необходимости, порождая у советских людей незнакомые им чувства неуверенности и страха перед будущим. Последующие неуклюжие ста¬рания власти исправить положение только усугубили хозяйственный кризис.

♦ В годы перестройки советское общество стало объектом мощного пропагандистского воздействия, направленного на слом старой системы ценностей, которое дополнялось деятель¬ностью по созданию и внедрению в общественное сознание но¬вых потребностей и желаний. Как уже указывалось, данное воздействие осуще¬ствлялось как антисоветскими группами, захватив¬шими центральные СМИ, так и пропагандистской машиной капитализма, сопротивление которой внут¬ри СССР резко ослабло. Роковые последствия для су¬ществования социалистического строя имел рост по¬требительских настроений, приведший к изменению индивидуальных запросов у миллионов людей. Опасность этого процесса для социалистического строя заключается в том, что человек, как правило, не в силах осознать социальную природу своих по¬требностей. Собственные потребности личность вос¬принимает как сугубо индивидуальные, но форми¬руются они на социальном уровне. Личностные по¬требности обусловлены культурой, хотя могут пере¬живаться на физиологическом уровне. Вследствие этого люди ощущали возникшие у них потребности прежде всего как результат собственного внутреннего развития, нового опыта. Раньше, мол, мы не знали, что плохо живём, а теперь увидели, как живут на За¬паде и поняли - «так жить нельзя». То, что эти по¬требности являются результатом пропагандистского воздействия и вызваны изменением социально-куль¬турных условий жизни, не осознавалось ни на мас¬совом уровне, ни руководством страны. Борьба с но¬выми потребностями, имевшими мелкобуржуазный характер, должна была стать основой агитационно-пропагандистской работы. Но в действительности их массовое удовлетворение стало основой государ¬ственной экономической и культурной политики. Это стало ловушкой, поскольку удовлетворение завышен¬ных потребительских запросов принципиально не¬возможно ни в условиях социалистического строя, ни даже в развитом капиталистическом обществе, где высокий потребительский уровень доступен, в луч¬шем случае, лишь половине населения. Кстати гово¬ря, как оказалось, в сообщество развитых капитали¬стических стран постсоветские государства никто пускать и не собирался. Большинству из них было определено место на окраине капиталистического мира, где тот образ жизни, о котором мечталось не¬которым советским людям в начале 90-х, могут по¬зволить себе лишь 5-10% населения. Но никаких мас¬совых волнений неудовлетворённость потребностей, созданных в конце 80-х годов, не вызвала. После того как соответствующее пропагандистское воздей¬ствие прекратилось, они исчезли так же быстро, как и возникли. Для нынешнего строя значительно боль¬шую опасность представляют воспоминания о совет¬ском времени, которые он стремится уничтожить.

Таким образом, вследствие идеологического кризи¬са, товарного дефицита и пропагандистского воздей¬ствия социалистическое общество утратило способ¬ность к самозащите. Но сохранение СССР в виде еди¬ного государства для сторонников капиталистической реставрации было невозможно. Политическое и куль¬турное единство СССР могло поддерживаться только на основе социалистической экономики. Поэтому, если бы его удалось сохранить, социалистические принци¬пы хозяйственной жизни восстановились бы в Совет¬ском Союзе естественным путём. Это хорошо понимал и Горбачёв, не перестававший, вопреки своим действи¬ям, твердить о «верности социалистическому выбору», и антисоветские группировки, у которых ненависть к социалистическому строю стала сочетаться с призы¬вами во что бы то ни стало разрушить СССР.

Но, разрушив СССР и приступив к формированию национальных правящих элит в бывших советских республиках, антисоветские группировки вскоре столкнулись с противоречиями, угрожающими существо¬ванию капиталистического строя, разрешить которые они не могут. Образовавшиеся при распаде СССР государства ста¬ли на путь реставрации капиталистических отноше¬ний. В силу этого происходящая в них трансформация социальной структуры общества отличается, как и об¬щество в целом, зримыми чертами деградации. Новый господствующий класс образовался криминальным путем в ходе проведения различным образом экспроп¬риации государственной собственности.

Таким образом, новый правящий класс столкнул¬ся с принципиальной неспособностью поддерживать созданную в условиях социализма производственную и социальную инфраструктуру. Для этого требуется ин¬теллектуальный и культурный уровень общества, со¬ответствующий тому, который был достигнут в совет¬ский период. Обеспечить его в условиях капиталис¬тической системы (особенно в условиях периферий¬ного капитализма) нельзя.

Формирование нового правящего класса путём расхищения общенародной собственности делает его принципиально безответственным, неспособным при¬нимать решения, руководствуясь общественными и го¬сударственными интересами. Преодолеть свою безот¬ветственность, постоянно угрожающую его собствен¬ному существованию, новый правящий класс не мо¬жет, несмотря на благие намерения отдельных его представителей. Подчинение деятельности власти, созданной правящим классом, целям и задачам обще¬ственного развития неизбежно приведёт к его унич¬тожению. Но наибольшую опасность для нового правящего класса представляет внутренний конфликт, препят¬ствующий его консолидации даже теперь, когда он впервые столкнулся с реальной угрозой потери гос¬подствующего положения.

Во вступлении к книге я уже указывал, что, по мое¬му убеждению, основное содержание переживаемого нами политического периода составляет острый поли¬тический конфликт между различными олигархичес¬кими и бюрократическими группировками, который уже в обозримом будущем может завершиться падени¬ем нынешнего строя. Основа для этого конфликта фор¬мировалась в период гибели советского государства. Поэтому для того, чтобы понять движущие силы ны¬нешнего политического конфликта, необходимо кратко охарактеризовать основной источник системного кри¬зиса, охватившего все без исключения стороны жизни украинского общества.

По мнению большинства экономистов социалис¬тической ориентации, он заключается в невозможно¬сти мирного интегрирования и эффективного исполь¬зования экономики республик бывшего Советского Союза в рамках мирового капиталистического рынка. Созданный в советский период экономический по¬тенциал бесконтрольно расхищается и разрушается, поскольку он не приспособлен для капиталистичес¬кой погони за прибылью. Продолжение капиталис¬тических реформ, которое сегодня вновь изображает¬ся как способ прекращения кризиса, приведёт не к эко¬номическому возрождению, росту благосостояния и укреплению социальной стабильности, а напротив, к углублению хозяйственного упадка, увеличению чис¬ла бедных, дальнейшей поляризации общества.

Все мечтания о том, что советскую экономику рано или поздно удастся встроить в мировую капиталисти¬ческую систему, полностью безосновательны. Есть, на мой взгляд, три основных причины, по которым сде¬лать это никогда не удастся.

♦ Во-первых, советская экономика была направ¬лена на удовлетворение общественных потребностей, а капиталистическая - на получение прибыли. На эту цель направлена организация производства в капи¬талистических странах, его структура и географичес¬кое распределение. Некоторые отрасли советской эко¬номики (в основном связанные с добычей и перера¬боткой сырья, изготовлением полуфабрикатов) могут приносить прибыль и в нынешних условиях. Но от¬расли, где производится продукция, предназначен¬ная для массового потребления, обречены (за ис¬ключением небольшой части пищевой промышлен¬ности). Также не имеют в нынешних условиях ни¬каких перспектив и высокотехнологичные, наукоём¬кие отрасли. Предприятия, относящиеся к указан¬ным сферам производства, ещё держатся, посколь¬ку строительство сооружений и приобретение обо¬рудования, которыми они пользуются, было осуще¬ствлено в советский период. Прибыльных отраслей не хватит для того, чтобы обеспечить заработком даже треть населения.

♦ Во-вторых, мировая капиталистическая система формировалась без участия социалистических стран. Свободных ниш в ней нет по определению: при капи¬тализме все прибыльные ниши заполняются. Места едва хватило, чтобы кое-как устроить страны Восточ¬ной Европы, жизненно важные с геополитической точ¬ки зрения для выживания капиталистической цивили¬зации. Для нас свободного пространства уже нет. ♦ В-третьих, советская экономика представляла собой единый хозяйственный комплекс. Разрыв сформировавшихся связей имел катастрофические последствия, преодолеть которые возможно только благодаря восстановлению производственной коо¬перации. Но современная капиталистическая систе¬ма не заинтересована в возникновении неподконт¬рольных ей образований. Поскольку, восстановив¬шись как единый комплекс, экономика республик бывшего СССР начнёт потреблять природные ресур¬сы, которые сейчас поступают в распоряжение раз¬витых капиталистических стран, она для них смер¬тельно опасна в условиях надвигающегося ресурс¬ного голода. Вместе с концентрацией капитала, давно преодо¬левшей национальные, имперские и даже континен¬тальные границы, происходит концентрация власти над мировой экономикой. Процессы принятия политических решений консолидируются вслед за процес¬сами принятия финансовых решений. В последние де¬сятилетия все более отчетливо проявляется стремле¬ние капитализма выкристаллизовать единый управ¬ленческий центр, так называемое «мировое прави¬тельство». В эту фазу развития капитализм вступил после Второй мировой войны, после того, как потер¬пели крах империалистические проекты отдельных ка¬питалистических государств.

В качестве средства спасения капиталистической цивилизации возникла идеология мондиализма, став¬шая основой для политической и экономической прак¬тики мировой финансовой олигархии. Национальный олигархический капитал (в том числе и развитых стран Запада) пока пытается противостоять идущим в мире социально-экономическим процессам, но его сопротивление нельзя назвать успешным. В исторической перспективе сопротивление нацио¬нальной олигархии обречено, поскольку цель мондиалистов - создание всемирного «строя денег» (по опре¬делению Жака Аттали, одного из главных идеологов мондиализма) - объективно соответствует задачам со¬хранения капиталистического способа производства в условиях надвигающегося «ресурсного голода».

В интересах мондиалистов, пытающихся стать правителями капиталистического мира, уничтожить все империи, расчленить на части все крупные, эко¬номически независимые государства. Цель таких уси¬лий очевидна: навязать человечеству такие условия производства и распределения, которые обеспечи¬ли бы безусловное господство мировой финансовой олигархии.

Основной способ действия мондиалистов - под¬держка внутри национальных государств таких эле¬ментов, которые принципиально не способны дей¬ствовать в национальных интересах (прежде всего в силу своей социально-экономической природы). Б.М.Соколин относит их к «антигосударственным эле¬ментам», «ориентированным на западный путь развития и готовым ради этого к совершению капитали¬стической революции»5.

По мнению российского экономиста Станислава Меньшикова, либеральные реформаторы, стремясь ус¬транить экономические предпосылки для реставрации социалистического строя, сознательно, в спешном по¬рядке создали олигархические группы. Те, в свою оче¬редь, коррумпировали режим, изолировав власть от общества. В результате характерной чертой нового эко¬номического уклада стал олигархизм, то есть подав¬ляющее господство небольшого числа лиц, возглав¬ляющих банковско-промышленные монополистичес¬кие группировки и ущемляющих конкуренцию6. По¬добный результат во многом не являлся целью самих либеральных реформаторов. Они, как это будет пока¬зано ниже, утратили власть, прежде всего, из-за соб¬ственной ненужности в рамках системы, возникшей благодаря их стараниям. Первые олигархические группировки начала 90-х, слабо структурированные и внутренне неустойчивые, придерживались мондиалистской ориентации. Это представляется естественным, поскольку, во-первых, они формировались в порыве скорейшего уничтоже¬ния социально-экономического строя, доставшегося от СССР. Основными сторонниками быстрой ликвида¬ции Советского Союза, не считаясь с угрозой соци¬альной катастрофы на постсоветском пространстве, были именно мондиалисты. Ставленники нацио¬нальных олигархий (как, например, тогдашний Пре¬зидент США Джордж Буш-старший) желали сохра¬нить в урезанном виде внутренне ослабленный, ка¬питулировавший перед США Советский Союз, по¬скольку опасались непредсказуемых последствий его окончательного уничтожения. Во-вторых, мондиалистские группировки были единственным носителем легальных финансовых средств, необходимых для встраивания возникающей украинской и российской олигархии (долгое время они представляли собой еди¬ное целое, причём это единство сохранилось во мно¬гом вплоть до наших дней) в мировую экономичес¬кую систему. Кроме того, только мондиалисты и же¬лали этого встраивания, национальные олигархии раз¬витых капиталистических стран в этом заинтересо¬ваны не были. В-третьих, либеральные реформаторы в политическом отношении вынуждены были ориен¬тироваться на мондиалистские группировки в проти¬воположность М.С. Горбачёву, заигрывавшему с на¬циональной олигархией США.

По мере укрепления национального капитала оли¬гархические группы, придерживающиеся мондиали¬стской ориентации (причём иногда они её сохраняют даже вопреки своим изменившимся интересам), всту¬пили в конфликт с группами национальной олигар¬хии. Последним кажется, что они как раз и являются в данном конфликте носителями государственных интересов. Конечно же, на фоне ставленников мондиалистов в этом виде предстать нетрудно. Трагедия в том, что национальные олигархические группы боль¬шей частью так же никак не связаны ни с интересами общества, ни с потребностями государственного раз¬вития.

Совершенно очевидно, что национальную олигар¬хию, точно так же как и мондиалистов, не интересует ни судьба Украины, ни судьба её народа.

Вообще, разделение олигархии на «мондиалистскую» и национально ориентированную носит несколь¬ко условный характер. С одной стороны, мы часто можем с уверенностью сказать, какой идеологии при¬держивается та или иная олигархическая или бюрок¬ратическая группировка (бюрократия, не имеющая собственной идеологии, восприняла различные иде¬ологические концепции от олигархии, с которой она в начале «эпохи Кучмы» вступила в союз). С другой, объективные потребности государственного управления вызывают выделение внутри властных группи¬ровок (независимо от их идеологической ориентации) собственных «мондиалистов» и сторонников «наци¬ональной ориентации», которые неизбежно вступа¬ют в конфликт друг с другом.

Представители «национальной» олигархии, нахо¬дившиеся у власти в течение последнего президентс¬кого срока Леонида Кучмы, были вынуждены интег¬рироваться в мировую капиталистическую систему. Вследствие этого властная группировка распалась на тех, кто ориентировался на мировую олигархию, и на сторонников приоритета «внутренних» олигархов. Политический конфликт, разгоревшийся во время последних выборов Президента Украины, принял ха¬рактер противостояния ставленников мировой оли¬гархии и «национальных» олигархических группиро¬вок. Поэтому та часть действовавшей власти и свя¬занных с ней олигархов, которая придерживалась мондиалистской идеологии, попыталась самоустранить¬ся от участия в противостоянии или даже перешла на сторону соперников власти.

Этот конфликт имел чрезвычайно тяжёлые послед¬ствия не только в силу собственной масштабности и постоянных попыток олигархических групп сделать его непосредственным участником общество в целом. В роли защитников национальных интересов в ходе конфликта выступали крупнейшие олигархические кланы, что способствовало дискредитации идеи го¬сударственного патриотизма в целом. При этом госу¬дарственный патриотизм использовался находивши¬мися у власти группировками исключительно в каче¬стве идеологического прикрытия. Придерживаться его принципов в своей практической деятельности они не собирались. Для левых сил этот идейный комп¬лекс представляет большую важность, поскольку в условиях позднекапиталистического общества он представляет чуть ли не единственное средство мо¬билизации общества на борьбу против олигархичес¬кого режима. Какой бы идеологической ориентации ни придерживались олигархические группировки, мондиалистской или «национальной», они неизмен¬но будут предавать национальные интересы и грабить собственное общество. Но теперь идеология государ¬ственного патриотизма (как способ разоблачения по¬литики олигархических группировок и средство борь¬бы за общественное сознание) оказалась надолго скомпроментирована.

Кроме того, поражение олигархических группиро¬вок, выступавших под флагом защиты национальных интересов, стало настоящим ударом по национально¬му самосознанию, затронув фундаментальные осно¬вы украинского социума в целом. Новая украинская власть фактически стала на путь отказа от националь¬ного суверенитета под предлогом интеграции в «ев¬ропейское пространство». Несомненно, этот лозунг является чистейшей фикцией, но при этом он оказы¬вает реальное воздействие на государственную поли¬тику и на общественное сознание. В результате та часть общества, которая принципиально выступает против евро-атлантической интеграции, исходя из собственных идейных соображений и культурных ори¬ентиров, уже сейчас перестаёт воспринимать себя как полноправных граждан Украины. Другая часть обще¬ства (они практически равны между собой в числен¬ном отношении) вынуждена будет испытать жестокое разочарование после того, как фиктивный характер «европейского проекта» станет невозможно скрывать. Вполне вероятно, что нереализованные ожидания могут породить у этой части общества неуверенность в собственных силах, чувство собственной неполно¬ценности и сомнение в своей способности к государ¬ственному творчеству. В такой ситуации могут вновь активизироваться олигархические группы, придерживающиеся «наци¬ональной» ориентации, и их противостояние с мондиалистами вновь примет характер публичного кон¬фликта. Несомненно, что этот постоянно воспроиз¬водящий себя конфликт двух олигархических стратегий, или даже победа одной из них, завершится мас¬штабной социальной катастрофой. Ни одна из идео¬логических концепций, выдвигаемых олигархически¬ми группами, не направлена на решение проблем об¬щества и государства. По сути дела, спор идёт только о способах грабежа. Хотя следует заметить, что пред¬лагаемое «национально ориентированной» олигархи¬ей ограничение влияния международных финансовых институтов и транснациональных корпораций на эко¬номическую жизнь страны, объективно соответству¬ет интересам общества. Но нельзя забывать о том, что предлагается это только для того, чтобы данные оли¬гархические группы могли эксплуатировать общество и распоряжаться его ресурсами, не опасаясь более сильных конкурентов.

Распад государства можно предотвратить только в результате смены системы власти, уничтожения оли¬гархических группировок и перехода к социально-эко¬номическому развитию в интересах всего общества. Нам необходима новая система власти, свободная от влияния как мондиалистской, так и «национально ори¬ентированной» олигархии, которая может возникнуть в результате электоральной победы левых сил и их по¬литических союзников. Но новая власть сможет побе¬дить всемогущество олигархических группировок, толь¬ко если поставит своей целью поэтапное возвращение Украины на социалистический путь развития.

2. Бюрократические кланы

История Украины последних полутора десятиле¬тий предоставляет богатую почву для появления раз¬личных «теорий заговора», с помощью которых час¬то пытаются объяснить преступное поведение пра¬вящей элиты по отношению к собственному народу. Действительно, иногда трудно понять, как предста¬вители советской номенклатуры, спецслужб и ин¬теллигенции смогли столь быстро найти общий язык с полукриминальными элементами и вместе с ними разграбить общенародное имущество. Люди, пришед¬шие к власти и провозгласившие независимость Ук¬раины под лозунгами возрождения национальной культуры и проведения курса якобы лучше учитыва¬ющего общественные потребности, легко обменяли на деньги и собственность политические идеалы, об¬щественное доверие и место в истории. Столь при¬митивное политическое поведение украинской пра¬вящей элиты объясняется, конечно же, не наличием заговора, а законами капиталистического общества, в котором частный интерес, не ограниченный зако¬нодательными и культурными нормами, оказывает¬ся сильнее любых идеологических концепций и морализаторских призывов.

В начале 90-х новая правящая элита Украины со¬стояла, в основном, из бюрократических группиро¬вок. Нарождающаяся олигархия была занята грабежом и практически не принимала участия в управлении. Острый дефицит ресурсов вынудил новую правящую элиту Украины вести борьбу за право перераспреде¬лять товарные и финансовые потоки, используя все средства - от откровенно криминальных до полити¬ческих. В результате правоохранительная и полити¬ческая системы складывались в качестве инструмен¬та борьбы за власть, что предопределило их слабость и несамостоятельность. Сейчас ситуация изменилась - большая часть собственности уже перераспределе¬на и правящая элита заинтересована теперь в созда¬нии политических и правовых институтов, способ¬ных обеспечить верховенство закона (защищающего имущество и безопасность новых собственников) и общественную стабильность. Правящая элита боится новой социальной дестабилизации, в результате ко¬торой она может потерять главенствующее положе¬ние. Хотя ради захвата власти отдельные её группи¬ровки оказываются не прочь рискнуть, подорвав со¬циальную стабильность, если политическая ситуация складывается не в их пользу. Во время прошедшей пре¬зидентской кампании мы стали свидетелями удачного осуществления такой попытки. Теперь, судя по все¬му, победившим группировкам придётся дорого рас¬плачиваться за непосредственное обращение к обще¬ству. Восстановить контроль над политическими про¬цессами им пока не удаётся. Отказаться от собствен¬ных обещаний они не могут, хотя выполнять их не со¬бираются. Поэтому есть основания предполагать, что через полгода-год нас ожидает новый виток социаль¬ной дестабилизации, которая на этот раз будет про¬исходить стихийно и бесконтрольно. В средине 90-х бюрократия утратила монополию на власть, с этого времени она вынуждена делить ее с олигархическими группировками. Однако изначаль¬ная подчинённость политических и правовых струк¬тур интересам бюрократии не позволила до нынеш¬него времени устранить препятствия, мешающие по¬явлению политического и правового поля, на кото¬ром на равных с высшей бюрократией действовали бы и другие околовластные группы. Общественно-по¬литическая система Украины до сих пор сохраняет от¬печаток бюрократического владычества. Реставрация капитализма шла в условиях жёсткой конкуренции между бюрократическими и олигархи¬ческими группировками, которые были вынуждены симулировать наличие общей идеологии, внутренне¬го единства и лояльного отношения друг к другу. Эта симуляция была одним из важнейших условий выжи¬вания: в общественном сознании надо было утвердить представления о том, что новый строй уже сформи¬ровался и правящая элита имеет стратегию развития общества в его рамках. Носители левой идеологии представали в этом случае сторонниками возвраще¬ния в прошлое, не довольными своим местом в рам¬ках нового общественного устройства, которым про¬тивостоит новая элита, знающая, как добиться лич¬ного успеха в трудных обстоятельствах, и совместно действующая для спасения страны. Перенос внутренних противоречий между около¬властными группировками в публичное пространство, во-первых, ясно показал бы, что никакой единой кон¬цепции нового строя у правящей элиты не существу¬ет. Во-вторых, стал бы свидетельством того, что важ¬нейшим в поведении правящей элиты является (воп¬реки её утверждениям) не реализация экономической и политической теорий, а борьба за перераспределе¬ние общественного богатства. Соответственно, лич¬ный успех представителей правящей элиты является следствием их нацеленности на захват общенародно¬го имущества, а не организационных навыков и эко¬номических знаний. В-третьих, коммунисты в этом случае стали бы полноправными участниками поли¬тического процесса, а не отщепенцами, выступающи¬ми против нового строя вследствие неумения устра¬ивать личные дела. Критика нового строя со стороны части представителей правящей элиты поставила бы под сомнение его легитимность. В результате политический процесс в Украине при¬нял непубличный характер, а его участники оказались оторваны от общества. Единственное исключение со¬ставляют коммунисты и социалисты, которые в нача¬ле 90-х были выброшены из «большой» политики и вернулись в неё исключительно благодаря давлению «снизу», наличию массовых общественных настрое¬ний, соответствующих их социальным требованиям и политической позиции. Вследствие этого КПУ и СПУ остаются единственными действительно массо¬выми партиями, большая часть других партийных структур существует исключительно на бумаге. Отно¬сительно большой численностью обладают только организации, эксплуатирующие протестные настрое¬ния: левацкие, национал-социалистические, попули¬стские (из которых крупнейшей, несомненно, являет¬ся коалиция небольших организаций - БЮТ). Число активистов у таких партий напрямую зависит от на¬личия финансовых ресурсов у их руководителей. При их отсутствии активисты, которые, как правило, за¬нимаются политической деятельностью на професси¬ональной или полупрофессиональной основе, бывают вынуждены искать себе место в иных политичес¬ких объединениях.

В последние несколько лет неоднократно предпри¬нимались попытки создать массовые партии вокруг бю¬рократических группировок. Однако строительство мас¬совой партии, лишённой чёткой идеологии, отвечаю¬щей общественным настроением, возможно только вокруг административного ресурса. В результате такая партия становится не политической опорой, а дорого¬стоящим политическим прикрытием деятельности бю¬рократической группировки, которое непременно раз¬рушается, как только группировка начинает проигры¬вать в борьбе за доступ к властным ресурсам. Попытки подчинить партию, построенную вокруг бюрократи¬ческой группировки, идеологическим принципам осо¬бого успеха пока не имели. Сама правящая бюрокра¬тия, перешедшая на антикоммунистические позиции во многом потому, что марксистско-ленинская идеология мешала ей жить и действовать в соответствии с соб¬ственными представлениями и потребностями, не же¬лает терпеть новые идеологические ограничения. Иде¬ологические концепции, усвоенные бюрократией от олигархических группировок, не пользуются популяр¬ностью в обществе и не обладают никакой мобилизу¬ющей силой. Поэтому в процессе политического стро¬ительства бюрократия вынуждена скрывать и замал¬чивать свои истинные мировоззренческие установки, совершенно непригодные для организации сколько-нибудь массового объединения. Олигархические группировки неоднократно пыта¬лись реализовать собственные партийные проекты, испытывая потребность в партиях, в которых они сами (а не бюрократы) играли бы руководящую роль. Если отбросить попытки, имевшие явно комический характер, то можно выделить два основных типа стра¬тегии, которых придерживалась олигархия в партий¬ном строительстве.

Во-первых, это создание внеидеологических партий, в которых объединение происходило бы по региональному, профессиональному или мировоззренчес¬кому принципу. В сущности, такие проекты не являют¬ся политическими партиями, а представляют собой об¬разования, создаваемые с электоральными целями или рассчитанные на решение лоббистских задач. Какими бы эти партии не представлялись влиятельными и мо¬гущественными, они легко распадаются при первых не¬удачах или прекращают своё существование, когда об¬наруживается, что они не в состоянии решить стоящие перед ними задачи. В партиях лоббистского типа иногда достигается внутреннее равновесие между олигархи¬ческими и бюрократическими группировками, поэто¬му такие партии представляют собой своеобразные объединительные площадки. Во-вторых, это использование в своих целях орга¬низаций, выступающих под популистскими лозунга¬ми или стоящих на лево-центристских позициях. В этом случае партия, как правило, не создаётся с самого начала, а покупается организация, уже имеющая соб¬ственные региональные структуры и актив. В резуль¬тате подчинения своей деятельности интересам опре¬делённой олигархической группировки такие партии входят в альянсы прагматического партийного руковод¬ства, использующего партию в своих интересах и фи¬нансирующего его деятельность, и штатных активис¬тов и идеологов, создающих иллюзию связи партии с общественными интересами. Никакого реального зна¬чения для деятельности таких партий их популистские призывы или лево-центристские конструкции не име¬ют. Тем не менее олигархические структуры оплачива¬ют тысячи их создателей и носителей, которые своим существованием призваны доказывать, что у данной партии есть цели и ориентиры, лежащие за пределами сферы практических интересов той или иной олигар¬хической группировки. В последние несколько лет в связи с завершением процесса взаимообмена власти и собственности рез¬ко возросло влияние олигархии. Бюрократические группировки утратили сперва главенствующее положение, а затем и статус равноправных партнёров. Вследствие этого квази-идеологические и популист¬ские партии, оказавшиеся как на стороне власти, так и на стороне её конкурентов, фактически захватили руководство политическим процессом. Иные полити¬ческие силы оказались, несмотря на собственное со¬противление, в роли заложников решений и действий таких партий.

В дальнейшем возможны два варианта развития политического процесса.

Если роль бюрократии будет уменьшаться, если она будет и дальше уступать реальную власть в стра¬не олигархическим кланам, квази-идеологические и популистские партии станут основными выразите¬лями интересов правящего класса. Представляется, что наибольшего успеха достигнут те структуры, ко¬торым удастся занять ниши правой социал-демокра¬тии и государственного патриотизма, - это един¬ственные идеологические системы, в рамках кото¬рых возможно некоторое соединение массовых пред¬ставлений и интересов околовластных группировок. Таким партиям помимо левых сил будут противосто¬ять популистские организации, объединённые вок¬руг представителей правящей элиты, утративших до¬ступ к власти или стремящихся дистанцироваться от неё. Основная задача таких партий будет состоять в защите безопасности и имущества их руководства от давления со стороны власти. Идеологизация поли¬тического процесса, пусть даже формальная, будет способствовать усилению позиций КПУ, объедине¬нию усилий коммунистов на основе общности це¬лей и задач с другими левыми и традиционалистс¬кими организациями, углублению раскола внутри правящей элиты. В этом случае станет возможно формирование единого блока прогрессивных сил (с участием левых и традиционалистов), который су¬меет добиться изменения социально-экономическо¬го курса, а, в конечном счёте, и возвращения обще¬ства на социалистический путь развития.

Если правящей бюрократии удастся подчинить олигархические группировки своему влиянию (такой симбиоз бюрократии и олигархии при ведущем поло¬жении бюрократии составлял сущностную основу ран¬него этапа «режима Кучмы»), то вместо формирова¬ния идеологических партий правящая элита продол¬жит строительство лишённых чёткой идеологии орга¬низаций, являющихся продолжением одной из бюрок¬ратических группировок. Идеологические партии бу¬дут создаваться только группировками, утратившими своё околовластное положение. Такая ситуация воз¬никнет при изменении вектора политического разви¬тия вследствие подчинения действий власти интере¬сам группировок, проигравших борьбу за собствен¬ность, и способных утвердиться в политическом про¬странстве только бюрократическими средствами. Единственным способом удержания власти для них станет административное давление, дополненное политической демагогией и манипуляциями обще¬ственным сознанием. Для легитимации собственной власти и идеологического прикрытия борьбы с кон¬курирующими олигархическими группировками, воз¬никший режим вынужден будет вернуться к «полити¬ке реформ», т.е. к проведению либеральных социаль¬но-экономических преобразований, которые вновь будут объявлены залогом успешного общественного развития. Обоснование пути капиталистических пре¬образований было крайне идеологизированным имен¬но потому, что их проведение для бюрократии с нача¬ла 90-х является единственным обоснованием соб¬ственных претензий на власть. Несмотря на то, что с внешней точки зрения такой режим может казаться достаточно прочным и внутренне единым, он будет лишён какой-либо социальной базы. Поэтому первые трудности, являющиеся неизбежным следствием ли¬берального реформаторства, вызовут глубокий внут¬ренний кризис режима. В условиях обострившейся межклановой борьбы он может завершиться полити¬ческой и социальной катастрофой, которую, может оказаться, левые силы не в состоянии предотвратить.

В начальный период капиталистической реставра¬ции единственным способом формирования бюрок¬ратических группировок было создание их на основе персональных родственных, образовательных и про¬изводственных связей, дополненное принципами зем¬лячества. Из наиболее успешных группировок в тече¬ние четырёх-пяти лет сформировалась новая правя¬щая элита, лишённая собственной идеологии, наце¬ленная, прежде всего, на использование власти для достижения личного социального и материального благополучия. Формирование новой правящей эли¬ты открыло эпоху, которая в Украине не случайно свя¬зана с именем Леонида Кучмы. Во-первых, формиро¬вание новой правящей элиты было в основном за¬вершено к началу его первого президентского срока. А потому история его правления - это история гос¬подства новой элиты, внутри которой бюрократичес¬кие группировки постепенно уступали главенствую¬щее место олигархическим. Во-вторых, симбиоз между бюрократическими и олигархическими группировка¬ми во многом сохранялся благодаря активной пози¬ции самого Леонида Кучмы, создавшего для их сосу¬ществования необходимые политические и экономи¬ческие условия. Именно тогда, когда дальнейшее со¬существование олигархии и бюрократии при ведущей роли последней стало невозможным, режим, создан¬ный под руководством бывшего Президента Украи¬ны, оказался перед лицом политического кризиса, преодолеть который он, по всей вероятности, не смо¬жет. Симбиоз бюрократии и олигархии может быть продлён искусственными мерами, но это уже будет не способом преодоления противоречий внутри пра¬вящей элиты, а средством обострения её внутреннего конфликта и углубления её противостояния с осталь¬ным обществом.

Региональный характер бюрократических кланов стал одной из причин постоянного воспроизводства конфликта внутри правящей элиты. С одной стороны, бюрократические группировки не могут выйти за пределы интересов и потребностей регионов, с кото¬рыми они связаны. С другой, олигархические кланы, примыкающие к тем или иным группировкам, давно стремятся выйти на общенациональный уровень. В связи с этим любое усиление бюрократии приведёт к регио¬нализации страны, поскольку бюрократические группи¬ровки, напуганные амбициями олигархических кланов, постараются замкнуть их в региональных рамках.

Надежду на улучшение положения Украины и её народа, конечно же, нельзя связывать с исходом кон¬фликта в пользу одной из борющихся группировок. Единственное на что мы можем рассчитывать - это на формирование благоприятной общественно-поли¬тической ситуации для усиления позиций левых сил. При этом моральным качествам, особенностям био¬графии или профессиональным навыкам лидеров бю¬рократических и олигархических группировок не сле¬дует придавать особого значения. Всё это частности, не способные повлиять на ситуацию в целом. Ни у одной из группировок правящего класса не может воз¬никнуть концепции социально-экономического раз¬вития, отвечающей подлинным общественным зада¬чам и потребностям вследствие противоположности интересов правящего класса и остального общества. В начале 90-х бюрократия взяла под контроль одну из ключевых функций политики - целеполагание, определе¬ние стратегии развития страны, поскольку стремилась из¬бавиться от идеологического контроля в реализации своих интересов. Но, как оказалось, управление, не основанное на идеологии, превращается в бессмысленный набор действий и процедур, не способных обеспечить реализацию долгосроч¬ных планов даже околовластных группировок. Но ограни¬чить свои действия какой-либо идеологией ни бюрократия, ни вступившая с ней в союз олигархия просто не могут. Связано это с тем, что бюрократия и олигархия всегда закрыты, сосредоточены на собственных интересах, в качестве открытых структур они просто не способны существо¬вать: для успешной деятельности они должны рассматривать свою собственную активность, как един¬ственно значимую. Поэтому во всех стабильно разви¬вающихся обществах бюрократия управляется внешней силой - идеологическими партиями, религиозными структурами, общественным мнением, политическими традициями. Бюрократические группировки, отстра¬нившие от власти Компартию, лишили общество та¬кой внешней силы, а создать новую силу самостоятель¬но они, конечно же, были не в состоянии. Олигархия пытается поставить под свой контроль все институты и механизмы, обеспечивающие общественное управ¬ление и взаимодействие. Там, где ей удаётся это сде¬лать, стабильное общественное развитие становится принципиально невозможным. Другое дело, что в ве¬дущих капиталистических странах, прежде всего в США, правящая олигархия пока обладает возможнос¬тью выносить нестабильность за пределы нацио¬нальных государств, развязывая агрессивные войны и разжигая международные конфликты7.

По определению А.С. Панарина, бюрократические группировки изначально стремились не к эффектив¬ному управлению общенародной собственностью, а к превращению в «политическое лобби», добивающе¬гося «массированного перераспределения националь¬ного дохода в свою пользу». При этом бюрократия пыталась уклониться от любых обязательств перед обществом и от любой ответственности за принятые экономические и политические решения. Идейные или политические разногласия играли в происходивших событиях заведомо второстепенную или ничтожно малую роль.

Поэтому основной задачей Компартии на данном этапе является всемерная идеологизация политичес¬кого процесса. Только таким образом возможно будет сформировать внешнюю по отношению к бюрокра¬тии и олигархии силу, способную управлять их пове¬дением. Создание такой общественной силы, независимой от бюрократических и олигархических груп¬пировок, и, по крайней мере, сравнимой с ними по общественному влиянию, является условием того, что нынешний социальный кризис не перерастёт в катастрофу. Предотвращение социальной катастро¬фы - общая задача всех прогрессивных сил Украи¬ны, независимо от их идеологической ориентации и места в политическом процессе. В отличие от кри¬зиса катастрофа разрушает ранее действовавшие ме¬ханизмы социально-экономического развития. И если выход из кризиса достигается при помощи мо¬дернизации уже сложившейся системы экономичес¬ких отношений, то после катастрофы ее необходимо формировать заново8. 3. Формирование новой правящей элиты

Как мы попытались показать в предыдущей главе, основное политическое содержание «эпохи Кучмы» сводится к формированию новой правящей элиты, объединившей верхушку олигархических и бюрократи¬ческих группировок. При этом внутри правящей эли¬ты власть постепенно переходила от бюрократических кланов к олигархии. После того как взаимообмен влас¬ти и собственности, шедший внутри правящего класса и поддерживавший его единство, завершился, режим, созданный в период пребывания у власти предыдуще¬го Президента Украины, лишился внутреннего содер¬жания. Продлить его существование смогло только ис¬кусственное перераспределение власти в пользу бю¬рократии и тех олигархических группировок, которые не занимали ранее ведущего положения.

Почему же в условиях «эпохи Кучмы» бюрократия уступила власть экономической олигархии? Ведь в начале этого периода бюрократия предстала единственным распорядителем всех общенациональных ресурсов. А уже через десять лет, в наши дни, её вли¬яние и внутреннее единство оказываются в значитель¬ной степени утраченными - теперь она может только вмешиваться в политические или экономические про¬цессы, выступая на стороне какой-либо из конкури¬рующих олигархических группировок. Попытка бю¬рократического реванша, предпринимаемая в настоя¬щий момент, пока не привела к сколько-нибудь замет¬ным результатам.

В начале 90-х вследствие того, что промышленные и сельскохозяйственные предприятия Украины вы¬нужденно стали независимыми друг от друга и от предприятий других бывших советских республик, перешли к кооперации и прямой торговле с зарубеж¬ными фирмами, была полностью разрушена налажен¬ная система распределения. На первых порах это не могло не привести к резкому усилению влияния бю¬рократии, превращению её в главного распорядителя национальных богатств.

Бюрократия, оказавшись во главе страны, стала за¬ложником собственной социальной ограниченности: самостоятельно она не смогла ни поставить цели со¬циально-экономического развития, ни выработать идеологию, обосновывающую её право на господство. Единственным средством легитимации собственной власти для неё стали либеральные экономические ре¬формы, которые при содействии пропагандистской машины капиталистических стран были объявлены способом «вернуться в цивилизованный мир». При этом обществу так никогда и не было разъяснено, ни где же находится этот самый «цивилизованный мир», ни как получилось, что в его составе не было СССР с его громадными достижениями в области образова¬ния, науки и культуры, и стоит ли возвращение в «ци¬вилизацию» всех тех жертв, которые бюрократия по¬требовала у народа.

Рыночные реформы, уничтожившие экономичес¬кую систему, доставшуюся в наследство от СССР, оказались не только трагедией для большей части обще¬ства, утратившей благосостояние и жизненные перс¬пективы, но и ловушкой для бюрократии, потерявшей право единолично управлять экономическими и по¬литическими процессами. Дело, конечно же, не в про¬ведении парламентских выборов - с законодательной властью бюрократия никогда ни чем не делилась, по¬скольку сумела сразу же поставить её под контроль. Благодаря рыночным реформам появились крупные собственники, сформировались их союзы и группи¬ровки, претендующие на власть в стране. Отчасти соб¬ственники были выходцами из той же бюрократичес¬кой среды или подконтрольных ей структур, в основ¬ном связанных с бывшим руководством ВЛКСМ, от¬части представляли полукриминальные объединения. Первоначально бюрократия не рассматривала их ни как политических конкурентов, ни как угрозу собствен¬ному господству. Новые собственники воспринима¬лись бюрократией как источник получения дохода. Однако вскоре выяснилось, бюрократия не в состоя¬нии контролировать. Новые собственники вовсе не желали делиться с бюрократией полученным богат¬ством, они хотели лишь покупать возможность рас¬поряжаться по своему усмотрению общенародным до¬стоянием. Таким образом, переход базовых отраслей эконо¬мики на рыночные принципы регулирования и ин¬теграция их в мировую капиталистическую систему, разрушившие основы стабильного общественного раз¬вития, создали условия для формирования власти, за¬висящей от группировок, управляющих наиболее до¬ходными отраслями.

В отсутствие идеологических мотиваций социаль¬ной группой начинает управлять голая корысть, не по¬зволяющая руководствоваться даже долговременны¬ми расчетами. Бюрократия вскоре оказалась на содер¬жании у новых собственников, которые потребовали непосредственного участия в принятии экономичес¬ких и политических решений. Попытки сопротивления наиболее влиятельной части бюрократии росту влияния олигархических группировок были подавле¬ны. Возможности для реванша появились у бюрокра¬тии только с приходом к власти Виктора Ющенко. Часть его окружения ещё в период политического кри¬зиса осени - зимы 2004 года резко выступила против крупнейших олигархических группировок, апеллируя к нуждам большинства общества и пытаясь симули¬ровать его поддержку.

Формирование эгоистичной, лишённой идеологи¬ческих ориентиров элиты началось ещё в конце 80-х годов, но тогда она была практически неразличима, поскольку, во-первых, прятала свои истинные цели и мотивы за либеральной демагогией, во-вторых, была слишком разобщена, представляя собой отдельные, хотя и крупные, вкрапления внутри советского поли¬тического и экономического руководства. Окончатель¬но осознала она свою общность только после прихода к власти в начале 90-х. Поскольку сознание общности было сильнее, чем внутренние противоречия, новая элита нуждалась в лидере, который смог бы стать ком¬промиссной фигурой, устраивающей её большую часть. Кроме того, он должен был, не отказываясь от либеральной идеологии (которая являлась единствен¬ным оправданием совершённого правящей элитой социально-экономического переворота), обеспечить нормальное управление и не допустить масштабных социальных конфликтов. Леонид Кучма с этой зада¬чей справился. Его главное достижение заключается в предотвращении масштабного противостояния меж¬ду политической и хозяйственной бюрократией и эко¬номической олигархией.

Начиная с 1998 года, противоречия между бюрок¬ратией и сформировавшейся к тому времени олигар¬хией стали выходить в публичное пространство, пре¬вращаясь в основной фактор развития политического процесса. Бюрократия хотела бы, чтобы новые соб¬ственники продолжали делиться доходами, при этом как можно меньше вмешиваясь в процесс государственного управления. Олигархия желала бы, чтобы ее представители заняли все руководящие должнос¬ти, поставив бюрократию в полную зависимость от собственных потребностей. Конфликт между двумя основными составляющими нового правящего клас¬са казался неизбежным, их взаимная вражда могла привести к уничтожению последнего. В этих условиях Леонид Кучма являлся фигурой, га¬рантировавшей, что, с одной стороны, бюрократия ос¬танется «в рамках приличия» и не будет слишком много требовать за своё сотрудничество с олигархией, с дру¬гой, что олигархические группировки не переделят все значимые посты в государстве и не превратят бюрокра¬тию в собственную марионетку. Вокруг бывшего Прези¬дента Украины сложился консенсус олигархических и бюрократических групп, его противники оказывались их общими врагами, поскольку выступавший против Куч¬мы выступал тем самым против системы компромис¬сов и договорённостей, обеспечивавших правящей элите внутренний мир.

Таким образом, в стране сложилось динамическое равновесие (постоянно нарушающееся в пользу оли¬гархии), благодаря которому произошло частичное сращивание бюрократических и олигархических груп¬пировок (слиться до конца они, конечно же, не мо¬гут). Раскол внутри правящей элиты, в конце концов, произошёл, но распалась она не на две своих основ¬ных составляющих, а на группы, в которых представ¬лены и бюрократия, и олигархия. Естественно, что они представлены не на равных: в группировке, объеди¬нившейся вокруг бывшего Президента и назначенно¬го им преемника, лидерство принадлежало главам олигархических кланов и их окружению, в национал-либеральной коалиции (ставшей важной составляю¬щей ныне действующей власти) - выходцам из бю¬рократической среды, надеющимся вернуться к мето¬дам управления начала 90-х.

Данный раскол уже не представляет для правяще¬го класса смертельной угрозы - при любом исходе внутреннего противостояния он сохранит политичес¬кое и экономическое господство. Опасность для него состоит в слишком высокой плате за компромисс. Объединение олигархии и бюрократии оказалось воз¬можным только при их взаимном отказе от всяких попыток сформировать общую идеологию правящего класса (в том числе и на основе господствовавшего в начале 90-х неолиберализма). Роль эпигона западно¬го либерализма оказалась не по плечу правящему клас¬су Украины не вследствие его коррумпированности, как это пытаются представить национал-либералы, а из-за недостатка ресурсов для удовлетворения потреб¬ностей его основных группировок.

Это означает, что в деятельности властной элиты на первом плане по-прежнему останутся корыстные мотивации. Соответственно, она и далее будет не в состоянии осознать свою ответственность за обще¬ственное развитие и обеспечить управление соци¬альными процессами. Крах правящей элиты, её пол¬ное политическое банкротство являются, таким обра¬зом, вопросом времени. Основная опасность состоит в том, что правящая элита может превратить собствен¬ное саморазрушение в общенациональное бедствие.

Какое-то подобие идеологии есть у национал-либеральной коалиции, но в нынешних условиях это становится её слабой стороной. Эта идеология, пред¬ставляющая причудливое сочетание политического и экономического либерализма с консервативными (и даже националистическими) положениями, приправ¬ленное политическим популизмом, не годится даже для внутреннего пользования. Тем более, она не мо¬жет быть ни принята обществом, ни даже навязана ему. Не случайно она усиленно замалчивается и скры¬вается, а её наиболее беспокойные носители изгоня¬ются из национал-либеральной коалиции или стано¬вятся в ней внутренними изгоями. Эта идеология ме¬шала внутреннему единству национал-либералов даже в период острой политической борьбы. Теперь, после достижения успеха, она становится источником внутреннего конфликта и способствует углублению про¬пасти между правящей элитой и остальным обще¬ством. Полностью отказаться от неё национал-либе¬ральная коалиция не сможет, поскольку в её состав входят радикальные элементы, всё политическое по¬ведение которых строится вокруг пропаганды либе¬ральных или националистических взглядов.

Таким образом, правящая элита вынуждена будет или вовсе отказаться от собственной идеологии, или удов¬летворяться идеологическими суррогатами, не способ¬ными предоставить ей иные мотивы для деятельности, кроме корыстных, и лишь ещё больше отдаляющими её от остального общества. Идеологический кризис, став¬ший одной из основных причин катастрофы начала 90-х, продолжает оставаться угрозой для общества.

Господствующий класс, лишённый идеологии, объединяющей его с остальным обществом, не может ни решить свои собственные проблемы (т.е. распре¬делить собственность и финансовые потоки так, что¬бы не возникала «обиженная» несправедливым рас¬пределением внутренняя оппозиция), ни обеспечить эффективное управления страной. Он не может ни выработать политические институты, пользующиеся доверием общества, ни создать эффективно действу¬ющие партийные структуры, ни договориться о стра¬тегии общественного развития с другими социальны¬ми классами и слоями.

История нового правящего класса Украины пред¬ставляет собой непрерывную череду внутренних стол¬кновений и конфликтов. В рамках «режима Кучмы», установившего относительное равновесие «возмож¬ностей» между бюрократией и олигархией, общество практически не втягивалось в эти конфликты. Теперь, когда правящий класс не может обеспечить баланс сил между отдельными группировками, его внутренние конфликты вышли на общественный уровень, стали основой для развития общенационального противо¬стояния. Конечно, конфликты внутри правящей эли¬ты являются не основанием для масштабного общественного противостояния, а лишь причиной его ус¬коренного развития. Основой для социального про¬тивостояния служат усилившиеся в рамках капитали¬стической системы межрегиональные, этнические и межконфессиональные противоречия, которые осо¬бенно обострились в связи с окончательным отказом правящей элиты от формирования общенациональной идеологии. Стремление некоторых групп правящего класса, ока¬завшихся сейчас у власти, заменить идеологию набо¬ром консервативных взглядов изначально обречено на неудачу. По справедливому замечанию выдающегося английского философа и математика XX века Альфреда Уайтхеда, «у человека есть только два пути: или про¬гресс, или деградация; консерватизм в чистом виде противоречит сути законов вселенной». Справедли¬вость этого утверждения испытала на себя гораздо бо¬лее ответственная и компетентная советская полити¬ческая и экономическая элита. И уж, конечно, не удас¬тся спрятаться за консервативную риторику алчному и неспособному к самоограничению новому правящему классу Украины.

Не следует надеяться и на то, что распад правящей элиты и связанные с этим процессом социальные конф¬ликты удастся предотвратить с помощью демократичес¬ких институтов и процедур. Действительно, демокра¬тия является великолепным средством для сглаживания и предотвращения социального противостояния. Но является ли тот строй, который сейчас существует в Ук¬раине, демократическим? Согласно классическому оп¬ределению Аристотеля, «демократия - есть правление неимущего большинства ради собственного блага». Го¬ворить о возможности такой демократии в рамках капи¬талистического общества вовсе не приходится. Но в Ук¬раине нет и буржуазной демократии, предполагающей возможность прямого влияния общественного мнения на поведение политического и экономического руковод¬ства. Буржуазная демократия учитывает то, что субъек¬ты экономического процесса в условиях капиталистического производства (а, соответственно, и находящая¬ся от них в зависимости политическая верхушка) вынуж¬дены руководствоваться исключительно соображения¬ми собственной выгоды. Если не создать ограничения для их деятельности, они, помимо собственной воли, в короткий срок поставят общество на грань гибели. Та¬ким ограничителем в рамках буржуазной демократии и становится общественное мнение, которое выражается через государственные и общественные институты та¬ким образом, что правящая элита может игнорировать его лишь до определённой степени. Заметим здесь, кста¬ти, что сейчас в руках правящей элиты оказались эффек¬тивные технологии по формированию общественного мнения и управлению им. Это в настоящий момент представляет основную угрозу для существования ми¬ровой капит Господствующий класс, лишённый идеологии, объединяющей его с остальным обществом, не может ни решить свои собственные проблемы (т.е. распре¬делить собственность и финансовые потоки так, что¬бы не возникала «обиженная» несправедливым рас¬пределением внутренняя оппозиция), ни обеспечить эффективное управления страной. Он не может ни выработать политические институты, пользующиеся доверием общества, ни создать эффективно действу¬ющие партийные структуры, ни договориться о стра¬тегии общественного развития с другими социальны¬ми классами и слоями.алистической системы.

Украинская правящая политическая элита уже в про¬цессе своего формирования была вынуждена создать институты, позволяющие ей полностью игнорировать общественное мнение. Другого способа обеспечить собственное господство у неё просто не было: ника¬кой санкции на проведение социально-экономическо¬го переворота и на перераспределение общественного богатства в свою пользу она от общества не получала.

В любом обществе правящая элита стремится обо¬собиться в закрытую, привилегированную касту, сосре¬доточившую в своих руках все средства экономическо¬го, политического и культурного господства. Стабиль¬ность общества определяется его способностью выст¬раивать преграды на пути правящей элиты, не позво¬лять ей отгораживаться от общества и использовать его ресурсы для решения собственных задач. В советском обществе такими преградами являлись идеология и об¬щественный контроль за правящей элитой, осуществ¬лявшиеся через прессу и партийные органы (поэтому от представителей правящей элиты требовалась при¬надлежность к Коммунистической партии). В нынеш¬нюю эпоху данные преграды правящая элита разруши¬ла, не позволив обществу создать новые. Она с пренебрежением отнеслась к демократическим нормам и ценностям, которыми прикрывалась, добиваясь влас¬ти. В Украине отсутствуют главные условия существо¬вания устойчивой буржуазной демократии: свободные выборы и наличие влиятельной политической оппо¬зиции, стоящей на иных идеологических позициях. Выборы превращаются в фарс, когда политические конкуренты лишаются доступа в информационное про¬странство и возможности свободно вести агитацию. Именно в таких условиях и вынуждена была действо¬вать Компартия, в том числе и в период последней из¬бирательной кампании. Хотя следует признать, что не все возможности для прорыва информационной бло¬кады были нами использованы. В результате противо¬борствующим группировкам правящего класса удалось выдать взаимный конфликт за суть политического про¬цесса. Правящей группировке было чрезвычайно вы¬годно выдать за оппозицию национал-либеральную ко¬алицию, а та с готовностью приняла предлагаемую ей роль. Общество заставили выбирать между двумя груп¬пировками правящей элиты, ничем не отличающими¬ся по существу, одинаково лишенными всяких идеоло¬гических мотиваций (радикалы внутри национал-ли¬беральной коалиции в счёт, естественно, не идут).

Как указывает современный российский теоретик марксизма Борис Кагарлицкий, фальсификация выбо¬ров - проявление слабости господствующего класса, а «недопущение к политической борьбе реальной оп¬позиции - симптом общественного неблагополучия».

Здесь дело не только в том, что обществу не пре¬доставляется действительная альтернатива социаль¬но-экономическому и политическому курсу, в резуль¬тате чего для всех несогласных с этим курсом един¬ственным выходом оказывается асоциальное поведе¬ние. Мы «живём в эпоху, когда государство и его ап¬параты, включая политических деятелей, всё менее способны чётко сформулировать ключевые вопросы»9. Это общемировое явление, но в ряде стран «перифе¬рийного капитализма», в том числе в Украине, оно приняло особенно опасный характер. Украинская правящая элита рассматривает государ¬ственную и общенародную собственность как источ¬ник ресурсов для личного обогащения. Основная цель правящей элиты - удерживать власть и связанное с ней политическое и экономическое господство. Для того чтобы закрепить своё право на него, она пытается от¬стоять своё право на асоциальное поведение, получить возможность пренебрегать официальными законами и нормами общественной морали. Власть рассматрива¬ется как исключительная привилегия правящей элиты, возвышающая последнюю над подвластным обще¬ством. В этой связи интересны концептуальные раз¬личия в объяснениях необходимости Конституционной реформы. Если левые партии считали, что она необхо¬дима для усиления контроля общества за деятельнос¬тью власти, то сторонники реформы из числа идеоло¬гов правящей элиты полагали, что её действительная цель - не допустить сосредоточения всей полноты вла¬сти в руках только одной из элитных группировок, обес¬печив равномерное распределение властных полномо¬чий между ними.

Согласно определению Александра Панарина, по¬стсоветская правящая элита ведёт себя как «полити¬ческое лобби, добившееся массированного перерасп¬ределения национального дохода в свою пользу».

В политическом поведении украинской правящей элиты можно выделить два периода - до президентс¬ких выборов 1999 г. и - после, - различающихся по спо¬собу обоснования её идеологами права на господство.

Первый характеризуется ставкой на популизм: пра¬вящая элита в этот период стремилась продемонст¬рировать обществу некую «отстраненность» от поли¬тики. Всемерно подчеркивая свое нежелание участво¬вать в «политических играх», она стремилась пока¬зать, что её деятельность сосредоточена преимуще¬ственно в хозяйственной сфере. Область политики якобы закреплялась за левыми партиями, в действи¬тельности никаких властных полномочий не имевши¬ми. Фактическое политическое господство нового правящего класса объяснялось исключительно необ¬ходимостью проведения экономических реформ, буд¬то бы жизненно важных для спасения украинской эко¬номики, которые, «играющие в политику» левые, ес¬тественно, осуществить не смогут.

После выборов Президента 1999 г. правящая элита уже больше не скрывает своего стремления монополизиро¬вать управление политическим процессом, пытаясь манипулятивными средствами формировать общественное сознание. При этом демагогические рассуждения о необ¬ходимости реформ отошли на задний план, практически уже не отрицается то, что либерализация экономики, при¬ватизация государственной собственности проводится в интересах ведущих олигархических групп. Как представ¬ляется, это связано с тем, что в отличие от бюрократии, лишь косвенно контролировавшей СМИ, олигархия, ру¬ководящая ими напрямую, делает ставку не на полити¬ческую демагогию, а на манипуляции общественным сознанием. Соответственно, у неё нет необходимости ни скрывать свои истинные цели, ни тратить ресурсы на создание «идеологического прикрытия».

Теперь правящая политическая элита открыто стре¬мится уклониться от обязательств, требующих от неё са¬моограничения и какой бы то ни было ответственности перед подвластным обществом. Единственным лозун¬гом правящей элиты является теперь «стабилизация», которая в её понимании представляет собой незыбле¬мость положения господствующего класса.

Правящая элита является в наши дни не только не¬преодолимым препятствием на пути государственно¬го строительства и общественного развития, как это было в течение предыдущего этапа «эпохи Кучмы». Теперь, когда средства сдерживания её внутренних конфликтов исчерпаны, правящая элита вновь превра¬тилась в основную угрозу социальной безопасности и государственного единства, как это было в период её формирования. В начальную пору своего существо¬вания она стремилась разрушить социальный строй, мешавший её становлению, и устранить идеологию, ограничивающую её деятельность. Сейчас она с по¬мощью обмана и манипуляций навязывает обществу такую систему отношений, которая не может не вести к экономической, социальной и культурной деграда¬ции, и, в конченом счёте, к катастрофе.

III. СУЩНОСТЬ «ЭПОХИ КУЧМЫ»

1. Обмен собственности на власть и власти на собственность

Социально-экономическая основа «режима Кучмы» окончательно сформировалась в конце 90-х годов, ког¬да появились крупные финансово-промышленные группировки, контролирующие наиболее прибыльные (в первую очередь ориентированные на экспорт) от¬расли промышленности. Для того чтобы такие груп¬пировки возникли, потребовался достаточно длитель¬ный период, в течение которого уничтожались соци¬алистические принципы производства и распределе¬ния (строго говоря, они до сих пор ещё не ликвиди¬рованы окончательно) и происходила структурная пе¬рестройка экономики, связанная с её переориентаци¬ей от удовлетворения общественных потребностей на получение максимальной прибыли. Поскольку извле¬чение прибыли - деятельность значительно более при¬митивная, чем удовлетворение потребностей обще¬ства, многие отрасли народного хозяйства оказались не востребованы в новых условиях (именно в этих отраслях и сохраняются некоторые социалистические отношения). Фактически основой для нового режима служила лишь относительно небольшая часть пре¬жней экономической системы. Это, с одной стороны, предоставляло ему некоторые преимущества: опреде¬ляло области приложения наибольших усилий, умень¬шало численность правящего класса, способствуя ук¬реплению внутри него системы личных связей и обя¬зательств, а с другой, подобная социально-экономи¬ческая основа стала источником принципиальной сла¬бости сложившейся во второй половине 90-х поли¬тической системы. Она позволяла реализовывать свои интересы лишь небольшой социальной группе, чуж¬дой всему остальному обществу. При этом представи¬тели данной группы постоянно вынуждены были си¬мулировать представительство широких общественных интересов (а иногда даже действовать соответ¬ствующим образом). Это создало пропасть между офи¬циальной идеологией правящей элиты и её действи¬тельными потребностями, что привело к перемеще¬нию политического процесса из публичной сферы в область личных договорённостей и тайных союзов. Тем самым была создана почва для появления внутри правящей верхушки группировок, недовольных сложив¬шейся системой договорённостей, а потому выступа¬ющих в публичной сфере. Такие группировки при на¬личии финансовых и информационных ресурсов, дос¬таточных для конкуренции с властью, неминуемо дол¬жны были оказаться успешнее её в сфере публичной политики (из которой властная группировка удалилась). Когда такие группировки предложили собственную систему договорённостей, на их сторону перешла боль¬шая часть правящей верхушки, и смена носителей вла¬сти (но не системы власти, которая, по сути, осталась прежней) стала неизбежной.

Здесь возникает вопрос: почему же значительная часть правящей элиты перешла на сторону конкурен¬тов власти? Ведь, на первый взгляд, верховная власть стремилась, насколько возможно, поддерживать рав¬новесие между основными группировками, не позво¬ляя ни одной из них ни захватить политическое до¬минирование, ни произвести в своих интересах мас¬штабный передел собственности. Более того, основ¬ные конкуренты власти представляли собой достаточ¬но мощную группировку, способную отстаивать свои интересы в прежних условиях. На первый взгляд, ка¬жется, что конкуренты власти могли бы при желании договориться с окружением Президента на весьма вы¬годных для себя условиях. Здесь мы вплотную подходим к вопросу о сущнос¬ти созданного в «эпоху Кучмы» политического режи¬ма, без ответа на который мы окажемся пленниками мифов об отважном экс-премьере, мужественно бро¬сившим вызов режиму, или, напротив, о коварном ставленнике ЦРУ, уничтожившим режим именно тогда, когда он начал меняться к лучшему. Эти мифы (как и политические мифы вообще) отдаленно связаны с ре¬альностью, но при этом они так её искажают, что ме¬шают адекватному восприятию и анализу сильнее, чем откровенная ложь.

Конкуренты власти представляли собой группи¬ровку, которая выступила против режима, потому что её не устраивала созданная режимом система догово¬рённостей. Именно в этом факте и берет своё основа¬ние миф о героическом экс-премьере. Система дого¬воренностей не устраивала конкурентов власти, по¬скольку был исчерпан основной ресурс, благодаря ко¬торому и существовал данный режим. В этой связи последний действительно был готов к трансформа¬ции, поскольку его потенциал был исчерпан. «Эпоха Кучмы» (в отличие от предыдущей, в которую проис¬ходило хищническое разграбление и даже варварское уничтожение общенародной собственности) была свя¬зана с обменом приносящей прибыли собственности на власть, и власти, оказавшейся в руках бюрократи¬ческих кланов, на собственность. Естественно, что такой обмен не мог продолжаться бесконечно. После того как вся наиболее доходная собственность была бы распределена, режим должен был мутировать или погибнуть, либо следовало искусственно продлить этот обмен, вновь перераспределив собственность и переделив политическое пространство. В этом были заинтересована те группировки, которые считали себя ущемлёнными и обиженными, а также те, у которых отсутствовала политическая или экономическая со¬ставляющая (т.е. лишённые возможности самостоя¬тельно участвовать в процессе обмена). Как уже было сказано выше, бюрократические кла¬ны, оказавшись после падения СССР в идеологичес¬ком вакууме (идеология группировок антисоветской интеллигенции, претендовавшей на идеологическую гегемонию в начале 90-х, была им внутренне чужда), оказались способны действовать исключительно в собственных корыстных интересах. Это и привело их в объятия возникшей на расхищении общенародной собственности новой буржуазии, интересы которой бюрократические кланы и стали обслуживать.

Но почему же олигархическая буржуазия, получив доступ к политической власти, полностью не отстрани¬ла прежнюю бюрократию, заменив её на полностью за¬висимых управленцев?

Ответ на этот вопрос дал Фридрих Энгельс: «Буржу¬азия не умеет господствовать, она бессильна и ни на что не способна»10. Для того чтобы осуществлять поли¬тическое господство, буржуазии нужен союзник. Она нашла его в бюрократии, поскольку была кровно связа¬на с ней - значительная часть новой буржуазии вышла из позднесоветской номенклатуры (дополненной кри¬минальными и полукриминальными элементами). В процессе начавшейся приватизации часть бю¬рократии, прежде всего из числа молодых партийных и комсомольских работников, успешно конвертирова¬ла свои связи и положение в структурах государствен¬ной власти на общенациональном и региональном уровнях в частную собственность. Появившаяся бур¬жуазия, уже почувствовавшая вкус к экономической свободе в ходе начавшегося в середине 80-х годов ко¬оперативного движения, хотела бы минимизировать контроль со стороны государства и стремилась исполь¬зовать полученный первоначальный капитал для при¬обретения власти. Обмен власти на собственность и собственности на власть, поддерживающий единство правящей элиты, и составляет основное содержание экономического и политического процесса «эпохи Кучмы». Она была близка к своему окончанию не по¬тому, что Леонид Кучма должен был оставить поли¬тику, а поскольку этот обмен уже нельзя было осуще¬ствлять далее: наиболее влиятельные группы были за¬интересованы в его прекращении. Виктор Ющенко, которого привели к власти группировки, стремящие¬ся продолжить обмен, является, таким образом, политиком, предотвратившим окончание «эпохи Куч¬мы», искусственно продлившим её (впрочем, как пред¬ставляется, продлить её надолго не удастся).

Для того чтобы режим обмена власти на собствен¬ность и собственности на власть мог возникнуть, тре¬бовалось не только распределение собственности меж¬ду несколькими группировками (при этом номиналь¬но собственность могла не переходить в частные руки с юридической точки зрения), но и проведение либе¬ральных экономических реформ. Рыночная либерали¬зация обернулась разрушением наших основных про¬изводительных сил, деградацией их к самым прими¬тивным формам, что привело к обнищанию подавля¬ющей части общества. В рамках либеральной рыноч¬ной системы политическое и экономическое руковод¬ство, фактически сливающееся в единую группу, пе¬рекладывает ответственность за последствия прини¬маемых им решений на плечи общества. Это создало условия для формирования правящей элиты, проти¬востоящей всему остальному обществу, а потому вы¬нужденной опираться исключительно па систему лич¬ных связей. Для политического обеспечения скорейшего деле¬жа общенародной собственности использовались все возможные средства: саботаж, провокации, обман, подкуп, заключались самые невероятные соглашения и сделки. Таким образом, элита (прежде всего ее вер¬хние слои) разделилась по клановому признаку. Ре¬жим, который пришел на место коммунистическому, А. Дергачев назвал кланово-олигархическим". В соответствии с задачами осуществления обмена власти на собственность и собственности на власть были организованы институты, осуществляющие фун¬кции политического регулирования общественной жизни, в первую очередь, институты политической и государственной власти. К политической власти, которая по своей природе шире государственной, по¬скольку реализуется не только через механизмы госу¬дарства, но и через деятельность партий, обществен¬ных организаций, политические нормы и идеи, пра¬вящая верхушка вынуждена была допустить силы, не вовлечённые в процесс обмена. Эти силы, особенно на ранних этапах формирования «режима Кучмы», могли оказывать значительное влияние на принятие решений, выработку социальных норм и правил. По¬этому одной из важнейших задач правящего класса стала задача нейтрализации тех сил, которые, не бу¬дучи участниками обмена власти и собственности, оказались допущены к политической власти. По сути, решение данной задачи сводилось к разделению, под¬купу и частичной инкорпорации наиболее активных элементов. Антикоммунистическая пропаганда в дан¬ной связи была не просто средством дискредитации Компартии, но и способом не допустить консолида¬ции вокруг неё сил, выступающих с иных идеологи¬ческих позиций. Эта политика разделения затрагива¬ла даже религиозные организации (власть демонст¬ративно поддерживала непопулярную церковь Киев¬ского Патриархата в противовес каноническому пра¬вославию). По мере укрепления режима, силы, не вовлечён¬ные в процесс обмена и не привязанные к правящему классу с помощью подкупа, всё больше вытеснялись на обочину политического процесса. Вследствие это¬го исчезла необходимость в массированной антиком¬мунистической пропаганде (она несколько поутихла в последние два-три года), а внутри большинства партий и общественных организаций возник конфликт между руководством, стремящимся любой ценой удер¬жаться в «большой политике», и рядовыми сторон¬никами, пытающимися защищать собственные соци¬альные и политические интересы. Особенно ярко этот конфликт проявляется в профсоюзах. Фактически две партии существуют внутри СДПУ(о), в которой пред¬ставители бюрократических и олигархических группировок, либеральной интеллигенции и мелкой бур¬жуазии вынуждены существовать совместно. Внутри «Батькивщины» окружение Юлии Тимошенко ужива¬ется с носителями популистских настроений, которых оно эксплуатирует в собственных интересах.

Сейчас, когда в результате прихода к власти тех груп¬пировок правящего класса, которые оказались не в со¬стоянии закрепить за собой ведущее положение в про¬цессе обмена власти и собственности, режим вновь оказался искусственно возвращён на ранние стадии своего развития. По сути, мы вновь начинаем пережи¬вать «эпоху Кучмы», если не с её начала, то с одного из достаточно ранних этапов (условно говоря, с 1998 года). Возможно предположить, что и новые политические реалии окажутся хорошо забытым старым. Скорее все¬го уже в ближайшем будущем нас ожидает новый всплеск антикоммунистической пропаганды (которая теперь может быть дополнена обвинениями в преда¬тельстве национальных интересов). Силы, не представ¬ляющие интересы правящего класса, которые сейчас до¬пущены к политической власти, будут привлечены к её поддержке с помощью подкупа. На основе тех полити¬ческих объединений, которые слишком бесполезны для того, чтобы их покупать, может быть сформирована управляемая «оппозиционная» коалиция, по образцу тех, что создавались в 1998-1999 годах. СПУ, по-види¬мому, вновь пройдёт путь от сотрудничества с властью до противостояния с ней, сопровождающийся колеба¬ниями и внутренними расколами.

Но если политическую ситуацию в Украине «после Кучмы» (по крайней мере, в ближайшей перспективе) возможно предугадать, то совершенно нельзя предста¬вить, как будет развиваться общественное сознание. Но именно его развитие и будет определять, в конечном счё¬те, расстановку политических сил на выборах 2006 года, а, соответственно, и длительность периода «реставра¬ции» ранних этапов «эпохи Кучмы». К сожалению, мы практически ничего не знаем об обществе, возникшем в конце 90-х годов. Поэтому нам остаётся только строить предположения. В этой связи представляются возможными два сценария раз¬вития событий. Общественное сознание может вновь оказаться в плену иллюзий и пустых мечтаний. В этом случае ре¬жиму удастся на длительное время стабилизировать¬ся, вновь будет запущен механизм обмена власти и соб¬ственности, который на этот раз пройдёт значитель¬но быстрее. Сейчас действует значительно меньшее число бюрократических и олигархических группиро¬вок, чем в период формирования «режима Кучмы». Те группировки, что сейчас пришли к власти, и те, что проиграли им в политическом конфликте (даже с учётом того, что из их рук изъято управление госу¬дарственным имуществом и финансовыми потоками), достаточно сильны для того, чтобы не допустить воз¬никновения конкурентов. Кроме того, уже выработа¬ны чёткие правила взаимодействия крупнейших соб¬ственников и носителей верховной власти, которые на ранних стадиях «эпохи Кучмы» приходилось вы¬думывать буквально на ходу.

Не следует рассчитывать и на то, что крупнейшие бюрократические и олигархические кланы будут со¬хранять в течение длительного времени лояльность по отношению к новой власти в обмен на её отказ от масштабного передела собственности в пользу близ¬ких к ней группировок. Наш опыт свидетельствует о том, что в рамках нынешнего устройства конфликт го¬сударственной власти с отдельными бюрократичес¬кими и олигархическими группами является неизбеж¬ным. Причём устранение конфликтующей группиров¬ки, её капитуляция перед властью, или, напротив, за¬воевание ею господствующего положения, не приво¬дят к исчезновению конфликта. Его носителем тут же становится новый олигархический клан и его став¬ленники в бюрократическом аппарате.

Пришедшие к власти группировки уже произвели значительное обновление бюрократического аппара¬та как в центре, так и в регионах. Несмотря на то, что среди новых выдвиженцев большинство составляют люди, уже бывшие у власти, среди них оказались и новые лица. Именно они и могут стать фактором по¬литической дестабилизации, попытавшись занять соб¬ственную нишу в процессе взаимного обмена власти и собственности.

Кроме того, олигархические группировки, пришед¬шие к власти, могут попытаться подмять под себя весь бюрократический аппарат, лишив его статуса полноп¬равного союзника. Подобная тактика характерна для слабых олигархических группировок, опасающихся, что сохранивший самостоятельность бюрократичес¬кий аппарат может их уничтожить. Несомненно, что подобные попытки приведут к острому конфликту между бюрократией и пытающимися сломить её со¬противление олигархическими группировками. В ходе этого конфликта первые будут прикрываться государ¬ственными и национальными интересами, а вторые - демократическими и либеральными лозунгами. При этом на стороне бюрократических группировок мо¬гут выступать соперничающие с властью (или недо¬вольные властью) олигархи. А часть бюрократии мо¬жет оказаться на стороне олигархических группиро¬вок, связывая с их успехом надежды на дальнейшее продвижение. Победителем в этом противостоянии окажется та сторона, которая сможет связать собствен¬ный успех с реализацией, хотя бы частичной и не¬последовательной, интересов крупных социальных групп, прежде всего средней и мелкой буржуазии. Ча¬стичная реализация интересов трудящихся группиров¬ками правящего класса, возможная теоретически, в ук¬раинских условиях представляется маловероятной.

Но для олигархических кланов в целом наиболь¬шая опасность связана не с доминированием бюрок¬ратических группировок, а с успехом представителей олигархии. Они либо начнут править исключительно в собственных интересах, т.е. проведут передел соб¬ственности и попытаются перейти к новому этапу ли¬беральных реформ. Результатом такой политики станет масштабная социально-экономическая дестабили¬зация с непредсказуемыми последствиями, жертвами которой станут сами олигархические группировки. Либо, оказывая давление на бюрократию в целом, невольно будут способствовать созданию мощной бю¬рократической группировки, которая поставит олигар¬хические структуры в зависимое положение.

Уже в середине XIX века буржуазия, переставшая к тому времени быть прогрессивным классом, утра¬тила возможность самостоятельно осуществлять эф¬фективное управление обществом. Это было обуслов¬лено тем, что буржуазия больше не представляла ши¬рокие общественные интересы, а погоня за прибы¬лью, усилившаяся в результате промышленной рево¬люции, мешала ей решать стратегические задачи. Пытаясь править в одиночку, буржуазия быстро на¬страивала против себя всё остальное общество, и для того, чтобы сохранить господствующее положение, оказалась вынуждена делить власть с союзниками. Новая общественная роль буржуазии особенно ярко проявилась во время революционных событий 1848 года. Где бы ни брала власть буржуазия, она быстро теряла её, если не находила и не привлекала к управ¬лению союзников, в качестве которых чаще всего вы¬ступали тогда военная бюрократия и реакционное дворянство. «Характерная особенность буржуазии по сравне¬нию со всеми остальными господствовавшими ранее классами как раз в том и состоит, что в её развитии имеется поворотный пункт, после которого всякое дальнейшее увеличение средств её могущества, сле¬довательно, капиталов, приводит лишь к тому, что она становится всё более и более неспособной к полити¬ческому господству». «Она ищет себе союзников, с которыми, смотря по обстоятельствам, она или делит своё господство, или уступает его им целиком»12.

Таким образом, первый сценарий развития собы¬тий предполагает некоторую, относительно недолгую, стабилизацию режима, быстрое повторение уже прой¬денных стадий, а затем возобновление с новой силой конфликта внутри правящего класса. Особую опас¬ность представляет то, что этот конфликт может на¬чаться в условиях, когда политические силы, не свя¬занные с правящим классом, ещё не будут оказывать заметного влияния на общественное сознание.

Второй вариант возможного хода событий осно¬вывается на предположении, что иллюзии, овладев¬шие сейчас общественным сознанием, достаточно быстро развеются. Теоретически предпосылки для этого имеются: общество ждёт прекращения «эпохи Кучмы», а не повторения отдельных её этапов. Глав¬ное, что ждёт общество от новой власти и что она не сможет ему дать, - возникновение иных систем иерар¬хии, не связанных с величиной финансовых ресур¬сов. «Пространство социальной стратификации, в ко¬тором прежде социальные группы складывались на разных основаниях, - образование, профессия и так далее - теперь сузилось до одного-единственного кри¬терия: богатства»13. В результате большая часть обще¬ства оказалась в самом низу социальной иерархии. В существующих обстоятельствах фактически лишены социального статуса некоторые, жизненно важные для нормальной деятельности общества, социальные и профессиональные группы - например, учителя, вра¬чи, промышленные рабочие, научно-техническая ин¬теллигенция. Представители значительного числа других социальных групп могут попасть в верхние страты, только систематически нарушая закон (госу¬дарственные служащие, работники правоохранитель¬ных органов и судебной системы). Естественно, что такая ситуация у подавляющего большинства людей порождает чувство оскорблённого достоинства. Оно и стало основным источником протестных настрое¬ний, оказавшись в этом отношении сильнее даже чув¬ства материального неблагополучия. Вот почему в качестве наиболее активных носителей протеста вы¬ступали представители мелкой буржуазии и интелли¬генции, особенно остро ощущающих несоответствие между самооценкой и действительным социальным статусом. Эти социальные группы оказывают замет¬ное влияние на формирование общественного созна¬ния. Если они убедятся, что новая власть не может со¬здать иные системы социальной иерархии (основан¬ных на заслугах перед обществом, интеллектуальном потенциале и т.д.) или хотя бы их эрзацы, существую¬щих исключительно в информационно-пропагандист¬ском пространстве (в этом качестве в начале 90-х выс¬тупала приверженность идее государственной незави¬симости), то они перестанут поддерживать власть. В этом случае, если Компартия и её союзники вновь ока¬жутся не в состоянии бороться за контроль над обще¬ственным сознанием, у власти появится противник, на¬поминающий своей риторикой и политическим пове¬дением Виктора Ющенко в период его противостоя¬ния с предыдущим украинским руководством. Этот новый конкурент власти будет опираться на те олигар¬хические группировки, которые будут недовольны си¬стемой договорённостей, сложившейся внутри правя¬щего класса в новых условиях. Правящая группировка, напуганная появлением конкурента, примется искать союзников. Проблема прежней правящей верхушки была в том, что она пы¬талась найти союзников, но была не готова делить с ними власть. Это и неудивительно: пытаясь симули¬ровать представительство широких общественных интересов, правящая верхушка стремилась привлечь на свою сторону политические силы, являющиеся носителями прогрессивных настроений (пусть и край¬не непоследовательных). Такая тактика была обрече¬на на провал. Как сформулировал Карл Маркс, все союзники, с которыми буржуазия пытается разделить политическое господство, которым она «продаёт себя за какую угодно цену», реакционны по своей природе. Прогрессивных (хотя бы относительно) союзников у нынешней олигархической буржуазии быть не может. К более прогрессивным слоям общества крупная бур¬жуазия может лишь обращаться за поддержкой в кри¬зисные периоды, неохотно связывая себя обязательства¬ми и уклоняясь от выполнения своих обещаний.

Не следует считать, что реакционность не позво¬ляет союзникам крупной буржуазии пользоваться иногда массовой поддержкой. В капиталистическую эпоху в общественном сознании длительное время могут господствовать миражи и иллюзии, которые такие силы и ставят себе на службу. Кроме того, ка¬питалистическое общество подвержено коллективным невротическим страхам, вызванных тотальной неуве¬ренностью широких масс в завтрашнем дне. Эти стра¬хи вытесняются в область иррационального, а в об¬ласти социального поведения проявляются вспышка¬ми ксенофобии, религиозной вражды, ненависти к представителям иных политических взглядов и тре¬бованиями установления «порядка» любой ценой. Играя на этих страхах, сознательно их провоцируя и раздувая, реакционные силы достаточно долгое вре¬мя могут сохранять политическое господство.

Поэтому в случае появления у новой власти со¬перника, опирающегося на враждебные ей олигархи¬ческие группы, она может попытаться призвать к вла¬сти реакционные элементы (прежде всего национа¬листические), организовать внешнеполитический кон¬фликт, выставляя себя единственной защитницей на¬циональных интересов. В такой ситуации под ударом неизбежно окажется Компартия и её союзники. По¬этому нам надо бороться за переворот в обществен¬ном сознании, благодаря которому станет невозмож¬но представлять борьбу между олигархическими груп¬пировками в качестве основного содержания поли¬тического процесса. Если внимание общественности сместится на противостояние между олигархическими и бюрократическими группировками, с одной сто¬роны, и сторонниками восстановления социальной справедливости, с другой, созданный в «эпоху Куч¬мы» режим рухнет.

Таким образом, второй сценарий развития собы¬тий, предполагающий скорое избавление обществен¬ного сознания от иллюзий, также не является опти¬мистическим. На место исчезнувших иллюзий могут тут же прийти новые. Возможность создания власти, действующей в широких общественных интересах, возникает только в том случае, если Компартии и её союзникам удастся повлиять на формирование обще¬ственного сознания. В противном случае нас ожида¬ет новый раунд противостояния между провластными и враждебными власти олигархическими группи¬ровками (которые на этот раз поменяются местами). При этом, если новая правящая верхушка сумеет пра¬вильно выбрать союзников, возникнет опасность рез¬кого роста реакционности власти.

Следует учитывать, что избежать конфликта меж¬ду отдельными олигархическими группировками (или их коалицией) и действующей властью (как коалиции правящих олигархических и бюрократических груп¬пировок) не удастся ни при каких обстоятельствах. Он совершенно не зависит от доброй воли сторон, кото¬рые всеми силами могут стремиться к сохранению в стране политического мира. Конфликт части олигар¬хии с действующей властью является следствием объективных социально-экономических причин.

Во-первых, олигархические группы не могут не стремиться к экспансии, т.е. к получению всё больше¬го экономического и политического влияния. Целью каждой олигархической группировки является установ¬ление собственного контроля над всеми значимыми экономическими и политическими ресурсами страны. Когда отдельные группировки пытаются подчинить своему влиянию аппарат капиталистического государ¬ства, последний, обладая значительными возможнос¬тями сопротивления, пытается их раздробить или уничтожить, опираясь на поддержку со стороны со¬юзных с ним олигархических группировок (а иногда и других слоев буржуазии). В противостояние с госу¬дарственным аппаратом олигархические группиров¬ки вступают тогда, когда их дальнейшая экспансия в рамках существующей системы распределения соб¬ственности и финансовых потоков становится невоз¬можной. В нынешней ситуации такой момент насту¬пит чрезвычайно быpстро: экономическое и полити¬ческое пространство практически полностью перерас¬пределено. При этом, чем слабее олигархическая груп¬пировка, тем более она склонна прикрывать свою борьбу с государственным аппаратом популистской риторикой, тем активнее борется за поддержку мел¬кой и средней буржуазии.

Эта борьба ведётся с помощью подкупа и прямого обмана. У олигархических группировок нет иного спо¬соба привлечь на свою сторону мелкую и среднюю буржуазию. Более того, ни одна из олигархических группировок не заинтересована в существовании дан¬ных социальных групп. Они выживают только благо¬даря защите бюрократического аппарата, видящего в них источник «кормления». «Частная собственность, основанная на труде мелкого хозяина, свободная кон¬куренция, демократия, - все эти лозунги, которыми обманывают рабочих и крестьян капиталисты и их пресса, остались далеко позади»14. Как уже указывалось выше, политический режим, возникший в «эпоху Кучмы», опирается в основном на ориентированные на экспорт отрасли народного хозяй¬ства. Другие отрасли, средний и малый бизнес суще¬ствуют постольку, поскольку им позволяют выживать. Кроме того, они находятся под защитой части бюрок¬ратии, не вовлечённой непосредственно в процесс вза¬имообмена власти и собственности, но занимающей важные посты в государственном аппарате. Она защи¬щает их как основной источник дохода.

Поэтому при неблагоприятном изменении внеш¬неэкономической конъюнктуры процесс взаимообме¬на власти и собственности (которая станет менее при¬влекательной, чем власть) будет остановлен, а осно¬ванный на нём режим неузнаваемо измениться. Кста¬ти говоря, в этом случае не исключено возникнове¬ние острого конфликта между бюрократией и буржуа¬зией. В условиях, когда обнаруживается резкое сни¬жение производства и, следовательно, потребления, государство вынуждено вторгаться со своей регламен¬тацией в экономические отношения и даже применять силу, чтобы подвергнуть субъектов рынка ограниче¬ниям, направленным против их интересов. Результа¬том этого процесса становится усиление роли бюрок¬ратии как органа, управляющего распределительны¬ми отношениями, а потому враждебного крупной бур¬жуазии, стремящейся самостоятельно контролировать процесс распределения.

Ожидать, что процесс взаимообмена власти и соб¬ственности прекратится сам собой, бессмысленно. В «эпоху Кучмы» в рамках этого процесса произошла пе¬регруппировка элит, связываемых теперь уже не толь¬ко экономическими и политическими интересами, но и множественными неформальными связями, осозна¬ющих внутреннее родство. Определить, где кончает¬ся бюрократическая группировка, и где начинается олигархическая, часто невозможно. При этом отдель¬ные лица легко переходят из одной группировки в дру¬гую, а в случае временной неудачи олигархическая группировка быстро обрастает новыми связями в бюрократической верхушке. По мере того, как передел экономического и поли¬тического пространства близится к завершению, воз¬никает следующая альтернатива: а. недовольные результатом обмена группировки могут захватить господствующее положение и возоб¬новить его на собственных условиях; b. выигравшие в процессе обмена группировки мо¬гут приостановить обмен, уничтожив противников, добивающихся его продолжения и зафиксировав соб¬ственное господство.

Последний вариант был бы реализован в случае победы Виктора Януковича.

Чтобы ожидало общество в этом случае?

Скорее всего, уничтожив своих внутренних про¬тивников (а, возможно, и одновременно с этим), пра¬вящий класс попытался бы окончательно вытеснить Компартию на обочину политического процесса, изобразив с этой целью готовность пойти на соци¬альные преобразования в интересах большинства об¬щества. Поскольку такие преобразования не были бы осуществлены (скорее всего, напротив, правящий класс попытался бы заставить общество выделить до¬полнительные средства на финансирование социаль¬ной сферы и поддержание инфраструктуры), возник¬ло бы противостояние между правящим классом и ос¬тальным обществом. Теоретически оно могло бы пе¬рерасти в революционную ситуацию (в случае, если бы Компартия и её союзники сумели бы повлиять на развитие общественного сознания).

Одновременно правящий класс попал бы в идео¬логическую ловушку. Выгодные для него экономичес¬кие реформы, контроль над государственными ресур¬сами, осуществлявшийся через систему распределе¬ния высших должностей, правящая верхушка на про¬тяжении всей «эпохи Кучмы» оправдывала необходи¬мостью перестроить экономику для того, чтобы занять достойное место в мировой системе распределения труда. Обществу постоянно внушалась мысль о необ¬ходимости и возможности скорейшей интеграции в международные структуры, в том числе и в ЕС, вхож¬дение в который приближает (хотя бы формально) страну к наиболее благополучной части человечества. Если здраво оценить состояние народного хозяй¬ства Украины, то можно увидеть, насколько малопер¬спективными представляются шансы украинского ка¬питализма занять равноправное место на мировом рынке. Тем не менее правящая верхушка продолжала настаивать на возможности достижения быстрого ус¬пеха на этом направлении - иного оправдания соб¬ственного политического и экономического господ¬ства у неё не было.

Приход к власти соперничавших с властью оли¬гархических группировок позволяет им вновь запус¬тить созданный в «эпоху Кучмы» механизм идеоло¬гического контроля над обществом, свалив все неуда¬чи украинского капитализма на пути евро-атланти¬ческой интеграции на предшествовавшую правящую верхушку.

Победа Виктора Януковича и его окружения ли¬шила бы правящий класс подобной возможности. В глазах общества та часть правящей элиты, которая по¬ставила под свой контроль большую часть собствен¬ности и финансовых потоков, стремится предстать в качестве прагматиков. Группировки, выигравшие в процессе взаимообмена власти и собственности, де¬монстрируют «отстраненность» от политики, посто¬янно подчеркивают свое нежелание участвовать в «политических играх», стремятся показать, что их де¬ятельность направлена в первую очередь на решение проблем хозяйственной сферы. Одновременно они пытаются установить жёсткий контроль над полити¬ческим пространством, подчинить своим интересам деятельность государственных и политических инсти¬тутов. Соответственно, такие группировки вынужде¬ны предлагать реалистическую (насколько это возмож¬но) концепцию внешнеполитического и геополити¬ческого развития. В такой концепции места иллюзи¬ям о равноправной интеграции в мировые экономи¬ческие структуры, конечно, не было бы. Виктор Яну-кович, как известно, пытался отказаться от этого ещё в период избирательной кампании. В результате су¬ществующий режим мог бы лишиться своего идеоло¬гического оправдания и вынужден был бы либо всту¬пить в конфликт с остальным обществом, либо попы¬таться опереться на более или менее широкие обще¬ственные интересы, отказавшись от крайностей олигархического капитализма. Хотя сущностных измене¬ний в социально-экономическом строе правящий класс попытался бы избежать.

Окончательное прекращение господства коалиции олигархии и высшей бюрократии в любом случае за¬висит только от того, насколько быстро общество осоз¬нает свои подлинные интересы. Ожидать, что какая-либо из группировок правящей элиты под давлением социально-политических обстоятельств перейдёт к ответственной политике, бессмысленно.

2. Развитие взаимного обмена власти и соб¬ственности: от компромисса «с красными ди¬ректорами» до приватизации «Криворожстали» Для того чтобы понять, появится ли в обозримом будущем шанс устранить господство олигархии и бю¬рократии, важно установить, как будет идти дальше процесс взаимообмена власти и собственности, ка¬кие конфликты могут возникнуть между его участни¬ками, насколько разрушительными будут их действия для социально-экономической сферы. Поэтому нам необходимо рассмотреть основные этапы процесса взаимообмена власти и собственности и попытаться выявить связанные с ним закономерности.

В этой связи возникает вопрос о том, какие меха¬низмы позволили процессу взаимообмена власти и собственности стать в основе всех остальных эконо¬мических и политических процессов. Этот процесс идёт в интересах ничтожного меньшинства населения страны. Даже с учётом всего заинтересованного «об¬служивающего персонала» - сотрудников олигархичес¬ких структур, средней бюрократии, руководителей и вы¬сокопоставленных служащих рекламных агентств, кон¬салтинговых компаний, СМИ, дельцов шоу-бизнеса, «придворных» деятелей культуры, разного рода полу¬криминальных элементов - словом, всех, кто получает хоть сколько-нибудь ощутимую выгоду от процесса вза¬имообмена власти и собственности, вряд ли их доля в общем населении страны превысит 5%.

Что же позволяет этим 5% подчинять своим инте¬ресам деятельность всего остального общества и при¬сваивать ресурсы и средства производства, принад¬лежащие обществу в целом?

Представляется, что основу господства этого мень¬шинства, организованного как взаимообмен собствен¬ности и власти, составляет: а) прямое насилие;

b) внешняя поддержка со стороны правительств наиболее развитых капиталистических стран и меж¬дународной бюрократии;

с) создаваемая в ходе этого господства иллюзия дол¬говременной социальной и политической стабильно¬сти;

d)миф о скором процветании, с помощью которо¬го обманывают мелкобуржуазные слои общества.

Остановимся подробнее на отдельных составля¬ющих этого механизма.

А. «Отношения господства и связанного с ним на¬силия», как указывает В.И. Ленин, являются типич¬ными для позднего капитализма15. Но в отличие от более ранних стадий капиталистической формации, когда это насилие было явным и грубым, сводилось к прямым репрессиям против противников капиталис¬тического строя, в современную эпоху в связи с раз¬витием средств массовой коммуникации у правящего класса появилась возможность основной упор пере¬нести на насилие в сфере идеологии и культуры. Ес¬тественно, всякое организованное выступление про¬тив капиталистического строя попытаются подавить грубой силой. Но суть насилия в области культуры и идеологии состоит в том, чтобы сделать всякое орга¬низованное выступление противников капитализма принципиально невозможным. Трудящимся попрос¬ту не дают сформировать мировоззрение, соответству¬ющее их подлинным интересам. Причём делается это с помощью беззастенчивого преследования и подав¬ления инакомыслящих. Журналист, открыто придер¬живающийся левых взглядов, будет немедленно уво¬лен из любого влиятельного СМИ, независимо от на¬личия талантов и дарований. Режиссёр, желающий снять фильм или поставить спектакль не то что на ан¬тикапиталистическую, просто на социально значимую тему не получит средств для постановки или не будет допущен в широкий прокат. Например, кто-нибудь ви¬дел, чтобы в кинотеатрах показывали фильм выдаю¬щегося советского (а ныне российского) режиссёра Ва¬дима Абдрашитова «Магнитные бури», в котором он выступает с резкой критикой современных способов обмана и эксплуатации рабочих? Или фильм режиссё¬ра Петра Луцика «Окраина», образно рассказывающий об ограблении народа в ходе так называемой привати¬зации. Эти фильмы на большой экран не попали, хотя, наверняка, имели бы коммерческий успех. Но механиз¬мы идеологического насилия не учитывают даже част¬нокапиталистические интересы.

Конечно, эти механизмы культурного и идеологи¬ческого насилия, заставляющие телеканалы показы¬вать отупляющие передачи, продюсеров «раскручи¬вать» заведомо бездарных исполнителей, а издателей выпускать тонны низкопробного чтива, существуют не как результат какого-то сговора или заговора от¬дельных лиц. Поздний капитализм создаёт механиз¬мы всепроникающего контроля, вытекающего из его идеологической системы, в которой чётко определя¬ется, что целью жизни является погоня за наслажде¬ниями, а духовная и интеллектуальная работа - это тяжкий труд, удел немногих избранных, а потому на¬слаждением являться не может (вопреки всему пред¬шествующему опыту человечества). Соответственно, для масс следует изготавливать низкокачественную продукцию, отупляющую и унижающую человека, только потому, что её восприятие не требует никаких усилий. Массовое производство любой другой куль¬турной продукции будет экономически невыгодно. Эта идеология навязывается всеми силами и про¬низывает общество снизу доверху. В её основе - ти¬пичное для позднего капитализма безапелляционное разделение общества на элиту, имеющую право на жиз¬ненные (в том числе и культурные) блага, и остальное общество, призванное эти блага элите предоставлять. Право элиты обосновывается её какими-то плохо оп¬ределяемыми талантами и способностями. Поскольку в действительности такое разделение - фикция и ни¬каких талантов у элиты позднекапиталистического об¬щества нет, приходится изображать неполноценным всё остальное общество. Созданные этой идеологи¬ческой фикцией иллюзии определяют поведение эко¬номических субъектов, действующих в области куль¬туры, не позволяя им зарабатывать на качественной культурной продукции. То, что спрос в обществе на неё есть, фиксируется, в том числе и с помощью со¬циологии. У хороших фильмов, которые, как правило, идут в крайне неудобное время, хорошие рейтинги. Эстрадные певцы в поисках популярности вынужде¬ны перепевать советские песни, которые пользуются у массового слушателя большим спросом, нежели низ¬кокачественная продукция, поставляемая современны¬ми эстрадными композиторами. Даже спрос на под¬делки под высокую культуру, вроде книг писателя Б. Акунина, свидетельствует о массовой потребности в качественной культурной продукции, в отсутствие ко¬торой общество вынуждено потреблять отдаленно напоминающие её суррогаты.

Но идеология позднего капитализма вопреки оче¬видности твёрдо устанавливает: массовое производ¬ство качественной культурной продукции не может быть выгодно. Здесь мы ещё раз сталкиваемся с враж¬дебностью позднего капитализма не только к гумани¬стическим ценностям, но даже к интересам самого ка¬питалистического производства.

Точно также, ни на чём не основываясь, идеоло¬гия позднего капитализма утверждает, что общество не может руководствоваться предложениями левых партий (в особенности коммунистов), поскольку они нереалистичны, непрагматичны и не имеют ничего общего с действительностью. Этот тезис настолько прочно вошёл в общественное сознание, что деятели левого движения зачастую сами начинают стремить¬ся к большей прагматичности, которая понимается как отказ от требований социальной справедливости и подлинного народовластия. Уже появилось целое поколение политиков, принадлежащих номинально к левым партиям, которые считают себя большими ре¬алистами и прагматиками, поскольку исходят из по¬ложения о высокой эффективности капиталистичес¬кого производства. Особенно массовое распростра¬нение подобная практика получила в странах Запад¬ной Европы, где ранее было традиционно сильно ле¬вое движение. Каналы массовой коммуникации принадлежат оли¬гархическим и бюрократическим структурам, а пото¬му они превратились в орудие культурного и идеоло¬гического насилия. Позиции, противоречащие идео¬логии позднего капитализма, либо не доносятся до об¬щества, либо представляются в искажённом виде, а их носители высмеиваются или объявляются соци¬ально опасными элементами.

В. Поддержка процесса обмена власти и собствен¬ности в нашей стране со стороны важнейших струк¬тур и лидеров капиталистического мира также непос¬редственно связана с самой природой позднего ка¬питализма. Развитые капиталистические страны су¬ществуют за счёт эксплуатации всего остального че¬ловечества. Это позволяет им поддерживать относи¬тельную социальную и политическую стабильность. Взаимообмен власти и собственности для развитых капиталистических стран неприемлем. Господство правящего класса и его внутреннее единство поддер¬живаются там более сложными и намного более зат¬ратными методами (в распоряжении господствующих классов развитых капиталистических стран находят¬ся несравненно большие материальные, информационные и организационные ресурсы). Общество, пра¬вящий класс которого вовлечён в процесс взаимооб¬мена власти и собственности, обречено на экономи¬ческую отсталость, поскольку отрасли народного хо¬зяйства, требующие значительных инвестиций, неспо¬собные приносить мгновенную прибыль, участников процесса взаимообмена не интересуют, а соответ¬ственно, не развиваются. Хотя именно эти отрасли и определяют экономическую мощь государства и его положение в мире. Кроме того, в таком обществе боль¬шая часть населения будет жить в условиях наслед¬ственной нищеты, поскольку в процессе взаимообмена власти и собственности правящий класс присваива¬ет большую часть общественных ресурсов, безвозв¬ратно уничтожая их для общества (путём вывоза за рубеж, приобретения предметов роскоши, гипертро¬фированного развития сферы досуга). Процесс взаи¬мообмена власти и собственности периодически приближается к логическому концу, когда вся соб¬ственность распределена, властные полномочия раз¬делены и обменивать становится больше нечего. В этом случае, как мы недавно наблюдали собствен¬ными глазами, неизбежным становится политичес¬кий кризис. Он вызывается столкновением между группировками, стремящимися завершить процесс взаимообмена, и теми, кто хотел бы продолжить этот процесс далее, будучи неудовлетворён собственным положением. Этот кризис не только приводит к пе¬риоду нестабильности, чрезвычайно опасному для экономики. Он, как и всякий кризис капиталистичес¬кой системы, показывает трудящимся всю её слабость и неэффективность, а, значит, предоставляет шанс левым силам. Для развитых капиталистических стран, где для поддержания социальной стабильно¬сти правящий класс вынужден считаться с демокра¬тическими нормами и институтами, такая ситуация была бы особенно опасна.

Но для управления странами «периферийного» ка¬питализма процесс взаимообмена власти и собственности подходит идеально. Во-первых, он даёт гаран¬тию, что эти страны в силу собственной слабости никогда не станут конкурентами развитых капиталис¬тических государств ни в экономической, ни в воен¬но-политической сфере. Во-вторых, данный процесс обрекает большую часть населения на нищету, а об¬щество в целом на культурную и технологическую от¬сталость, вызванную недоступностью качественного образования (следует заметить, что образовательная сфера одной из первых испытала на себе разрушитель¬ные последствия нового режима). Соответственно, разрыв между такой страной и ведущими капиталис¬тическими государствами (а, значит, и зависимость от них) будет только возрастать. В-третьих, регулярные политические кризисы создают благоприятный повод для вмешательства во внутренние дела таких стран и корректировки их развития в направлении, отвечаю¬щем интересам лидеров мировой капиталистической системы.

Вот почему структуры капиталистического мира всячески поддерживали возникший в «эпоху Кучмы» режим, основанный на взаимообмене власти и соб¬ственности. А когда процесс взаимообмена подошёл к логическому концу, они вмешались во внутренние дела Украины на стороне тех сил, которые хотели бы его продолжить, продлив тем самым «эпоху Кучмы» на неопределённый (будем надеяться, недолгий) срок. С. В «эпоху Кучмы» действительно произошла со¬циально-политическая стабилизация. У большей ча¬сти общества возникла тщательно поддерживаемая официальной пропагандой иллюзия, что эта, пусть от¬носительная стабильность, будет длиться долгое вре¬мя. К сожалению, мы, коммунисты, до сих пор не на¬учились исходить из того, что наше общество чрезвы¬чайно дорожит этой стабильностью. Оно готово тер¬петь многочисленные лишения, согласно жить в край¬ней бедности, лишь бы не повторялся хаос начала 90-х. Общество соглашалось мириться с процессом взаи¬мообмена власти и собственности, который воспринимался как условие относительной социальной ста¬бильности. Такое восприятие было обусловлено двумя объек¬тивными факторами.

Во-первых, взаимный обмен может идти только между оформившимися структурами, соответственно, возникли внутри пребывавшего в состоянии хаоти¬ческого формирования своеобразные центры кристал¬лизации, олигархические и бюрократические группи¬ровки, вступавшие в партнёрские отношения и навя¬зывавшие другим группам правящего класса собствен¬ные правила.

Во-вторых, процесс взаимообмена власти и соб¬ственности требует соблюдения определённых риту¬алов, традиций, освещения в публичном простран¬стве, идеологического обоснования и хозяйственного расчета. Соответственно, к обслуживанию процесса взаимообмена была привлечена целая армия специа¬листов, которые имели возможность оказывать непос¬редственное влияние на формирование общественно¬го мнения. Тезис о стабилизации постоянно внедрял¬ся в сознание людей. Причём, чем дальше шёл про¬цесс взаимообмена, чем сложнее становились отно¬шения между участвующими в нём группировками, тем больше требовалось специалистов для его обслу¬живания. В результате к концу 90-х годов формирова¬ние общественного мнения практически целиком ока¬залось в руках тех, кто поддерживал тезис о стабили¬зации. Но по мере того, как процесс взаимообмена подхо¬дил к логическому концу, активнее становились груп¬пы, желающие его продолжения. Ими был выдвинут тезис о «бандитском» характере режима, с которым они были неразрывно связаны, и взят курс на социально-политическую дестабилизацию, объяснявшуюся невоз¬можностью мириться с «преступной властью».

Образ «бандитов» здесь вовсе не случаен. Кто та¬кой бандит? Это человек сознательно, грубо, цинич¬но нарушающий установившиеся правила. С точки зрения группировок, заинтересованных в продолже¬нии взаимообмена власти и собственности, околовла¬стные кланы, желающие остановить взаимообмен, зафиксировав своё господствующее положение, не могут не казаться «бандитами». Ведь они нарушают установившиеся правила, покушаются на социальный статус и благосостояние своих конкурентов. Конечно же, ничего общего с реальными бандитами начала 90-х околовластные группировки 2001 - 2004 гг. не име¬ли. Для утверждения собственного господства они пользовались теми же приёмами и методами, что и их конкуренты, только чуть более успешно. Олигар¬хические и бюрократические группировки «эпохи Куч¬мы» проводят более ответственную политику, чем по¬лукриминальные элементы начала 90-х (с которыми они часто генетически связаны) не вследствие более высоких моральных качеств их лидеров и участников, а в силу иной социальной природы.

В начале 90-х возникающий экономический строй формировался с помощью механизмов присвоения и разграбления государственной собственности. Проис¬ходило это при полном одобрении «цивилизованного мира», с интересом наблюдавшего, как громадное го¬сударство, создавшее неповторимую культуру и вели¬кую науку, разрушается и разворовывается.

Однако развитые капиталистические страны такая ситуация устраивала лишь до определённой степени. Они, конечно же, стремились к уничтожению СССР и максимальному ослаблению возникших на его терри¬тории государств, в первую очередь тех, которые мог¬ли бы стать центрами возрождения социалистических отношений, - России и Украины. Но они вовсе не же¬лали окончательного социального распада и установ¬ления полного кровавого хаоса на территории Советс¬кого Союза. Поэтому они деятельно поддержали по¬пытки установить хотя бы относительный порядок. Переход от откровенного грабежа к обмену награблен¬ного и присвоенного открыл новый этап в формиро¬вании капиталистического строя. Сам по себе этот переход не был неизбежен, напри¬мер, в Таджикистане, Туркменистане и Киргизии он так и не был осуществлён. Там возникли диктаторские режимы (в Туркменистане и Киргизии мирным путём, а в Таджикистане в результате кровопролитной граж¬данской войны), в которых и власть, и собственность сосредоточены в руках одного или нескольких кланов. Аналогичный режим теоретически мог возникнуть и в Украине (фактически с лозунгами установления дикта¬туры выступали в начале 90-х некоторые национал-ра¬дикалы).

Украина могла пойти и путём Белоруссии, где пос¬ле хаоса начала 90-х возник бюрократический строй, основанный на жёстком контроле над государствен¬ной собственностью и политическим пространством. Руководство Белоруссии стремится в своей деятель¬ности учитывать (насколько это возможно для бюрок¬ратии) широкие общественные интересы, защищать принципы социальной справедливости. Поэтому воз¬никшая в Белоруссии социально-политическая сис¬тема является необыкновенно прочной и устойчивой, несмотря на постоянное давление на страну разви¬тых капиталистических государств.

Украина оказалась слишком важной для ведущих капиталистических государств, как с геополитической, так и с экономической точки зрения. Поэтому они по¬спешили включить ее в мировую капиталистическую систему, поддержав становление процесса взаимооб¬мена власти и собственности. С одной стороны, ру¬ководство Украины было вписано в проводимый раз¬витыми капиталистическими государствами внешне¬политический курс, а с другой, некоторые предприя¬тия Украины получили право обеспечивать продук¬цией с низкой степенью переработки экономику ка¬питалистического мира. Последнее было особенно важно для становления процесса взаимообмена вла¬сти и собственности, поскольку в результате этого воз¬никли предприятия, способные приносить их владель¬цам огромные личные доходы. В действительности эти средства не являются значительными: продукция с низкой степенью переработки стоит относительно дешево, а продукцию с высокой степенью переработ¬ки (несмотря на все успехи украинского машиностро¬ения и лёгкой промышленности) на мировой рынок никто пускать не собирался. Получаемые от экспорта средства недостаточны для того, чтобы инвестиро¬вать их в промышленность, хотя бы в наиболее при¬быльные отрасли, в масштабах, сравнимых с советс¬кими вложениями. Но для поддержания сверхвысо¬кого потребительского уровня олигархических и бю¬рократических группировок, обеспечения их полити¬ческого и идеологического господства их вполне хва¬тает. О том, что будет, когда построенные в советский период предприятия окончательно морально устаре¬ют, а минеральные ресурсы будут исчерпаны, правя¬щая верхушка не думает по той простой причине, что у неё полностью отсутствует аппарат стратегического мышления. Тот, кто умел мыслить стратегически, не смог бы выжить ни в период присвоения советской собственности, ни в нынешнюю эпоху взаимообмена присвоенной собственности и захваченной власти.

И. Миф о скором процветании общества, в случае если будет избрана честная и трудолюбивая власть, смог получить распространение в силу растерянности мел¬кобуржуазных слоев, испугавшихся хаоса 90-х. Непос¬редственной реакцией трудящихся, как мы видели, ста¬ла боязнь перемен как источника социально-экономи¬ческого хаоса. Миф о возможном процветании утвер¬дился вследствие того, что мелкобуржуазные слои об¬щества боялись признаться в том, что капиталистичес¬кие реформы, на которые они возлагали столь большие надежды, оказались разрушительными для социально-экономической сферы. В советском обществе активи¬зировавшиеся в конце 80-х мелкобуржуазные группы были основными носителями мифа об экономическом благополучии капитализма. На основании этого мифа они строили свои расчеты на собственное экономи¬ческое благополучие. Для большинства представителей позднесоветскои мелкой буржуазии оно оказалось недостижимым. Более того, многие из них оказались в чрезвычайно тяжёлом положении, не сравнимом с ус¬ловиями жизни, к которым они привыкли в советскую эпоху. Но оставить мечты о собственной благополуч¬ной жизни, навеянные рекламными образами и про¬изведениями массовой культуры, они не в состоянии. Мелкая буржуазия, особенно в капиталистическом об¬ществе, плохо отличает мечты от действительности. Переход к процессу взаимообмена власти и собствен¬ности подвёл под мечтания мелкой буржуазии новые основания.

Во-первых, часть её представителей была привле¬чена к обслуживанию процесса взаимообмена. Это породило у части мелкой буржуазии, занятой в сфере гуманитарного и культурного производства, принци¬пиальное доверие к новому строю, фактически опла¬чивающему имеющиеся у неё убеждения, в отличие от советской власти, к идеологии которой ей прихо¬дилось приспосабливаться. Не случайно наступившая эпоха тут же была воспринята мелкой буржуазией как эпоха свободы. Этот образ, пусть и тяжёлой, но «сво¬бодной» исторической эпохи, стал навязываться твор¬цами общественного мнения (которые сейчас в своём большинстве являются выходцами из мелкобуржуаз¬ной среды). Но чем более укреплялось господствую¬щее положение бюрократических и олигархических группировок, чем больше собственности и власти со¬средотачивалось в их руках, тем менее они были склонны считаться с интересами мелкой буржуазии. Её представителям, занятым обслуживанием процес¬са взаимообмена власти и собственности, вновь при¬шлось поступаться собственными убеждениями, при¬спосабливаться к мнению новых хозяев положения. Соответственно, мелкая буржуазия восприняла дей¬ствия власти как отступление от принципов полити¬ческой свободы и сознательное нарушение демокра¬тических норм. Это не совсем так: власть и ранее с демократическими нормами считалась только тогда, когда это было ей выгодно или необходимо для разре¬шения конфликта внутри правящего класса. Президен¬тские выборы 1999 года являются лучшим доказатель¬ством этого. Однако мелкая буржуазия тогда предпо¬читала ничего не замечать - в тот период большин¬ство её представителей существовавший строй уст¬раивал. Если он и не обеспечивал благосостояния, то позволял надеяться, что оно вот-вот наступит. По мере укрепления власти бюрократии и олигархии эти на¬дежды мелкой буржуазии постепенно исчезали. Сей¬час взаимообмен власти и собственности вновь во¬зобновлён. Мелкая буржуазия (всё ещё пребывающая в сладостном упоении от собственного героизма, с которым она защищала попранные «бандитской влас¬тью» демократические нормы) вновь потребовалась для его обслуживания. Более того, её политические представители даже оказались допущены к дележу го¬сударственной власти. Поэтому мечтания мелкой бур¬жуазии возрождаются с новой силой.

Во-вторых, относительная социальная стабилиза¬ция позволила мелкой буржуазии занять некоторые экономические ниши, не интересующие (до поры до времени) крупных собственников. По мере усиления олигархических кланов, перехода под их контроль всё большей доли экономики ниши, занятые мелкой бур¬жуазией, стали привлекать их внимание. В результате началось её постепенное выдавливание из ранее ос¬военных ею отраслей экономики, прежде всего из пищевой и лёгкой промышленности, оптовой торгов¬ли, сферы услуг. Это порождало у мелкой буржуазии ощущение враждебности и нечестности власти, ме¬шающей ей работать и богатеть. Соответственно, при¬зыв бюрократических и олигархических группировок, конкурирующих с околовластными, был подхвачен мелкой буржуазией, решившей, что, поддерживая кон¬курентов власти, она защищает собственные права.

В-третьих, для мелкой буржуазии важнейшим ис¬точником легитимности существующего строя явля¬ется позиция лидеров капиталистического мира. Не понимая сущности социально-экономической струк¬туры позднего капитализма, мелкая буржуазия увере¬на в том, что западное общество может быть механи¬чески воспроизведено (хотя бы в ухудшенном вари¬анте) за пределами развитых капиталистических стран. Поэтому поддержка режима, сформировавше¬гося в «эпоху Кучмы», со стороны развитых капита¬листических стран была для мелких буржуа свидетель¬ством прогрессивности установившегося строя. По¬скольку прогресс сейчас воспринимается мелкой бур¬жуазией (чрезвычайно деградировавшей в последние полвека) исключительно как повышение собственно¬го потребительского уровня, она с нетерпением ожи¬дала наступления светлых времён. Уже вроде бы ста¬новилось ясно (в том числе и мелкой буржуазии), что в рамках возникшей социально-экономической сис¬темы ожидать принципиальных изменений к лучше¬му, по меньшей мере, наивно. Но руководители капи¬талистического мира, открыто поддержав олигархи¬ческие и бюрократические группировки, объединив¬шиеся вокруг Виктора Ющенко, вновь возродили ожи¬дания мелкой буржуазии. Соответственно, возросла и её готовность мириться с возобновившимся пере¬делом власти и собственности. Не исключено, что мелкая буржуазия достаточно долгий период будет активно поддерживать возобновившийся взаимооб¬мен, принимая его за радикальное изменение страте¬гии власти (это, в некотором смысле, не лишено ос¬нования, поскольку предыдущая правящая верхушка, начиная с 2001 - 2002 года, стремилась приостано¬вить этот процесс).

Итак, мы рассмотрели механизм, обеспечивавший лояльное (точнее сказать, апатичное) отношение об¬щества к процессу взаимообмена власти и собствен¬ности. Теперь необходимо немного сказать о тех уг¬розах, с которыми сталкиваются участвующие в нём группировки. Для олигархических группировок основная опас¬ность состоит в постоянном стремлении бюрократии править единолично, рассматривая олигархические кланы как подчинённые им структуры. Как мы уже отмечали выше, правление бюрократии, претендую¬щей на функции целеполагания, но не способной их осуществлять, может привести (и уже приводил в на¬шей новейшей истории) к чрезвычайно тяжёлым по¬следствиям. Пришедшая к власти и освободившаяся от контроля со стороны партии позднесоветская бю¬рократия сыграла роковую роль в гибели СССР. Хотя у нас, конечно, нет основания предполагать, что еди¬ноличное правление бюрократии было бы намного хуже, чем совместное господство олигархических и бюрократических кланов. В Белоруссии, как мы ви¬дим, бюрократический режим пытается действовать в общенародных интересах. Хотя здесь, конечно, не¬обходимо учитывать уникальные социально-экономи¬ческие и культурные условия этой республики, а так¬же те внешнеполитические угрозы, с которыми она столкнулась.

Вероятность захвата власти бюрократией чрезвы¬чайно высока. Она уменьшается по мере того, как про¬исходит перераспределение собственности. Если бы этот процесс был доведён до логического конца, то у нас в стране возникла бы бюрократия, целиком зави¬сящая от олигархических кланов. В этом случае можно было бы говорить о завершении «эпохи Кучмы» и нача¬ле нового периода украинской истории с новыми воз¬можностями и угрозами. Но сейчас этот процесс был искусственно возвращён в более раннюю стадию, когда как раз и предпринимались попытки бюрократии зах¬ватить власть в стране и подчинить собственной воле крупных собственников. Как писал Ф. Энгельс, со своими союзниками бур¬жуазия вступает «в сделки и соглашения, лишь бы спа¬сти свою драгоценную шкуру», до тех пор, пока у неё есть чем торговать. Соответственно, для того чтобы союз олигархии и бюрократии длился и далее, необ¬ходимо было постоянно передавать олигархическим кланам всё новые и новые куски, которыми они могли бы покупать лояльность бюрократии, постепенно меняя независимых управленцев на собственных ставленников. В этом, по-видимому, и состояла по¬литическая стратегия Леонида Кучмы. С одной сто¬роны, он предотвращал попытки бюрократии подчи¬нить крупных собственников - наиболее серьёзная из них была предпринята Павлом Лазаренко - и посто¬янно передавал в руки олигархии всё новую и новую собственность, усиливая её. С другой, он сдерживал олигархические кланы, не давая им назначить соб¬ственных ставленников на важнейшие государствен¬ные посты.

Второй Президент Украины, выстраивая собствен¬ную стратегию, не учёл, что по мере завершения про¬цесса обмена власти и собственности у околовластной группировки будет появляться естественный против¬ник - группы, недовольные своим положением и не имеющие шансов улучшить его при сохранении поли¬тического режима. Не осознавал он и того, что лидеры капиталистического мира поддерживают не его внут¬реннюю политику, а созданный в его правление режим, основополагающим элементом которого является вза¬имный обмен власти и собственности. Без этого про¬цесса украинский политический режим не имеет для ведущих капиталистических стран никакой ценности. Интересы как национальной олигархии, так и нацио¬нальной бюрократии, если бы им удалось сосредото¬чить всю власть и собственность в своих руках, в ско¬ром времени пришли бы в противоречие с интереса¬ми крупнейших корпораций, проявляющих интерес к украинской экономике, и планами руководства веду¬щих капиталистических стран. Поэтому и те, и другие оказались на стороне более слабых группировок, нуж¬дающихся в новом витке перераспределения прибыль¬ной собственности и политической власти.

Лавируя между олигархией и бюрократией, Лео¬нид Кучма долгое время возглавлял самостоятельный центр принятия важнейших государственных реше¬ний. Это удавалось ему, благодаря выстроенной системе компромиссов и противовесов, которая, правда, начала формироваться ещё до его прихода на пост Президента.

Основанием для этой системы стал компромисс но¬вых собственников и государственной бюрократии с «красными директорами». В советское время большую роль в управлении экономикой, а стало быть, и стра¬ной в целом, играли руководители основных ведомств, директора крупнейших заводов. Эта роль оставалась значительной и в течение всего периода так называе¬мых «радикальных экономических реформ». Влияние «красных директоров» в начале 90-х ос¬новывалось на том, что они возглавляли своеобраз¬ные «островки» советской экономики, в наименьшей степени подвергшиеся разграблению, а потому сохра¬нившие работоспособность. Они не просто обеспе¬чивали работой (или хотя бы питанием) целые горо¬да, которые в противном случае оказались бы цент¬рами социального возмущения, а фактически поддер¬живали государственную бюрократию, которая толь¬ко благодаря им имела в своём распоряжении ста¬бильные источники доходов. Формировавшиеся эко¬номические кланы тогда ещё занимались растаскива¬нием советской собственности, их взаимодействие с бюрократическими группировками было минималь¬ным и сводилось, в основном, к разовым подачкам.

«Красные директора» выдвигали и собственные политические требования, которые сводились в ос¬новном к восстановлению единой системы народно¬го хозяйства, поскольку мыслить категориями отдель¬ных предприятий «красные директора» не умели. Со¬гласившись на компромисс, они отказались от само¬стоятельной политической роли. За право распоря¬жаться собственностью, теперь уже не в государствен¬ных, а в своих интересах, бывшие советские хозяй¬ственники вынуждены были отказаться от самостоя¬тельного участия в публичной политике и от консо¬лидации в самостоятельную политическую силу. При этом находившаяся в их распоряжении собственность за несколько лет перешла под контроль олигархичес¬ких или бюрократических групп, а сами они, в луч¬шем случае, получили места в их верхушке.

Начиная с 2002 г., государственная политика, как внешняя, так и внутренняя, всё больше приходит в со¬ответствие с интересами наиболее влиятельных оли¬гархических кланов в составе правящей элиты. Стра¬тегия сдерживания олигархии провалилась. Её инте¬ресы защищали все органы государственной власти, под контроль олигархических кланов попали и адми¬нистративная, и судебная системы. Такой протекционизм со стороны власти позволял олигархии осуществлять контроль над политикой и экономикой. Олигархические кланы превратились в самостоятельные центры принятия решений, роль бюрократии становилась всё более подчинённой. При этом правящая олигархия не только сохраняла отно¬сительное внутреннее единство, но и сумела повы¬сить степень взаимодействия между отдельными оли¬гархическими кланами. Возник механизм соподчине¬ния интересов каждой из крупных олигархических групп общему корпоративному интересу. В результате олигархические группировки объединёнными усили¬ями сумели захватить такие объекты собственности, как «Криворожсталь», и получить ведущие государ¬ственные посты, которые ранее контролировались высшей бюрократией.

Нынешнее перераспределение высших государ¬ственных должностей и реприватизация «Криворож-стали» и Укррудпрома, которые наверняка станут только первыми объектами собственности, отобранными у крупнейших олигархических кланов, свидетельствует об окончании недолгого (чуть менее двух лет) периода практически единоличного господства олигархии. Власть перешла к ослабленным олигархическим груп¬пировкам, не способным править самостоятельно. Крупные объекты собственности, скорее всего, будут переданы западным или российским олигархическим структурам, поскольку ни одна из пришедших к власти олигархических группировок не является достаточно сильной, чтобы претендовать на них самостоятельно. Степень взаимодействия между слабыми олигархичес¬кими группировками является низкой, и ждать их объе¬динения и совместных действий по примеру ведущих олигархических кланов, по-видимому, не стоит.

История недолгого правления крупных олигархи¬ческих кланов является блестящим подтверждением тезиса К. Маркса о принципиальной слабости буржу¬азии, её неспособности к единоличному правлению, в результате которого она или теряет власть, или на¬ходит союзников, чтобы разделить её с ними. Поли¬тический и социальный кризис, сопровождающий эти события, предоставляет шанс противникам капитали¬стического строя, которым мы в 2004 году не сумели воспользоваться.

Возможно ли надеяться на то, что система управ¬ления экономикой будет улучшена новой властью, а доставшийся от Леонида Кучмы политический режим будет существенно изменён к лучшему?

Нет. Это стало бы возможным только тогда, если бы к власти пришли силы, заинтересованные не в про¬должении взаимного обмена власти и собственнос¬ти, а в представлении и реализации общенародных интересов. Олигархические и бюрократические груп¬пировки, под какими бы лозунгами они ни скрывали свои истинные цели, такими силами, безусловно, не являются.

Нынешняя система принятия решений на государ¬ственном уровне неэффективна и нежизнеспособна. Её способ функционирования не позволяет ни разви¬вать демократические институты, ни решать стоящие перед обществом задачи.

Некоторые дополнительные возможности в этом отношении предоставляет продавленная левыми си¬лами реформа избирательной системы. Если удастся её отстоять, то роль партий в политическом процессе резко возрастёт, что неминуемо приведёт к его идео¬логизации. Партии, претендующие на электоральную поддер¬жку, вынуждены выражать протестные настроения большинства избирателей, недовольных результата¬ми реформ. В результате у власти появляется целый ряд политических оппонентов, заявляющих о себе, как о последовательных противниках сложившегося со¬циального строя (в первую очередь партий левой и традиционалистской ориентации). Провластные партии в такой ситуации вынуждены имитировать свою оппозиционность, выступая с критикой той си¬стемы, которую в действительности они намерены защищать. В результате общественное сознание начи¬нает выходить из-под контроля господствующего клас¬са. Роль социальных факторов в формировании обще¬ственных настроений возрастает во всем мире, и Ук¬раина в этом отношении не является исключением. Идеологизация политического процесса, которую пра¬вящая элита пытается остановить всеми средствами, позволит обратить против неё даже её собственное до¬минирование в информационной сфере. Желая его со¬хранить, она вынуждена будет критиковать саму себя. Благодаря налаженному процессу обмена власти на собственность и собственности на власть украин¬ская правящая элита имеет сейчас огромное экономи¬ческое и политическое влияние, которое никогда не смогла бы приобрести без осуществления этой «внут¬ренней» сделки. Это влияние не соответствует ни численности правящей элиты, ни её реальному учас¬тию в решении общественных проблем. Отказывать¬ся от этого влияния она не собирается. А соответ¬ственно, её интересы будут постоянно входить в про¬тиворечие с собственными политическими задачами, что неминуемо будет порождать новые политические конфликты. Учитывая лёгкость, с которой правящая элита и даже её отдельные группировки отождеств¬ляют свои интересы с общенациональными, в обще¬стве постоянно будет существовать угроза масштаб¬ного социального конфликта. Предотвратить его воз¬можно, только отобрав у правящей элиты контроль над крупной собственностью и политическим простран¬ством. Сделать это могут только коммунисты. Для это¬го нам необходимо, прежде всего, предложить обще¬ству реалистическую альтернативу нынешней социаль¬но-экономической и политической системе и наметить конкретные шаги по её реализации в союзе со всеми действительно прогрессивными силами общества.

3. Новый этап формирования правящего класса

Для того чтобы представить, какой будет Украина «после Кучмы», как будет дальше развиваться создан¬ный им режим, необходимо рассмотреть возможные варианты дальнейшей эволюции правящего класса. Как мы уже указывали выше, значение правящего клас¬са в жизни страны определяется не его талантами и организаторскими способностями, а исключительно тем, что в его руках сосредоточены все механизмы экономической и политической власти. «Эпоха Куч¬мы» продолжается: ни в экономическом, ни в поли¬тическом, ни в культурном плане она так и не закон¬чилась. Общество по-прежнему не располагает сред¬ствами для того, чтобы заставить правящий класс по¬делиться властными полномочиями или использовать их в широких общественных интересах. Соответ¬ственно, только от поведения правящего класса зави¬сит развитие социально-экономической и политичес¬кой ситуации в ближайшем будущем (по крайней мере, до начала избирательной кампании 2006 года). Его внутренние конфликты и противоречия будут созда¬вать почву для новых общественных расколов, а борьба за контроль над общенациональными ресурсами - для социально-экономических кризисов.

Положение изменится только после того, как к вла¬сти придут силы, способные действовать в общена¬родных интересах или в интересах социальных групп, не входящих в состав правящего класса (Социалисти¬ческая партия, входящая во властную коалицию, пока находится явно на второстепенных ролях, а потому в данном качестве всерьёз рассматриваться не может). Только тогда наступит действительный конец «эпохи Кучмы», только тогда наше общество вступит в новую фазу развития.

Структура правящего класса в «эпоху Кучмы» зна¬чительно упростилась. В начале периода мы застаём в его составе разнообразные и практически не взаи¬модействующие друг с другом группы - «красных ди¬ректоров», новую бюрократию, полукриминальные элементы, нарождающихся крупных собственников, часть антисоветской интеллигенции. В начале «эпо¬хи Кучмы» был создан режим, который:

♦ во-первых, передал политическую власть в руки высшей бюрократии;

♦ во-вторых, закрепил за крупными собственни¬ками право на распоряжение захваченным ими иму¬ществом (которое часто формально оставалось в госу¬дарственной собственности);

♦ в-третьих, санкционировал дальнейшую экспан¬сию крупных собственников.

В результате в наиболее выигрышном положении оказались крупные собственники и высшая бюрокра¬тия, которые установили прочное взаимодействие, организовав при поддержке политического руковод¬ства страны процесс взаимообмена власти и собствен¬ности. Остальные группы, ранее входившие в состав правящего класса, были либо выброшены за его пре¬делы (как антисоветская интеллигенция), либо час¬тью уничтожены, частью переведены на положение «младших партнёров» высшей бюрократии и олигар¬хических кланов. Их симбиоз, который, как мы виде¬ли, был далеко не безоблачным, в конечном счёте, при¬вёл к сосредоточению в руках олигархии значитель¬ной части властных полномочий.

При этом сами олигархические группировки вслед¬ствие своего кажущегося успеха попали в затрудни¬тельное положение. С одной стороны, они, в силу своей природы, не могли не стремиться к дальней¬шей экспансии, а с другой, в силу неспособности буржуазии к самостоятельному управлению, страшились собственного могущества и отчаянно искали союзни¬ков. Найти их они могли только среди так называе¬мых «силовиков» - руководителей правоохранитель¬ных ведомств, которые ранее практически не были вовлечены в процесс взаимообмена власти и соб¬ственности.

После того как олигархические группировки сосре¬доточили в своих руках большую часть общенацио¬нальных ресурсов, победивший в стране политичес¬кий режим перестал являться союзом бюрократии и олигархии. Олигархия теперь просто покупала власть, а бюрократия стремилась подороже продать свои воз¬можности, не претендуя на равноправное участие в управлении экономическими ресурсами. Всё чаще высшие государственные должности стали получать прямые ставленники олигархических кланов, которые теперь органично включали представителей прежней бюрократической верхушки, получивших долю в зах¬ваченной олигархами общенародной собственности, но утративших самостоятельность. Союз, основанный на обмене, уступил место оптовой скупке власти. Ин¬терес олигархических кланов к «силовикам» означал фактическое окончание симбиоза высшей бюрократии и олигархии, которая уже скупила политическую власть и готовилась присвоить себе право на осуще¬ствление насилия от лица государства.

По мере роста своего могущества олигархия есте¬ственным образом стремилась ко всё большей моно¬полии. Сперва в экономической сфере, где она устра¬нила возможного соперника в лице образовывавшей¬ся мелкой и средней буржуазии и ассимилировала «красных директоров», пытавшихся сохранить круп¬ный государственный сектор. Затем в политической - олигархии не удалось (во многом вследствие лич¬ного противодействия Леонида Кучмы и части его окружения) присвоить себе право на единоличное го¬сударственное управление, но она близко подошла к этой цели, абсорбировав большую часть высшей бюрократии. Следующей целью олигархии было полу¬чение монополии на организованное насилие, осу¬ществляемое государством. Такое «превращение кон¬куренции в монополию», по словам В.И. Ленина, представляет важнейшее явление в экономике и по¬литической практике позднего капитализма16.

Олигархия устранила конкуренцию в экономике и политической сфере, следующим логичным шагом была бы покупка ею системы правосудия и правоох¬ранительных органов. Их скупка уже фактически на¬чалась, но здесь олигархия натолкнулась на непрео¬долимые препятствия. Они не встали перед ней в пол¬ной мере, поскольку правящая олигархия потерпела поражение от более слабых олигархических и бюрок¬ратических группировок, возобновивших процесс пе¬редела экономического и политического пространства. Тем не менее попытаемся проанализировать, какие преграды могли стать на пути олигархии к монополь¬ному господству. Это поможет нам разобраться в сути процессов, возобновивших «эпоху Кучмы» в тот мо¬мент, когда она, казалось бы, была близка к собствен¬ному завершению. Во-первых, «силовики» изначально не могут стать для олигархии долговременными равноправными партнёрами, в силу специфики своей деятельности они не могут делиться своими полномочиями, а мо¬гут или продаваться целиком, становясь не партнёра¬ми, а прислужниками, либо вступать в разовые или кратковременные сделки.

Во-вторых, то, что олигархия может им предло¬жить, «силовики» могут взять самостоятельно, захва¬тывая контроль над находящейся в распоряжении оли¬гархов собственностью и управляя ею самостоятель¬но через слабые олигархические или квази-олигархические группировки. Ранее высшая бюрократия, бу¬дучи самостоятельной силой, препятствовала «сило¬викам» в осуществлении подобных действий. Находясь с олигархией в отношениях взаимообмена, бюрок¬ратические группировки были заинтересованы в её су¬ществовании и дальнейшей экспансии. Растворив выс¬шую бюрократию в своей среде, включив её в себя, олигархические кланы остались один на один с «сило¬виками». Часть из них олигархическим группам, несом¬ненно, удалось бы купить. Но часть представителей силовых ведомств неизбежно вступила бы с олигар¬хическими кланами в конфликт за право контроля над собственностью и политическим пространством. Президент и его непосредственное окружение были единственной силой, сдерживавшей возникновение этого конфликта. Этим, кстати говоря, и объясняется удивившая многих пассивность силовых структур при защите интересов околопрезидентской группировки, когда стало ясно, что политическая ситуация развива¬ется отнюдь не в соответствии с её планами.

Часть руководителей силовых ведомств, находив¬шаяся в зависимости от правящей олигархии, доста¬точно легко решилась перейти на службу к конкури¬ровавшим с ней группировкам, как только стало ясно, что они поддерживаются руководством развитых ка¬питалистических стран и имеют значительные шан¬сы на победу. Не следует забывать и о том, что груп¬пировки, противостоявшие ведущим олигархическим кланам, имели самостоятельные связи и каналы вли¬яния в силовых ведомствах.

Та часть «силовиков», которая сохранила самосто¬ятельность, воспринимала правившие олигархичес¬кие группировки как своего естественного соперни¬ка, прежде всего в борьбе за контроль над политичес¬ким пространством. Президент и его окружение, за¬щищавшие олигархию от давления со стороны сило¬вых структур, вызывали раздражение у сохранивших самостоятельность представителей их руководства. Они не решались защищать политический курс, про¬тиворечивший их интересам, и были не готовы пе¬рейти на сторону конкурентов правящей олигархии, с которыми у них также было мало общего. В результате они достаточно долгое время колебались между двумя борющимися сторонами. Их слабость и нере¬шительность предопределили политику новой влас¬ти, которая сразу же сменила руководителей силовых ведомств, поскольку, с одной стороны, не доверяла им, а с другой, не боялась их и не находила нужным считаться с ними. У новой власти отсутствовали прочные связи с высшим руководством силовых ведомств. Группиров¬ки, вошедшие в нынешнюю правящую верхушку, усту¬пили первенство крупнейшим олигархическим кла¬нам задолго до того, как наладилось тесное взаимо¬действие «силовиков» и олигархии. Поэтому во главе силовых структур были поставлены представители политической бюрократии, формально не связанные с олигархическими группировками, а потому якобы способные действовать в общественных интересах.

В действительности никаких реальных механиз¬мов, которые бы подчиняли правоохранительные ве¬домства интересам общества, создано не было. Они, как и ранее, остаются в полном подчинении правя¬щей верхушки. Ранее, в последние два года правле¬ния Леонида Кучмы, они были обязаны защищать ин¬тересы правящей олигархии (то есть охранять её пра¬во на экономическое и политическое господство) и поддерживать равновесие между её отдельными груп¬пировками (т.е. препятствовать чрезмерной экспан¬сии какой-либо из них, для чего и требовалось непос¬редственное управление силовыми ведомствами со стороны Президента). Теперь эти структуры неизбеж¬но станут инструментом нового передела экономичес¬кого пространства, без которого у новой правящей верхушки не появятся новые объекты для дележа, по¬зволяющие возобновить взаимообмен власти и соб¬ственности. В этом случае единство новой правящей группировки окажется под угрозой. Внутри неё есть политики, представляющие отно¬сительно влиятельные олигархические кланы, кото¬рые не нуждаются в том, чтобы процесс взаимообмена был вновь запущен на полную мощность. Наряду с ними в новую правящую верхушку входят и те, кто вы¬ступает в интересах небольших группировок, и про¬фессиональные политические бюрократы. Для этих групп масштабный передел является единственным средством пробиться в первые ряды олигархии. По¬этому возможно предположить два дальнейших пути развития событий в зависимости от того, кто возьмёт верх в противостоянии внутри правящей верхушки.

Во-первых, сильнее могут оказаться представители круп¬ных группировок.

В этом случае масштабного передела собственнос¬ти не произойдёт. Представители правящей верхушки попытаются обеспечить собственное участие в дохо¬дах крупнейших олигархических структур (в которые, возможно, будут инкорпорированы «доверенные лица» правящей группировки). Кроме того, будет установлен контроль над политическим поведением крупнейших олигархических кланов, которым будет разрешено об¬ращаться за политической поддержкой только к провластной бюрократии и поддерживать только связан¬ные с ней политические проекты. При этом в качестве средства давления и дальше будет применяться не уг¬роза передела собственности, а уголовное преследо¬вание отдельных лиц, не желающих подчиняться уста¬новленным правилам. Возможно также демонстратив¬ное создание более благоприятных условий для оли¬гархических структур других стран (российских, польских, западноевропейских, американских). Подоб¬ная политика будет прикрываться лозунгами о созда¬нии для всех равных условий и необходимости про¬зрачной и прагматичной экономической политики го¬сударства. Никаких антиолигархических призывов со стороны власти выдвигаться не будет.

Политической бюрократии и представителям не¬больших группировок внутри правящей верхушки в качестве компенсации будет предложен контроль над частью финансовых и товарных потоков, находящих¬ся в управлении государства (в социальной сфере, в сельском хозяйстве, на нужды силовых ведомств). Кроме того, им будут обеспечены выигрышные поли¬тические роли (например, борцов с коррупцией), а их политическим проектам - информационная и финан¬совая поддержка. Вопрос только в том, удовлетворять¬ся ли пришедшие во власть представители полити¬ческой бюрократии подобным «отступным». Контроль над финансово-товарными потоками многие из них могут получить благодаря уже занятым позициям. Привлекательные политические образы они могут присвоить и самостоятельно. А средства для реали¬зации политических проектов им может дать как раз тот самый передел собственности, которого так не желают более умеренные представители правящей верхушки. Здесь многое будет зависеть от социально-экономической ситуации осенью текущего года. При возникновении серьёзных трудностей представители политической бюрократии попытаются отгородиться от остальной правящей верхушки, не останавливаясь даже перед разжиганием внутреннего конфликта. Они мобилизуют собственные политические структуры под популистскими, антикоррупционными и антиоли¬гархическими лозунгами и попытаются организовать общественное давление для того, чтобы подтолкнуть власть к переделу собственности. Скорее всего к по¬литической бюрократии присоединятся наиболее не¬довольные представители во власти небольших оли¬гархических группировок. Если же социально-экономическая ситуация к сен¬тябрю ухудшится незначительно, политическая бюрок¬ратия на время удовлетворится уже завоеванными по¬зициями, предоставив представителям олигархии во власти право самостоятельно взаимодействовать с круп¬нейшими украинскими и зарубежными олигархически¬ми кланами, приближая наиболее лояльные из них.

В этом случае естественными союзниками новой власти могут выступить российские олигархические группировки, более других заинтересованные в уси¬лении своего влияния в Украине. Сотрудничество с российскими олигархами выгодно для новой власти и с агитационно-пропагандистской точки зрения. Оно может быть представлено в информационном пространстве как свидетельство дружественного от¬ношения нового украинского руководства к России, стремления установить с ней тесное экономическое сотрудничество.

В действительности взаимодействие с олигархи¬ческими структурами не имеет ничего общего с поли¬тическим и экономическим партнёрством с Россией на государственном уровне, которое имеет для Укра¬ины стратегическое значение. То, что часть украинс¬кого общественного богатства будет присваиваться российскими группировками, никак не скажется на положении народа Украины. Извлекаемую из украин¬ской собственности прибыль российские олигархи (так же как и украинские) будут тратить в основном на роскошь и инвестиции в более устойчивые и пер¬спективные экономики. Объектов, имеющих инвес¬тиционную привлекательность для олигархических структур, в Украине относительно немного. Поэтому российские группировки, в случае если новая укра¬инская власть действительно позволит им увеличить своё присутствие в Украине, в скором времени ста¬нут участниками затяжного конфликта с украинскими кланами и друг с другом, усугубляя кризис внутри пра¬вящего класса.

Стратегическое партнёрство с Россией на межго¬сударственном уровне не способно принести значи¬тельные выгоды олигархическим группировкам (ко¬торые, кстати, всегда относились к этой идее доста¬точно настороженно). Но оно необходимо для эконо¬мического подъёма в тех отраслях, которые не входят в зону интересов олигархии. Поскольку именно от¬расли, выпускающие продукцию с высокой степенью переработки, в наибольшей степени пострадали от разрыва экономических связей и прекращения произ¬водственной кооперации. Предприятия, производя¬щие сырьё и полуфабрикаты, переориентировались на новые рынки, оказались способны приносить при¬быль в новых условиях, а потому и стали объектами, привлекательными для олигархов.

Во-вторых, первенство внутри правящей верхуш¬ки может достаться представителям политической бю¬рократии и наиболее слабых олигархических кланов. В этом случае неизбежен передел собственности, мас¬штабы которого зависят от того, насколько професси¬онально политической бюрократии и её союзникам удастся воспользоваться общественным недоволь¬ством для реализации собственных интересов. Если социально-экономическая ситуация окажется доста¬точно тяжёлой (это зависит от множества ситуатив¬ных факторов, предсказать действие которых практи¬чески невозможно), политическая бюрократия может под антиолигархическими лозунгами перевести под свой контроль значительное число привлекательных экономических объектов. В такой ситуации возможно даже образование крупного государственного сектора. Несмотря на то, что это, на первый взгляд, может выг¬лядеть как реализация требований коммунистов, ника¬ких радостных иллюзий по этому поводу строить не следует. Государственный сектор нужен политической бюрократии, проникнувшей в ряды правящей верхуш¬ки, исключительно для того, чтобы заменить олигар¬хические схемы присвоения общественного продукта на бюрократические. Общественные интересы поли¬тическая бюрократия в расчёт принимать не будет.

Таким образом, кто бы ни одержал победу в конф¬ликте внутри правящей группировки, положение на¬рода Украины в лучшую сторону существенно не из¬менится (некоторые косметические улучшения, име¬ющие агитационно-пропагандистский характер, при этом, конечно же, возможны). Надежды на то, что те¬перь могут быть задействованы демократические ин¬ституты для контроля над поведением правящего клас¬са, лишены каких-либо реалистических оснований. Поскольку, несмотря на изменения состава властной группировки, не изменилась главная цель правящего класса, интересы которого она обслуживает. Эта цель - хищническая эксплуатация природных ресурсов и общественного богатства Украины - определяется са¬мой системой позднего капитализма.

Апологеты капиталистического строя постоянно пытаются убедить общество в том, что механизмы, обеспечивающие его господство, естественным обра¬зом заложены в природе человека как биологическо¬го существа. По их утверждениям, человек (а соответ¬ственно, и созданные им социальные и экономичес¬кие структуры) не может не стремиться к постоянной экспансии, которая является будто бы неотъемлемым свойством живой материи. В докапиталистических и некапиталистических обществах эта экспансия искус¬ственно ограничивается, что мешает свободному раз¬витию человека. При капитализме она освобождает¬ся, что способствует общественному прогрессу.

Подобные измышления, несмотря на то, что мы на собственном опыте ознакомились с плодами капита¬листического прогресса, до сих пор можно встретить на страницах самых респектабельных буржуазных из¬даний. В действительности они полностью противо¬речат данным науки. В экологии животных и расте¬ний «не встречается понятие хищнической эксплуа¬тации»17, которая является основным способом эко¬номического поведения правящего класса позднекапиталистической эпохи. Деятельность правящего класса лишается иных мотиваций, кроме безудержной погони за прибылью, экономическая эффективность становится его фетишем, заслоняя иные обществен¬ные потребности и задачи. Такое поведение правящего класса является вы¬нужденным отрицанием здравого смысла. Вынужден¬ным, поскольку оно обусловлено реалиями позднего капитализма, и те представители правящего класса, которые пытаются от него отказаться, неизменно про¬игрывают своим конкурентам во внутреннем конфликте. Но одновременно такое поведение противопостав¬ляет правящий класс остальному обществу, лишает его всех средств социального управления и мобилизации, кроме основанных на манипуляции, культурном и иде¬ологическом насилии. Кроме того, хищническая эксплуатация приводит к естественному истощению присваиваемых ресурсов. В этой связи вспоминается эксперимент, проведён¬ный группой канадских зоологов. На огороженную территорию, которую животные не могли покинуть, была выпущена стая волков и стадо лосей. За несколько лет проведения эксперимента соотношение между количеством животных не изменилось. Волки, имев¬шие возможность уничтожить всех лосей за короткий период времени, не только не сделали этого, но обес¬печили условия для развития их популяции. Вполне рациональное поведение волков нельзя не сопоста¬вить с деятельностью украинских олигархов, поста¬вивших на грань выживания даже те отрасли народ¬ного хозяйства, которые приносят им прибыль.

Помимо ущерба обществу, который наносит хищ¬ническая эксплуатация, она создаёт почву для посто¬янного внутреннего конфликта внутри правящего клас¬са, который лишь на время стихает вследствие изме¬нения состава властной верхушки. Однако после того, как становится ясна новая расстановка сил, кризис вспыхивает с новой интенсивностью и уже на новом уровне. Сейчас уже не существует эффективных средств для того, чтобы разрешить конфликт внутри господствующего класса, внутреннее единство кото¬рого поддерживается в значительной степени благо¬даря одной силе инерции. На новом этапе кризиса эта инерция, вызванная наличием общих идеологических представлений, будет преодолена, и распад правяще¬го класса станет неизбежен. Если к этому времени по¬литические силы, представляющие широкие народ¬ные интересы, не смогут создать структуры, способ¬ные взять на себя ответственность за управление стра¬ной, распад правящего класса может перерасти в раскол украинского общества и государства.

Здесь, конечно же, может возникнуть вопрос: поче¬му же правящий класс в Украине обязательно должен вступить в стадию распада, ведь этого не происходит в других капиталистических странах. Кроме того, мы видим, что правящий класс в странах развитого капи¬тализма учитывает в своих действиях общественные интересы, почему же мы априорно отрицаем такие спо¬собности за украинским правящим классом. Ответить на этот вопрос возможно, вспомнив, что в эпоху позднего капитализма создаётся система все¬мирной эксплуатации. Точнее, мы присутствуем при третьей попытке её создания. Первая пришлась на ко¬нец XIX - начало XX века, став закономерным про¬должением строительства колониальной системы, и была остановлена Первой мировой войной и Октябрь¬ской революцией, вызвавшей всплеск революцион¬ного движения во всех развитых капиталистических странах.

Вторая началась после Второй мировой войны, но от реализации своих планов верхушка капиталистичес¬кого мира была вынуждена отказаться вследствие про¬тиводействия СССР, деятельно поддерживавшего про¬грессивные и национально-освободительные движе¬ния в странах «третьего мира», способствовавшего воз¬никновению всемирной социалистической системы. Впрочем, мировая капиталистическая система в этот период значительно укрепилась благодаря проведению развитыми странами политики неоколониализма, пре¬доставившего в их распоряжение значительную часть мировых ресурсов. Следует учитывать, что развитые капиталистические страны обладали несравненно большими экономическими возможностями, чем СССР и его союзники. Относительный паритет был достиг¬нут только в военно-политической сфере. Третья попытка стала возможна благодаря ослаб¬лению, а потом и уничтожению Советского Союза. Серьёзного сопротивления строительству всемирной капиталистической системы сейчас не встречается, поэтому оно продвинулось фактически до своих ло¬гических пределов. Под контролем верхушки капита¬листического мира, трансформировавшейся в миро¬вую олигархию, находится большая часть ресурсов че¬ловечества. «Капитализм перерос во всемирную сис¬тему колониального угнетения и финансового удуше¬ния горстью «передовых» стран гигантского большин¬ства населения земли»18.

Поэтому правящий класс развитых капиталисти¬ческих стран обладает возможностью сделать объек¬том своей эксплуатации ресурсы, формально принад¬лежащие другим народам и государствам. Но по мере того, как перераспределение мировых ресурсов будет подходить к концу, внутренний кризис как внутри мировой олигархии, так и в национальных правящих группировках развитых стран, станет неизбежным. Именно поэтому часть верхушки капиталистического мира так настойчиво пытается сдерживать экспансию США, правящий класс которых выступает как пере¬довой отряд мировой олигархии.

Как указывает В.И. Ленин, еще в конце XIX - начале XX века мировая капиталистическая система выделила «горстку (менее одной десятой населения земли, при са¬мом «щедром» и преувеличенном подсчёте - менее од¬ной пятой) особенно богатых и могущественных госу¬дарств, которые грабят - простой «стрижкой купонов» -весь мир». Поскольку внутренняя стабильность для пра¬вящей элиты наиболее развитых капиталистических стран является необходимым условием выживания, она использует часть получаемой от эксплуатации осталь¬ного человечества «гигантской сверхприбыли» для того, чтобы «подкупать рабочих вождей и верхнюю прослойку рабочей аристократии» собственной страны. Этот под¬куп правящая элита ведущих капиталистических госу¬дарств производит «тысячами способов, прямых и кос¬венных, открытых и прикрытых».

Доступ к национальным ресурсам других стран вер¬хушка капиталистического мира получает посредством установления контроля над правящими группировка¬ми государств «периферийного капитализма». При этом ни правящий класс этих государств, ни трансна¬циональные олигархические группировки не думают о будущем, не стремятся к рациональному использо¬ванию имеющихся у них ресурсов, ставя своей целью исключительно получение максимальной прибыли. Социальная стабильность в странах «периферийного капитализма» так же не имеет особого значения для мировой олигархии. Напротив, часто социальная де¬стабилизация позволяет привести к власти полнос¬тью подконтрольные фигуры и открывает путь к сверхприбыли. Как говорил один известный запад¬ный предприниматель о странах Центральной Аме¬рики, инвестировать туда следует «пока не смыли кровь с асфальта». Безответственное поведение пра¬вящей олигархии, как национальной, так и мировой, по мысли В.И. Ленин, связано с «паразитизмом и заг¬ниванием капитализма, которые свойственны его высшей исторической стадии, т.е. империализму».

Этот паразитизм мировой капиталистической си¬стемы оправдывается и прикрывается с помощью разнообразных идеологических уловок. Ещё в «Не¬мецкой идеологии» Карл Маркс пришёл к выводу, что экономическое господство правящего класса дости¬гается благодаря его господству в сфере духовного производства.

Поворотным моментом в развитии идеологии со¬временного капиталистического общества стала Вто¬рая мировая война. После вызванного победой над фашизмом общественного подъёма во всём мире ста¬ло ясно, что верхушка капиталистического мира не удержит контроль над ситуацией даже в собственных странах, если не получит возможность управлять со¬знанием молодёжи. Как указывает Ноам Хомски, «сра¬зу же после войны бизнес начал грандиозное пропа¬гандистское наступление, чтобы отвоевать утраченное»19. В результате в послевоенные годы была сфор¬мирована так называемая «молодёжная культура», в дальнейшем превратившаяся в важнейшее средство социального контроля и способ стимулирования по¬требления.

Молодёжь была противопоставлена другим соци¬ально-возрастным группам, поскольку якобы они ме¬шают её самореализации. Возникла (и каждое поко¬ление обновляется) молодёжная музыка, понимание которой будто бы недоступно людям старшего возра¬ста (в действительности эта музыка большей частью представляет простенькие, а потому общедоступные музыкальные композиции). Появилась «молодёжная мода», сознательно использующая непривычные для других возрастных групп силуэты и цветовые сочета¬ния. Были созданы механизмы для перевода есте¬ственных в молодёжной среде настроений социаль¬ного протеста в сферу досуга и потребления20.

Одновременно после Второй мировой войны в странах развитого капитализма стали поддерживать¬ся космополитические настроения, стремления к вы¬работке универсальных ценностей (в действительно¬сти представляющие собой ценности капиталистичес¬кого общества) и распространению их по всему миру. В этой связи «борьба с космополитизмом» в послевоен¬ном СССР была вовсе не случайным явлением и не про¬явлением глупости советского руководства, как принято думать сейчас. Хотя практическая безрезультатность это¬го процесса, а также сопутствовавшие ему негативные общественные явления, доказывают полную непригод¬ность бюрократического аппарата для решения вопро¬сов в сфере идеологии.

Указанные идеологические сдвиги в развитых ка¬питалистических странах были вызваны экономичес¬кими потребностями позднекапиталистического об¬щества. В связи с началом нового этапа экспансии олигархических структур и капиталистической глоба¬лизации исчезла нужда в многочисленных мелких и средних буржуа, занятых торговлей и товарным про¬изводством. Хотя товарное производство ещё некото¬рое время продолжало считаться основой капиталис¬тической экономики, уже в начале XX века оно было подорвано, и прибыль в нём была значительно мень¬ше, чем доходы «от финансовых проделок». Как указы¬вал В.И. Ленин, «в основе этих проделок и мошенни¬честв лежит обобществление производства, но гиган¬тский прогресс человечества, доработавшегося до это¬го обобществления, идёт на пользу спекулянтам»21.

Функции мелкой и средней буржуазии готовы были взять на себя крупные корпорации, которые в свою очередь нуждались в служащих - профессио¬нальных спекулянтах и финансистах, не испытываю¬щих особых привязанностей к своему месту прожи¬вания, готовых, за соответствующее вознаграждение, работать в любой точке земного шара.

Теперь посмотрим, как применяются идеологичес¬кие приёмы, выработанные правящей верхушкой позднекапиталистического общества, в украинских условиях. В наиболее бедных странах периферийного капи¬тализма, к которым относится и современная Украи¬на, «молодёжная культура» практически не использу¬ется для стимулирования потребления. Причина про¬стая - украинская молодёжь, в отличие от молодых людей развитых капиталистических стран, не пред¬ставляет для олигархических структур никакого инте¬реса в качестве потребительской категории. Поэтому украинский шоу-бизнес (в отличие от этой индустрии в западном мире) практически не контролируется крупными корпорациями. Исключение составляют некоторые исполнители, привлекаемые для участия в политических проектах и в коммерческой рекламе (и то здесь речь идёт чаще всего о разовых сделках, а не о долговременном сотрудничестве).

Тем заметнее становится идеологическая функция «молодёжной культуры» в Украине и в России, кото¬рые развлекательной индустрией объединяются в еди¬ное культурное пространство. В этой связи наши ли¬бералы и их друзья из националистического лагеря, всей душой поддерживающие капиталистические ре¬алии, но при этом сетующие на засилье российской поп-музыки, представляют забавное зрелище. Этим господам можно посоветовать лучше ознакомиться с реалиями общества, которое они стремятся построить. С помощью «молодёжной культуры» предприни¬маются попытки оторвать подрастающее поколение от национальных культурных традиций, лишить её чётких социальных ориентиров, погрузить в мир меч¬таний о недостижимой роскошной жизни. Использо¬вание фольклорных мотивов в поп-музыке не долж¬но никого обманывать: никаких механизмов связи с традицией они не создают, для этого они слишком по¬верхностны.

Космополитические настроения насаждаются для формирования спокойного отношения в обществе к ут¬рате экономического, а теперь уже и государственного, суверенитета. Действительно, зачем он теперь, раз мы всё равно собираемся жить в условиях «большой Ев¬ропы», а глобализация стирает национальные и куль¬турные различия. Казалось бы, для любого здравомыс¬лящего человека очевидно, что «большая Европа» - пло¬хо состряпанная фикция, а глобализация - всего лишь другое название для строительства системы всемир¬ного угнетения. Но мы уже видели, что здравый смысл противоречит позднекапиталистическим реалиям, а потому старательно уничтожается идеологической и культурной машиной позднего капитализма.

Подобная хорошо отлаженная и практически без сбоев функционирующая машина идеологического и культурного насилия часто вызывает подозрения о наличии некоего всемирного заговора, какой-то все¬мирной закулисы, реализующей собственные цели. Полностью скрытые от общества, тщательно замаскированные механизмы принятия решений в услови¬ях позднекапиталистического строя создают почву для возникновения подобных представлений. Но, как ска¬зал современный марксист Славой Жижек, никакого заговора в реалиях позднего капитализма искать не следует. Система позднего капитализма сама по себе является заговором против общества, поскольку пе¬редаёт в руки правящего класса монополию на мате¬риальное и духовное производство.

С одной стороны, это открывает перед правящим классом невиданные до сих пор возможности по уп¬равлению социально-экономическими и политичес¬кими процессами, с другой, именно монополия ста¬новится основным источником общественного кри¬зиса вообще и кризиса правящего класса в частности.

По словам В.И. Ленина, «монополия, создающая¬ся в некоторых отраслях промышленности, усилива¬ет и обостряет хаотичность, свойственную всему ка¬питалистическому производству в целом». Порожда¬емое монополизацией несоответствие в развитии раз¬личных отраслей экономики, в современную эпоху усу¬губляется действиями мировой финансовой олигар¬хии, которая в отдельных странах способствует раз¬витию одних отраслей и уничтожению других, исхо¬дя лишь из собственных интересов и совершенно не считаясь с потребностями общества. Поэтому новый этап развития украинского правя¬щего класса будет связан, с одной стороны, с присво¬ением им всё больших экономических и политичес¬ких полномочий, а с другой, с увеличением пропасти между ним и остальным обществом и усилением внут¬ренней борьбы между его конкурирующими группи¬ровками за право использовать эти полномочия. В ус¬ловиях идеологического насилия и монополизации культурного производства правящим классом его внут¬ренний раскол может привести к масштабной обще¬ственной катастрофе.

Предотвратить её возможно, только лишив правя¬щий класс монополии, в первую очередь в идеологической сфере. Для этого нам, марксистам, владеющим научным методом анализа общественных явлений, в области пропаганды необходимо сосредоточить свои усилия на разоблачении идеологии, которой господ¬ствующий класс прикрывает свои интересы.

Это - идеология неолиберализма, на основании ко¬торой экспроприаторы общенародной собственнос¬ти, незаконно воспользовавшиеся собственными свя¬зями и номенклатурными привилегиями, без малей¬ших колебаний зачислили себя в касту избранных. В возникшей на основе неолиберальных постулатов эко¬номической системе оказалась практически полнос¬тью нарушена связь между собственными трудовыми усилиями и полученным экономическим результатом.

Неолиберальные установки представляют вызов как сформированной христианством моральной тра¬диции, так и социуму вообще, «ибо нормальная со¬циальная жизнь в значительной мере основывается на готовности к социальному сплочению и спонтан¬ной солидарности»22. Поэтому в деятельности по ра¬зоблачению неолиберализма естественным союзни¬ком коммунистов являются все силы общества, отста¬ивающие принципы традиционной этики, в том чис¬ле и Православная Церковь.

Пропагандистская работа должна вестись нами с большой деликатностью. Нам необходимо избегать желания поучать. Кроме того, следует научиться раз¬делять суть явлений и их отображение в сознании раз¬личных экономических групп, поскольку «судить о действительном содержании эпохи на основании ее фантастических представлений нельзя, как нельзя су¬дить о болезни по сознанию больного»23. А главное, нам следует помнить гениальные сло¬ва Карла Маркса: «Если во всей идеологии люди и их отношения оказываются поставленными на голову, словно в камере-обскуре, то и это явление точно так же проистекает из исторического процесса их жизни, подобно тому, как обратное изображение предметов на сетчатке глаза проистекает из непосредственно фи¬зического процесса их жизни»24.

4. Неолиберальная идеология как способ мас¬кировки частных интересов

Одним из ключевых феноменов эпохи перестрой¬ки и последовавшей за ней капиталистической рес¬таврации является очарование либеральным проек¬том. Мы живём в эпоху небывалого в нашей истории торжества экономического либерализма. Несмотря на то, что данная идеологическая система чужда широ¬ким массам (они не принимают её, а лишь вынуж¬денно соглашаются с ней), она настолько захватила правящую элиту, что та даже не представляет себе по¬литической и социально-экономической стратегии, имеющей иное основание25. Всякий, кто осмеливает¬ся критиковать принципы либеральной экономики, лишается доступа ко всем крупным СМИ, а его дово¬ды высмеиваются или игнорируются. Обществу, ли¬шённому доступа к иным источникам информации, навязывается мнение, что только неолиберальная стратегия позволяет рационально организовать эко¬номическую или политическую жизнь, а все осталь¬ные теории - пустые или вредные мечтания. Такое положение дел, к сожалению, повлияло и на пози¬ции некоторых левоориентированных политиков. Желая выглядеть более «солидно», они поддержива¬ют либеральный экономический курс, выступая лишь против некоторых его крайностей.

Необходимо понять, почему общество оказалось бессильным свидетелем торжества либеральной идеологии, почему она «очаровала» правящий класс, в том числе и те его группы (прежде всего бюрокра¬тию), которые больше выиграли бы от проведения иной, нелиберальной, экономической политики. От¬вет на эти вопросы, как мне кажется, будет способ¬ствовать лучшему пониманию природы движущих сил и социальной базы переживаемого нами обще¬ственного переворота.

Капиталистическое производство и распределение требуют известной демократизации системы власти, а, главное, значительно большей (по сравнению с пре¬дыдущими эпохами) степени индивидуальной свобо¬ды. Чем больше человек освобождается из-под влас¬ти семьи, общины, церковного прихода, феодальных повинностей, тем больше он вовлекается в систему капиталистического производства. Освобождение человека из-под влияния институтов традиционного общества, которые продолжают существовать в новую эпоху (они до сих пор не уничтожены даже в наибо¬лее развитых капиталистических странах), позволяет осуществить его включение в деятельность обще¬ственных институтов, созданных в рамках капитали¬стического общества. Из них наиболее важными для организации политической жизни в эпоху классичес¬кого капитализма являлись всеобщие выборы и сво¬бодно выражающая своё мнение пресса.

Свобода совести, мнений и дискуссий была жиз¬ненно важной потребностью раннего капитализма, без неё невозможен научно-технический прогресс, она способствует развитию гуманитарных технологий (в первую очередь рекламы), обеспечивающих расширен¬ное потребление. На основе требований равных политических прав для всех граждан, свободы совести и мнений возник¬ла идеология классического либерализма, во многом определявшая политическую, культурную и интеллек¬туальную жизнь XIX - начла XX века.

Но капиталистическое производство и распреде¬ление по своей природе недемократичны. Они закрепляют и увеличивают имущественное неравенство, которое неизбежно ведёт к отсутствию равных прав в политической сфере. У капиталиста значительно боль¬ше средств и возможностей влиять на общественное сознание, чем у выходцев из рабочей среды. Капита¬лист обладает досугом, необходимым для политичес¬кой деятельности, он может основывать и покупать СМИ для пропаганды своих убеждений, привлекать на свою сторону представителей интеллигенции.

Естественный ход исторического развития приво¬дит к появлению теорий, отрицающих общественное неравенство, которые возникли задолго до появления капитализма. Демократизация системы власти и об¬щественного управления способствует распростране¬нию таких идеологических систем, а свобода научно¬го поиска - к появлению марксизма, научно обосно¬вывающего неизбежность саморазрушения капитализ¬ма и показывающего способ устранения обществен¬ного неравенства при сохранении и развитии науч¬ных, культурных и технологических достижений ка¬питалистической эпохи.

Вследствие этого дальнейшее сохранение демок¬ратических институтов во всём их объёме становится смертельно опасным для капиталистического строя. В то же время индивидуальная свобода (прежде все¬го в экономической сфере) является, как уже указыва¬лось, необходимым условием его существования.

В первой половине XX века был предпринят ряд попыток преодолеть данное противоречие в рамках капиталистических диктатур, из которых наибольшей жестокостью и бесчеловечностью отличалась нацио¬нал-социалистическая диктатура в Германии. Этот путь оказался тупиковым. Во-первых, отсутствие де¬мократических институтов привело к сосредоточению всех общественных ресурсов в руках государства (как известно, монополизация одного вида ресурсов по¬рождает необходимость установить монополию и на все остальные). В результате в ряде стран (например, в Германии и Италии) произошло вынужденное отступление от принципов капиталистического распре¬деления. Во-вторых, отсутствие индивидуальной сво¬боды при сохранении капиталистического производ¬ства привело к внутренней слабости и неустойчиво¬сти диктаторских режимов, для компенсации которой требовалось торжество милитаристских, человеконе¬навистнических идеологий (как в Германии и Италии) или возвращение к институтам традиционного обще¬ства (как в Испании, странах Восточной Европы и Латинской Америки). В итоге капиталистические дик¬татуры либо начинали угрожать самому существова¬нию человеческой цивилизации, либо блокировали дальнейшее развитие капиталистических отношений. Диктаторские режимы устанавливались в тех стра¬нах, где отсутствовали достаточные ресурсы для под¬держания социальной стабильности в рамках капи¬талистической системы. В государствах «периферий¬ного капитализма», выбирая между социалистичес¬кими преобразованиями и ограничением индивиду¬альной свободы, правящий класс естественным об¬разом становился сторонником и организатором дик¬татуры. В развитых капиталистических государствах правящая элита смогла обеспечить сохранение соци¬ально-экономического строя за счёт отказа от части своих привилегий и прибыли в пользу трудящихся масс. На данный процесс указывал ещё В.И. Ленин в своей книге «Империализм как высшая стадия капи¬тализма». Но после Второй мировой войны развитые капиталистические страны вынуждены были отка¬заться от политического контроля над колониями, за счёт грабежа населения которых они поддерживали относительно высокий уровень жизни собственных трудящихся. Соответственно, элита капиталистичес¬кого мира нуждалась в создании такой идеологии, ко¬торая одновременно обосновывала бы её право на эко¬номический контроль над ресурсами остального че¬ловечества, оправдывала бы отказ от социальных га¬рантий для трудящихся развитых капиталистических стран и обеспечивала международное единство их правящего класса. Конечно же, в условиях противостояния с миро¬вой системой социализма такая идеология не могла стать господствующей, её торжество привело бы к неминуемому поражению. Однако по мере развития в СССР системного кризиса, вызванного забвением принципов марксизма-ленинизма, новая идеология, получившая название неолиберализма, укрепляла свои позиции, и, в конце 70-х годов, её носители при¬шли к власти в США и Великобритании. Именно нео¬либерализм, суть которого состоит в отказе от поли¬тического равенства при сохранении свободы в эко¬номической сфере (сводимой, по существу, к неогра¬ниченной конкуренции между олигархическими структурами), стал идеологическим орудием разруше¬ния социалистической системы и установления кон¬троля над странами окраинного капитализма.

В советском обществе так и не появились силы, способные организовать сопротивление неолибе¬ральной теории, что объясняется целым рядом при¬чин:

♦ Неолиберальные идеологи провозгласили своё учение наследником классического либерализма, не афишируя отказ от многих его принципов и базовых ценностей.

♦ В СССР марксистско-ленинская теория к концу 70-х годов вступила в полосу глубокого кризиса, бу¬дучи превращена правящей бюрократией в догмати¬ческое учение, не способное в таком виде отвечать на ключевые вопросы современности.

♦ Активной пропагандой неолиберальных ценно¬стей всей пропагандистской машиной капитализма. Идеологи неолиберализма, пользуясь страхом советс¬кого руководства в 70-80- е годы перед постановкой дискуссионных проблем, внедряли в сознание граж¬дан СССР представления о том, что неолиберализм является сосредоточением всего лучшего, что есть в мировой культуре. Неолиберализм выдавался чуть ли не за магистральное направление всей человеческой мысли, его носителями в свете западной пропаганды становились даже те деятели культуры, которые при¬надлежали к совершенно иным мировоззренческим традициям.

♦ Западные пропагандисты приписали неолибе¬ральной идеологии единственно верную трактовку проблемы свободы. В своей пропагандистской форме в этой сфере неолиберализм оказывался близким к по¬ложениям марксизма и традиционного христианства. Именно в таком расширенном виде неолиберальная идеология, назовем ее «пропагандистским неолибе¬рализмом», став знаменем борьбы с несвободой и во¬обще со всем социальным злом - от плохой колбасы до отсутствия философских дискуссий, легко находи¬ла своих адептов не только среди антисоветских групп, но и среди вполне лояльных по отношению к советской власти людей.

Необходимо отметить, что все эти претензии ещё классической либеральной доктрины на приватиза¬цию проблемы свободы были блестяще проанализи¬рованы К. Марксом. Именно К. Маркс вскрыл хищ¬ническую суть либерализма и его классовый харак¬тер. Вслед за М. Штирнером, К. Маркс ставит вопрос не только о типологии идеологических форм, но и об «экспорте» идеологий за пределы породившей их цивилизационной и культурной почвы, а так же и про¬блему борьбы идеологий в одном и том же истори¬ческом времени. Уже тогда, на заре марксизма его ос¬новоположником в качестве ключевой политической проблемы рассматривались взаимные отношения меж¬ду либерализмом и коммунизмом. Либерализм при общих чертах, согласно «Немец¬кой идеологии», весьма различен в разных странах. Он понимается К. Марксом как «выражение классо¬вых интересов» буржуазии, воплощающемся, прежде всего, в политической и экономической практике. К первой в нашем случае можно отнести развал СССР и создание на его территории государств, не способ¬ных вследствие собственной слабости проводить самостоятельную внешнюю политику, а ко второй - «бес¬стыдную буржуазную наживу»: захват и дележ в пост¬советских государствах общенародных богатств, в чем активное участие приняла олигархия развитых капи¬талистических стран.

Либерализм как идеология становится понятен только «в связи с действительными интересами, из которых он произошел и вместе с которыми он только и существует в действительности»26.

Неолиберальная идеология также вырастает из практики буржуазии развитых капиталистических стран, которая к концу XX века разделилась на груп¬пировки национальной и мировой олигархии, в наи¬большей степени заинтересованной во всемирном торжестве неолиберальной доктрины. Как и всякая классовая идеология, неолиберализм является «иллю¬зией класса о себе самом». В этом смысле он унасле¬довал основные фикции классического либерализма о возможности реализации «прав человека» в усло¬виях капиталистического государства и о «священном характере» частной собственности.

Анализ того, какими методами на современном эта¬пе обществу навязываются данные представления, по¬зволяет вскрыть механизм, с одной стороны, удержи¬вающий украинскую правящую элиту в рамках нео¬либерального экономического проекта, а с другой, спо¬собствующий появлению у миллионов людей тщет¬ных надежд на возможность улучшения своего поло¬жения в условиях существующего строя. На смену «пропагандистскому неолиберализму» 70-80-х годов пришёл «романтический неолиберализм» 90-х, суливший уже не свободу, как самостоятельную цен¬ность, а предлагавший свободу ради торжества прин¬ципа частной собственности.

К. Маркс в «Немецкой идеологии» подробно ана¬лизирует фундаментальную для либерализма идеоло-гему о человеке как собственнике. К. Маркс, анализируя современные ему иллюзии (дожившие, кстати говоря, до наших дней), обращает внимание на спе¬цифику тех сторон человеческой практики, обществен¬ной и личной, которые подобные представления по¬рождают. «Либерализм, то есть либеральные частные собственники, окружили в начале французской рево¬люции частную собственность либеральным ореолом, провозгласив ее правом человека»27. От создания этой иллюзии о неотъемлемости права личности на соб¬ственность - один шаг до репрессивного управления личностью и обществом через эту иллюзию. Сейчас мы как раз и наблюдаем превращение «романтичес¬кого неолиберализма» в «репрессивный неолибера¬лизм», когда нарушение «свобод» и «прав человека» карается ковровыми бомбардировками.

Идеологическое давление или репрессии имеют своим источником причины и предпосылки, выходя¬щие за пределы субъективных желаний или намере¬ний создателей «идеологических иллюзий». За иллю¬зорными представлениями идеологии, по Марксу, чаще всего скрывается жесткая реальность, «объектив¬ные предпосылки», которые и составляют суть идео¬логических иллюзий и, одновременно, ограничива¬ют эти иллюзии, не позволяя им превратиться в фантазмы. Моральная или идеологическая репрессия вы¬полняет одновременно роль «утешения» тех, кто в наибольшей степени страдает от торжества неолибе¬ральной идеологии, то есть играет компенсационную роль. Именно поэтому сейчас такое развитие получи¬ло производство разного рода иллюзий, превратив¬шееся в развитую и разветвлённую индустрию, охва¬тывающую все стороны человеческой практики.

Уже классический либерализм предполагает огра¬ничение творческого и научного поиска рамками со¬здаваемых им иллюзий. Как писал К. Маркс: «Отны¬не дело шло уже не о том, правильна или неправиль¬на та или другая теория, а о том, полезна она для ка- 27 К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. т.З, с. 185.

питала или вредна, удобна или неудобна, согласуется с политическими соображениями или нет. Бескорыс¬тное исследование уступает место сражениям наём¬ных писак, беспристрастные научные изыскания за¬меняются предвзятой, угодливой апологетикой».

Неолиберализм развивает эту тенденцию, ограни¬чивая, по сути дела, все идеологические разногласия рамками, задаваемыми радикальным протестантским мировоззрением, предполагающим сознательное ог¬раничение индивидуальной свободы ради торжества права собственности, которому теперь приписывает¬ся божественное происхождение.

«Особенности и изъяны протестантского созна¬ния», его «превращенные формы» мировая финансо¬вая олигархия институционально закрепляет «в виде модели, навязываемой как обязательный мировой эталон»28.

Для сторонника либеральной идеологии экономи¬ческий успех автоматически все оправдывает, эконо¬мическая неудача - все дискредитирует. Такая идеология и основанная на ней практика ста¬новятся угрозой для самого существования капитали¬стического строя. «Нормальное» функционирование капитализма связано с определённым отрицанием ос¬новного принципа его функционирования (образцо¬вый сегодняшний капиталист - это тот, кто после бес¬пощадной гонки за прибылью великодушно делится ею, делая крупные пожертвования, выдавая себя за филантропа). В идеологии правящей элиты это отри¬цание обосновывается, утверждается и одновремен¬но очищается от «гуманистической шелухи»29.

Самооценка личности выстраивается вокруг при¬влекательности собственной жизни, которая понима¬ется как большая или меньшая доступность предме¬тов потребления и «престижных» форм досуга. Нео¬либерализм порождает эпидемию эгоизма и нарциссической одержимости. Социально-экономическое основание неолибе¬ральной доктрины состоит в неспособности совре¬менного капиталистического общества интегрировать в свои функциональные системы человека как целос¬тную личность. Напротив, для сохранения социаль¬ной стабильности необходимо, чтобы индивиды при¬нимали участие в общественной жизни частично и эпизодически, в качестве носителей отдельных функ¬ций, не связанных между собой или даже противоре¬чащих друг другу. Приходится удивляться силе фило¬софского предвидения К. Маркса, сумевшего ещё на ранних этапах развития капитализма увидеть, что в рамках создаваемой им системы любая вещь сводит¬ся исключительно к её непосредственным функциям. Сейчас этот процесс напрямую затронул человечес¬кую личность, поставив под угрозу само её сущест¬вование. Социальная солидарность возможна между полно¬ценными личностями, индивиды, ставшие носителя¬ми отдельных функций, стремятся обособиться друг от друга. Система образования, структура рынка ра¬бочей силы, социально одобряемые формы поведе¬ния сейчас являются индивидуализирующими струк¬турами и институтами, усиливающими индивидуали¬зацию. Но для того чтобы встроиться в социальную систему, личности приходится отказываться от инди¬видуальных свойств. Для того чтобы успешно справ¬ляться со своими разнообразными функциями, чело¬век вынужден приспосабливаться к многочисленным стандартам, требованиям и предписаниям (выработ¬кой и распространением которых занимается пропа¬гандистская машина капитализма). Поскольку избы¬точная индивидуализация мешает личности сформи¬ровать представления о своей социальной, классовой или даже культурной принадлежности, преодолеть со¬циальное давление она пытается за счёт средств ин¬дивидуальной самореализации, которые в избытке предлагает всё та же пропагандистская машина. Тем самым индивидуальная жизнь становится полностью зависимой от социальных институтов. Для того что¬бы организовывать собственную жизнь, чpеловек вы¬нужден использовать вместо обязывающих традиций (обеспечивавших связь личности с обществом) инсти¬туциональные предписания30. В таких условиях жизнь личности уже не явля¬ется её собственной жизнью, вместо неё возникает стандартизированное существование, зависящее от интересов и деятельности институтов рыночной экономики.

За фасадами гарантий и благосостояния постоянно подстерегает возможность соскользнуть в изоляцию и бедность. Рефлексы замкнутости и страх касаются даже внешне состоятельного среднего слоя общества.

Неолиберализм оправдывает и идеологически под¬готавливает торжество «права тигров и крокодилов», возможность которого предсказывал в романе «Иди¬от» Ф.М. Достоевский. Инструментом для этого слу¬жит всё та же тенденция к «разделению и обособле¬нию», представлявшаяся великому русскому писателю смертельно опасной. Описывая современное ему за¬падное общество, Ф.М. Достоевский указывал в своих «Зимних заметках о летних впечатлениях» на массо¬вую утрату им «чутья о чести». «Можно быть даже и подлецом, но чутья о чести не потерять, а тут ведь мно¬го честных людей, но зато чутье чести совершенно по¬теряли и потому подличают, не ведая, что творят, из добродетели. Первое, разумеется, порочнее, но после¬днее, как хотите, омерзительнее. Такой катехизис о доб¬родетелях составляет худой симптом в жизни нации»31.

Как указывает Александр Панарин, «нормальная социальная жизнь в значительной мере основывает¬ся на готовности к социальному сплочению и спон¬танной солидарности» 32.

Поскольку неолиберализм обосновывает право «силь¬ных» (т.е. богатых) на единоличное пользование благами цивилизации, на отказ от социальной солидарности и пренебрежительное отношение к традиционной морали, он стал идеологией капиталистической глобализации. Во-первых, подобные принципы как нельзя более устраива¬ют мировую олигархию, получающую возможность под¬вести идейную базу под своё стремление к господству. Во-вторых, неолиберализм оправдывает строящуюся в мире жёсткую иерархию, в рамках которой небольшая часть населения Земли сможет присвоить себе все её бо¬гатства. В-третьих, на основе неолиберальной идеоло¬гии в странах «третьего мира» формируются безответ¬ственные национальные элиты, живущие за счёт грабе¬жа всего остального общества (так же как мировая элита живёт посредством грабежа большей части человечества).

Правящие элиты в большей части постсоветских государств сформировались благодаря незаконному присвоению и распределению общенационального богатства между небольшим кругом лиц, которые, ос¬новываясь на неолиберальной идеологии, зачислили себя в обособившуюся привилегированную касту. Ес¬тественно, что такие элиты не уважаются остальным обществом, не могут найти с ним общий язык, а пото¬му политически слабы и непопулярны. Внутренние разногласия и нежелание большинства общества при¬знавать сложившуюся иерархию и законность произ¬ведённого передела собственности постоянно ставят правящие элиты постсоветских государств на грань выживания. Это и предопределяет их зависимость от мировой олигархии и от соперничающих с ней наци¬ональных олигархий наиболее развитых капиталис¬тических стран. Формирование подконтрольных элит в постсоветских государствах (и в странах «третьего мира» в целом) было бы невозможно без использова¬ния идеологии неолиберализма для их деморализа¬ции и развращения.

По мнению американского учёного Манфреда Стегера, неолиберальное обоснование капиталистической глобализации основывается на следующих категори¬ческих утверждениях:

♦ Глобализация - это всего лишь либерализация рынков.

♦ Процесс глобализации необратим и неизбежен.

♦ Глобализация - это естественный процесс, за ко¬торым не стоят какие-либо реальные политические силы.

♦ Глобализация - это благо для каждого.

♦ Глобализация непосредственно связана с все¬мирным распространением демократии33.

Все эти утверждения представляют собой развитие неолиберальных иллюзий, которые навязываются как основа общественной жизни всем существующим об¬ществам. В распространении этих иллюзий оказыва¬ются заинтересованными, прежде всего, правящие эли¬ты, которые таким образом обосновывают свое право на экономическую и политическую безответствен¬ность. Но само утверждение неолиберальных иллюзий в качестве основания социальной жизни становится источником системного кризиса капитализма, который, конечно же, наиболее ярко проявляется на его перифе¬рии, к которой теперь относится и Украина.

По словам Конрада Лоренца, на псевдодемокра¬тической (т.е. неолиберальной) доктрине несомнен¬но лежит изрядная доля вины за угрожающий Соеди¬ненным Штатам моральный и культурный развал, ко¬торый, по всей вероятности, увлечет в пучину и весь западный мир. «В этом апокалипсическом ходе собы¬тий высочайшие и благороднейшие свойства и спо¬собности человека - именно те, которые мы по праву ощущаем и ценим как исключительно человеческие, - по-видимому, обречены на гибель прежде всего»34.

Истинные интересы и мотивы власти, которая взя¬ла на себя ответственность за историческую судьбу Ук¬раины в 1991 г., по большому счету никак не были связаны с декларировавшимися целями создания прозрач¬ной и конкурентной рыночной экономики и обеспече¬ния минимальной социальной защиты населения. Эти иллюзии были использованы властью для прикрытия личных интересов, маскировки политики, направлен¬ной на безраздельное экономическое и политическое господство.

Когда неолибералы торжествовали по поводу нео¬братимости «реформ», это было торжество по поводу гибели единства народа, единства страны, гибели справедливости. Но искренние носители неолибе¬ральных иллюзий обречены: созданная при их содей¬ствии система нуждается не в них, а в манипуляторах и мистификаторах.

IV. ПОЧЕМУ ОБЩЕСТВО ПОЗВОЛИЛО СФОРМИРОВАТЬСЯ «РЕЖИМУ КУЧМЫ»

1. Последствия катастрофической гибели СССР

Анализ сущности «эпохи Кучмы» ставит нас перед необходимостью нового исследования. Нам следует от¬ветить на вопрос, почему общество позволило сфор¬мироваться и развиться режиму, существующему за счёт присвоения общественных ресурсов. Почему наш на¬род терпит политический строй, полностью не отве¬чающий его интересам. Почему, несмотря на всеобщее недовольство режимом, общественность не сумела до¬биться ни его уничтожения, ни хотя бы его существен¬ной трансформации. Только ответив на эти вопросы, мы сможем получить адекватное представление об общественных настроениях и ожиданиях. В противном случае мы вновь и вновь будем оказываться заложни¬ками событий, смысла которых не понимаем и на ход которых не можем оказать ни малейшего влияния.

Наиболее тяжёлой ошибкой было бы пойти на по¬воду у собственных пристрастий, объявив «режим Кучмы» результатом заговора нескольких человек. Та¬кое объяснение, конечно, очень заманчиво. Оно из¬бавляет нас от необходимости заниматься анализом и позволяет рассчитывать на скорую и лёгкую победу, стоит лишь отстранить от власти всех «злоумышлен¬ников». Неудивительно, что подобную легенду взяли на вооружение либералы и популисты. В их интере¬сах было сохранить существующую общественную си¬стему, используя протестные настроения для прихода к власти. Деятели либерального и популистского тол¬ка являются политическими представителями олигар¬хических и бюрократических группировок, но не круп¬нейших кланов. Такие группировки и их представи¬тели вынуждены время от времени обращаться за под¬держкой к обществу, представляя свой конфликт с кон¬курентами борьбой за общественные интересы. Им выгодно утверждать, что существующая политическая система позволяет отстаивать и реализовывать ин¬тересы большинства народа. Это не осуществляется потому, что на руководящих позициях оказались ко¬рыстные, бессовестные люди, намеренно игнориру¬ющие нужды страны и общества. Стоит только таких людей сместить, и ситуация исправится сама собой.

Придя к власти, либералы быстро забыли про тор¬жество демократии и расцвет народного хозяйства, обещанные после отстранения от власти «окружения Кучмы». Теперь экономические трудности объясняют¬ся «тяжёлым наследством» и объективными обстоя¬тельствами. В действительности проблемы, с которы¬ми сталкивается экономика, трудно назвать «трудно¬стями». Поскольку они являются результатом и усло¬вием работы самой экономической системы. Но ли¬бералы признать это не хотят и не могут. Согласив¬шись с тем, что виновными являются не отдельные личности, а система в целом, они вынуждены будут приступить к слому этой системы. Поэтому либера¬лам не остаётся ничего другого, как обманывать себя и других. Ведь они заинтересованы не в уничтоже¬нии системы, а в возвращении на более ранние эта¬пы её развития, восстановлении взаимообмена влас¬ти и собственности в полном объёме.

Непонятно, почему вслед за либералами подобный бред начали повторять и некоторые левые. В отличие от популистов, постоянно ищущих внутренних вра¬гов и предотвращающих заговоры, левые вовсе не за¬интересованы в том, чтобы держать массы в ложном напряжении, заставлять общество пугаться призраков и закрывать глаза на реальные опасности. Левые за¬интересованы в том, чтобы люди адекватно представ¬ляли реальность и умели ею управлять. Поэтому бас¬ни о том, что стоит только свергнуть «окружение Куч¬мы» (или теперь «окружение Ющенко») и жизнь сразу наладиться, не соответствуют ни нашей идеологии, ни нашим политическим задачам. Левые обязаны постоянно указывать, что существу¬ющая политическая система обусловлена объективными социально-экономическими обстоятельствами, а потому будет постоянно воспроизводиться, независи¬мо от того, кто именно будет находиться у власти. В условиях современной Украины правящий класс не может по-другому организовать управление страной, как только через взаимообмен власти и собственнос¬ти. Всякий иной способ управления лишит его господ¬ствующего положения.

Это утверждение впрямую обязывает нас осознать, как общество, принявшее разрушение политического строя под тем предлогом, что он не обеспечивает дол¬жный уровень политической свободы и ограничива¬ет индивидуальное потребление, мирится с системой, где эти понятия вообще оборачиваются фикцией. Те¬перь большинство общества оказалось лишено поли¬тической свободы, которой обладало в условиях СССР. Здесь имеется в виду не право голосовать раз в не¬сколько лет на выборах в органы власти, а возмож¬ность оказывать реальное воздействие на их работу, принимать деятельное участие в управлении предпри¬ятием или микрорайоном. Само по себе право изби¬рать органы власти при отсутствии каких-либо спо¬собов контроля над их деятельностью является бес¬смыслицей. Советский уровень потребления (особен¬но учитывая доступность медицинских и образова¬тельных услуг) сегодня является для многих бывших советских граждан недостижимой роскошью. При этом призыв восстановить социально-эконо¬мический и политический строй, существовавший в СССР, не получит поддержки общественного большин¬ства ни в одном из регионов Украины. Внутренне про¬тиворечивый характер нынешнего общественного со¬знания здесь налицо. Важно понять, под воздействи¬ем каких факторов возникли эти противоречия.

Представляется, что решающую роль в процессе де¬формации общественного сознания сыграл сам факт гибели СССР. Во-первых, это событие повергло об¬щество в шок и породило недоверие к возможностям социалистического строя. Во-вторых, разрушение социалистического строя вызвало к жизни социально-экономические процессы, которые не могли не отра¬зиться на общественном сознании, породив искажен¬ное восприятие действительности на массовом уров¬не. В-третьих, бывшие советские граждане, выросшие в совершенно иной информационной среде, оказа¬лись беззащитны перед воздействием пропагандист¬ской машины капиталистического общества, которое многократно возросло в новых социально-политичес¬ких условиях.

Разрушение СССР, естественно, не было случай¬ным явлением, обусловленным исключительно злой волей некоторых руководителей. Но распад Советс¬кого Союза не был предопределён исторически, как это нам сейчас пытаются внушить пропагандисты нового режима. Советское общество не выдержало перегрузок, чрезмерного напряжения, ряда наложившихся друг на друга кризисов, которые усугубила тя¬желая для СССР «холодная война» с Западом, полно¬стью проигранная советским руководством в конце 80-х в информационно-пропагандистской сфере. К началу 90-х советский проект был разрушен, а советский строй во многих своих важнейших прояв¬лениях уничтожен. Тот факт, что элита в значитель¬ной своей части заняла во время перестройки анти¬советскую позицию, сыграл очень большую роль в исходе кризиса, помешав обществу выработать сред¬ства для защиты достижений социализма. Последние, в том числе и такие безусловные, как развитая про¬мышленность, всеобщее среднее образование, бес¬платное здравоохранение, начали изображаться как обуза, мешающая присоединиться к «мировой циви¬лизации». Причём подобные сигналы исходили от части советской элиты. Это заставляло общество ве¬рить в то, что отказ от социалистических принци¬пов является частью государственной политики, от¬вечающей общенародным интересам. Отказ от соци¬алистических принципов автоматически стал и от¬казом от единого советского государства. Такое поликультурное, полиэтническое государственное об¬разование, каким был Советский Союз, в современ¬ную эпоху может существовать только на социалис¬тических основаниях.

В Украине распад СССР и уничтожение социали¬стического строя вызвали к жизни многочисленные конфликты на этнической, культурной и религиозной почве, ранее основательно забытые. Исчезли выра¬батывавшиеся десятилетиями правила поведения и социальные традиции, а потому общество мгновенно лишилось способности к внутренней коммуникации. Фактически единственными способами принятия ре¬шений стали насилие и подкуп. Это вызвало резкий скачок преступности и породило всеобщую корруп¬цию. Бывшие советские студенты, спортсмены, офи¬церы, рабочие взялись за оружие и стали с боями де¬лить бывшую общественную и только появившуюся частную собственность не вследствие природной склонности к насилию, а потому что не знали иного способа определить, кто прав, кто виноват. Сотни тысяч бывших советских чиновников стали взяточ¬никами не только из любви к наживе, а потому что материальные блага представляли единственную цен¬ность в эпоху, когда все иные ценности внезапно ис¬парились. На личном и на массовом уровне люди ощущали начало 90-х как кошмарный хаос не только потому, что социальные процессы полностью вышли из-под контроля, но и вследствие того, что оказались утрачены привычные ориентиры и мотивации. С этим хаосом отчасти было покончено в «эпоху Кучмы». В общественном сознании произошло есте¬ственное соединение ценностей социалистического общества, к которым массовое сознание было вынуж¬дено вернуться, традиционных ценностей, ориенти¬ров и правил капиталистического производства, свя¬занного с ним образа жизни. Последние занимают господствующее положение в идеологии и мировоз¬зрении общества, поскольку они пропагандируются СМИ, с ними связывается понятие социального успеха, следование им считается признаком социаль¬ной адекватности. Традиционные ценности и цен¬ности социалистического общества (такие как альт¬руизм, социальная справедливость, патриотизм) под¬гоняются под требования капиталистического про¬изводства и потребления и существуют только в та¬ком виде, в каком не препятствуют ему и не пред¬ставляют для него угрозы.

При этом верхние слои общества, которые в наи¬большей степени оказались вовлечены в капиталис¬тические отношения, отвергая социалистические принципы и нормы, не смогли вернуться к традици¬онным ценностям, хотя неоднократно пытались вжиться в иллюзию «нового традиционализма». Не¬сколько лучше это удалось сделать мелкой буржуазии, которая не может выжить в условиях позднего капи¬тализма (хотя и очень надеется это сделать), а потому не может полностью принять насаждаемые им нор¬мы. Что же касается трудящихся, то многие из них ока¬зались вообще выброшены из системы капиталисти¬ческого производства и распределения. Массы сельс¬ких тружеников вынуждены были вернуться к нату¬ральному хозяйству. Учителя, врачи, работники куль¬туры, люди достаточно обеспеченные не только в раз¬витых капиталистических странах, но и во многих развивающихся, в наших условиях оказались почти лишены средств к существованию. Уже в силу этого ценности капиталистического потребления остаются им попросту недоступны. Представители этих доста¬точно влиятельных в обществе групп могут следовать потребительским идеалам только теоретически (что, к сожалению, некоторые из них и делают).

Характерно, что в восточноевропейских странах, социальная дестабилизация в которых может пред¬ставлять опасность для развитых капиталистических государств, для наиболее статусных групп общества были созданы относительно сносные условия суще¬ствования. Для укрепления прочности капиталисти¬ческого строя это чрезвычайно важно: будучи втянуты в процесс капиталистического потребления, пред¬ставители этих групп на практике, благодаря собствен¬ному опыту, воспримут связанные с ним ценности. В бывших советских республиках они оказываются по своим ценностным предпочтениям практически нео¬тличимы от наименее втянутой в капиталистические отношения части общества. Между тем, эти группы продолжают оказывать влияние на формирование общественного сознания, хотя и в значительно мень¬шей степени, чем в советское время. Таким образом, в нашем общественном сознании капиталистические ценности не господствуют безраздельно, они продол¬жают быть связанными в основном с верхними слоя¬ми общества и подражающим им средним классом. Можно предположить, что в нынешних условиях различие между ценностными ориентациями этих со¬циальных групп и остального общества будет только нарастать. Во-первых, в поисках общественной под¬держки сражающиеся за власть группы правящего класса попытались обратиться к традиционным ми¬ровоззренческим представлениям. Ясно, что это об¬ращение было ситуативным и временным, но для все¬го остального общества, и особенно для той его час¬ти, что пошла за группировками, их возвращение к капиталистическим ценностям (фактически уже про¬изошедшее, но ещё не обоснованное идеологически) станет актом предательства. Во-вторых, часть обще¬ства искренне приняла смену околовластных группи¬ровок за смену курса. Каковы должны быть новые общественные ориентиры, эти люди представляли плохо. Но за то они в ходе массовых выступлений хо¬рошо осознали, что же именно вызывает их недоволь¬ство. Хотя это не осознаётся самими носителями протестных настроений, но раздражающие их явления непосредственно связаны с капиталистическими от¬ношениями. Поэтому уже в ближайшие месяцы мож¬но ожидать нового всплеска протестных настроений, на этот раз связанных с действиями новой власти по реализации капиталистических ценностей в социально-экономической и политической практике. Будет ли сопровождаться этот рост протестных на¬строений укреплением в общественном сознании со¬циалистических ценностей, зависит исключительно от активности левых партий, прежде всего от ком¬мунистов. Вновь упустить из-под контроля протестную активность будет непростительной ошибкой, которая может приблизить наше общество к мас¬штабной катастрофе.

Распад СССР породил ещё одну социальную уг¬розу, которая полусознательно замалчивается аполо¬гетами нового режима. Общеизвестно, что Российс¬кая империя так и не стала полностью капиталисти¬ческой страной. Капиталистические отношения, весь¬ма развитые в некоторых отраслях производства, со¬четались в ней с традиционной крестьянской общи¬ной, абсолютистским политическим строем и арха¬ичными общественными отношениями. Именно это и превратило Россию в центр сосредоточения про¬тиворечий, сделало её «слабым звеном» мировой ка¬питалистической системы. В число развитых капита¬листических стран Россия входила благодаря своей военно-политической мощи, позволявшей ей, несмот¬ря на общую экономическую отсталость, проводить империалистическую политику. Достаточно сказать, что в России конца XIX - начала XX вв. существовал голод как стихийное бедствие. Другие развитые ка¬питалистические страны не знали «голодовок» с кон¬ца XVIII века (голод, организованный в середине XIX века в Ирландии британскими властями для того, что¬бы подавить национально-освободительное движе¬ние, конечно, учитывать нельзя).

Соответственно, в России так и не сложилась мас¬совая буржуазная культура (она существовала исклю¬чительно как культура наиболее обеспеченных слоев крупных городов). Более того, Россия вообще оказа¬лась практически не затронутой классической буржу¬азной культурой XVIII - XIX вв. Она начала утверж¬даться в России только тогда, когда уже вступила в период кризиса. У классической буржуазной культу¬ры есть много недостатков, но есть и значительные достижения и достоинства. Она устанавливает твёр¬дые правила социального общежития, подавляет ал¬чность, к которой взывают капиталистические отно¬шения, заглушает тёмные стороны человеческой лич¬ности (хотя и не помогает их преодолеть).

Один из идеологов классической буржуазной куль¬туры Даниель Дефо создал литературного героя, Ро¬бинзона Крузо, который, живя в отрыве от общества, сумел сохранить человеческий облик. Поддерживать его, сохранять с обществом невидимую связь герою романа Дефо помогали культурные и поведенческие принципы его времени, которым он неукоснительно следовал. Здесь дело не в достижениях литературно¬го героя, которые могли не состояться в действитель¬ности. Как известно, реальный прототип Робинзона полностью утратил человеческие черты, прожив на необитаемом острове всего четыре года. Дело в вере в силу, действенность и обязательность буржуазной морали, которые были свойственны буржуазной куль¬туре классического периода.

Этой культуры дореволюционная Россия на массо¬вом уровне была лишена и, соответственно, не обла¬дала её основными достижениями, которые состоят не только в установлении определённого уровня жизнен¬ного комфорта, но и в утверждении норм и правил, ко¬торые позволяют поддерживать социальные институ¬ты и сохранять социальную солидарность в кризисные периоды. Для промышленного капитализма, периоди¬чески погружавшегося в кризисы перепроизводства, когда оставались без работы и разорялись массы лю¬дей, это имело принципиальное значение. В России, где в силу неразвитости капитализма, промышленные кризисы не представляли столь зна¬чительной угрозы для существования общества, пра¬вящие классы не были озабочены распространени¬ем буржуазной морали и утверждением связанных с ней ценностей. Социальные институты поддерживались с помощью традиционных представлений и норм. В связи с тем, что структуры, обеспечивавшие их воспроизводство, начали разрушаться под воздей¬ствием капиталистических отношений, традицион¬ные ценности к началу XX века значительно утрати¬ли своё влияние и привлекательность. Общество оказалось в состоянии острого идейного кризиса, который не только не позволил осуществить соци¬альную мобилизацию и обеспечить общественное единство перед лицом внешней угрозы, но и вылил¬ся, вследствие длительного напряжения обществен¬ных сил, в полномасштабную катастрофу. Соци¬альный хаос был остановлен только благодаря Ок¬тябрьской революции, открывшей эпоху государ¬ственного и общественного строительства на соци¬алистической основе.

Как неоднократно указывал В.И. Ленин, револю¬ция в стране с неграмотным населением, находящим¬ся под воздействием традиционных представлений, вынуждена решать «цивилизаторские» задачи, зани¬маться не только строительством новых обществен¬ных отношений, но и устанавливать нормы социаль¬ной и бытовой культуры. Конечно же, эти нормы и правила устанавливались под непосредственным воз¬действием социалистических ценностей. В России, а затем и в СССР, противостояли друг другу не социа¬листическая и буржуазная культура, а социалистичес¬кая культура и варварство. Единственной альтерна¬тивой строительству социализма был социальный кол¬лапс. Это, кстати говоря, во многом обусловило ус¬пех социалистической революции в России, потер¬певшей поражение от более развитой Германии. По словам В.И. Ленина, «полная безвыходность положе¬ния, удесятеряя тем самым силы рабочих и крестьян, открывала нам возможность иного перехода к созда¬нию основных посылок цивилизации, чем во всех остальных западноевропейских государствах»35.

Таким образом, в СССР формировались культура

и цивилизация, изначально основанные на социали¬стических принципах. Нормы буржуазного общества сохранялись, особенно в интеллигентской среде, но они заглушались более развитыми традиционными представлениями, а потому особого значения не имели. С разрушением социалистического строя были удалены из общественной практики и ценности, на которых он основывался. Общество оказалось вынуж¬дено выбирать между традиционными представлени¬ями, опираясь на которые ни личность, ни социальная группа не смогут выжить в условиях капиталистической конкуренции, и ценностями позднего капитализ¬ма. Здесь дело не только в его антигуманной сущнос¬ти, ведущей к неизбежной моральной деградации ин¬дивида, живущего по правилам, устанавливаемым в ходе позднекапиталистического производства и распределения. Общество, в котором ценности позднего капитализма начинают реализовываться в социаль¬ной практике во всей полноте, может избежать не¬медленного коллапса только ценой страшной культурной деградации.

Ценности классической буржуазной культуры ока¬зываются жизнеспособными в условиях позднекапиталистического общества и играют в нём роль стаби¬лизирующего фактора, не позволяющего в полную силу проявляться разрушительным тенденциям позднего капитализма. Социалистические и традиционные ценности полностью несовместимы с поздним капи¬тализмом и сохраняются только там, где они не угро¬жают развитию капиталистических отношений. В ре¬зультате наше общество практически полностью ока¬залось во власти стихийных разрушительных сил по¬зднего капитализма. С началом «эпохи Кучмы», когда капиталистические отношения и связанные с ними ценности окончательно закрепились в качестве осно¬вы общественного бытия, украинское общество всту¬пило в период культурной и интеллектуальной дегра¬дации. Она затрагивает все слои общества, вовлечённые в капиталистические отношения, в том числе и промышленный пролетариат, и научно-техническую интеллигенцию, и студенчество, бывшими в конце 80-х - начале 90-х основными выразителями социаль¬ного протеста, направленного тогда не столько про¬тив советского строя, сколько против всевластия бю¬рократии и нарушения принципов социальной спра¬ведливости. Как далеко зашла эта деградация, трудно сказать. Вполне возможно, что эти слои утратили спо¬собность к формулированию собственной политичес¬кой позиции, к самоорганизации и самостоятельной оценке общественной ситуации, и теперь могут только играть роль «массовки» для различных группировок правящего класса, заманивающих их пустыми обеща¬ниями и беспочвенными надеждами. Но даже если си¬туация всё же не так тяжела, коммунистам следует со¬четать борьбу за политическую поддержку этих слоев с их просвещением. Без этого все наши усилия окажут¬ся тщетными.

Разрушение СССР обеспечило мировой олигархии и национальным олигархиям развитых капиталисти¬ческих стран доступ к его ресурсам, резко увеличив их могущество и укрепив положение в мире. Гибель СССР сама по себе является мировой катастрофой, трагичность которой усиливается тем, что революция проиграла не империалистическому капитализму пер¬вой половины XX века, а позднему капитализму, уже полностью лишенному созидательных способностей. Идеологи неолиберализма предпочитают не замечать, что нынешняя система только уничтожает ресурсы, созданные в предыдущие эпохи. Основные мировые запасы полезных ископаемых были открыты и нача¬ли осваиваться до победы позднекапиталистических отношений, которая пришлась на конец 70-х - начало 80-х годов. Тогда же были построены крупнейшие про¬мышленные предприятия, проложены основные пути сообщения, совершены главные технологические от¬крытия, ставшие основой для нового витка НТР. По¬здний капитализм оказывается неспособен к творчеству и созиданию, оно продолжается либо в тех регио¬нах мира, где не установились позднекапиталистические отношения (Юго-Восточная Азия, Китай, Индия, Иран), либо там, где их развитие сдерживается госу¬дарством (национальные научные и исследовательс¬кие центры, оборонная промышленность, вооружён¬ные силы). Даже Интернет, ставший символом техно¬логических нововведений и предметом гордости защит¬ников нынешнего общественного строя, был создан внутри американского оборонного ведомства, и никогда бы не возник, если бы его появление зависело только от развития свободного рынка.

Без ресурсов СССР и мировой социалистической системы позднекапиталистический строй был обре¬чён на гибель, для выживания ему необходимы прак¬тически все ресурсы человечества. Справиться с наи¬более острыми проявлениями кризиса и продолжить экспансию мировой капитализм смог, только получив доступ к сырьевым и людским ресурсам бывшего СССР. Не случайно распад СССР совпал по времени с войной в Персидском заливе и началом затяжного конфликта в бывшей Югославии, ясно продемонст¬рировавшими намерение мировой олигархии поста¬вить под собственный контроль процессы в наибо¬лее важных в геополитическом смысле регионах Зем¬ли. После распада СССР стало возможным говорить о глобальной гегемонии капитала.

В республиках бывшего СССР поздний капита¬лизм полностью продемонстрировал свои разруши¬тельные способности, нанеся наибольший ущерб именно там, где капиталистические отношения ус¬тановились наиболее полно. Большая часть советс¬кого народного хозяйства была не нужна мировой ка¬питалистической системе или представляла для неё прямую угрозу. В СССР, как и везде в мире, капитал «ускоренно формировал и воспроизводил прежде всего те производительные силы, которые обеспе¬чивали тотальную власть транснациональных кор¬пораций и государственных машин мощнейших развитых стран во все более глобализирующемся мире»36.

Российские марксисты Александр Бузгалин и Ан¬дрей Колганов показывают, каким критериям долж¬ны отвечать производительные силы, в создании и функционировании которых заинтересован капитал на современном этапе. В наши дни олигархические структуры испытывают объективную потребность в производительных силах:

- помогающих им освободиться от сырьевой зави¬симости от стран «третьего мира»;

- позволяющих монополизировать важнейшие тех¬нологии;

- обеспечивающих высокий уровень жизни и со¬циальную стабильность в наиболее развитых капита¬листических странах;

- гарантирующих стабильный рост прибыли в ус¬ловиях практически полной исчерпанности экстен¬сивных источников такого роста.

Естественно, под эти критерии не подходила прак¬тически вся наиболее передовая часть советской эко¬номики, поскольку она либо была связана с техноло¬гиями, которые мировые олигархические структуры стремятся монополизировать, либо не в состоянии была обеспечить гарантированный рост прибыли, поскольку создавалась не с целью получения прибы¬ли, а для удовлетворения общественных потребнос¬тей. В результате отрасли, ранее считавшиеся перс¬пективными и передовыми, обеспечивавшие пре¬стижные рабочие места, оказались на грани исчезно¬вения (а некоторые уже перешли за эту грань). Это привело к тому, что сотни тысяч специалистов, обла¬давших высоким интеллектуальным уровнем и про¬фессиональными навыками, вынуждены были искать работу, как правило, не позволяющую им поддержи¬вать квалификацию и высокий социальный статус. Многие вообще вынуждены были уехать из страны в поисках заработка. Проблема здесь не сводится толь¬ко к утрате ценного людского ресурса. То, что наибо¬лее передовые отрасли оказались не востребованы в но¬вых экономических условиях, рождает в обществе недо¬верие к социалистическим принципам хозяйствования, которое усиливается и подогревается всеми возможны¬ми способами. Обществу постоянно внушают, что совет¬ские товары и технологии оказались неконкурентоспо¬собны на мировом рынке. Востребованы только сырьё и полуфабрикаты, которые и идут на экспорт. Все надежды могут быть только на то, что иностранные инвесторы по каким-то неясным причинам (возможно, из человеколю¬бия) захотят развивать наши высокотехнологичные от¬расли. Только тогда начнётся выпуск товаров надлежа¬щего качества, которые будут способны соперничать с иностранными. Для того чтобы зарубежные инвесторы пришли, надо завоевать их доверие. А для этого следует провести либеральные реформы, приватизировать пред¬приятия, отпустить цены и т.д. Другой альтернативы нет и не будет. Если же иностранные инвесторы не приходят и после либеральных реформ, то это объясняется низкой производительностью труда и коррупцией, которые яко¬бы отпугивают нервных иностранных инвесторов (по¬чему-то не опасающихся вкладывать в отрасли, где воз¬можно быстрое получение прибыpли). То, что в этот бред верят не только его распрост¬ранители (им это положено по должности), но и мно¬гие из тех, кто его слушает, только подтверждает, что массовая интеллектуальная деградация стала свер¬шившимся фактом. Как бы то ни было, сомнение в собственных силах и вера в возможность восстанов¬ления экономики благодаря потоку иностранных ин¬вестиций, который неизвестно откуда и по какой при¬чине появится, стали мощнейшими факторами дефор¬мации общественного сознания.

Сомнение в собственных возможностях и детская вера в чудо (иностранные инвестиции, «честную власть», «народного Президента») являются важней¬шими пропагандистскими средствами, обеспечивавшими в «эпоху Кучмы» социальную стабильность. В обществе постоянно подогревают ожидания лучшей жизни, которая вот-вот начнётся сама собой.

Конечно, люди рано или поздно перестают верить обещаниям правительства, и тогда приходится более или менее убедительно объяснять, почему обещанное счастье так и не наступило. Здесь чаще всего исполь¬зуются два достаточно простых технологических при¬ёма. Во-первых, тиражируются и навязываются об¬разы и мифы, усиливающие у людей чувство сомне¬ния в себе. Наиболее популярным способом является приписывание нашему народу унижающих его качеств - лени, вороватости, глупости. Иногда создаётся впе¬чатление, что в СМИ бессознательно (хотя кто знает) повторяют штампы гитлеровской пропаганды. Во-вто¬рых, создаётся образ врага, мешающего приходу ино¬странных инвестиций и экономическому расцвету. Раньше власть в этом качестве представляла сторон¬ников коммунистической и социалистической идеи. Образ «нового врага», объясняющий, почему эконо¬мический рост не ведёт к повышению уровня жизни, прежняя власть придумать так и не смогла. Восполь¬зовавшись этим, конкурирующие с властью группи¬ровки сумели убедить значительную часть общества в том, что за тяжёлые условия жизни несёт ответ¬ственность исключительно сама власть, коррумпиро¬ванная и неэффективная. Это она распугала всех ино¬странных инвесторов, ограбила (и продолжает гра¬бить) трудящихся и мелкую буржуазию, по глупости развалила экономику страны. Стоит прогнать эту власть, и всё изменится. Сейчас люди начинают по¬нимать, что в их жизни с переменой руководства ни¬чего так и не изменилось. Значит, новой власти при¬дётся в скором времени создавать «образ врага», по¬мешавшего осуществиться переменам к лучшему. Судя по всему, помимо «донецкого клана», собственность и финансовые потоки которого притягивают новых правителей Украины, в этом качестве вновь будут представлены коммунисты. Компартии следует быть к этому готовой. В скором времени нам придётся вес¬ти информационную войну, от победы в которой за¬висит не только наше политическое будущее, но и бла¬госостояние украинского народа.

Если власть сумеет убедить общество в том, что «донецкие», коммунисты и их сообщники сорвали пе¬ремены к лучшему и встали на пути общественного благоденствия, она получит возможность приступить к новому этапу либеральных реформ. Их реализация необходима для дальнейшего развития взаимообмена власти и собственности. Но для того, чтобы осуще¬ствить их, власти нужно вновь пробудить в массах чувство веры. Для успешного проведения реформ, на¬правленных против интересов общества, необходи¬мо, чтобы его значительная часть не могла адекватно воспринимать и оценивать действия власти. Недо¬вольство этой части общества должно быть перене¬сено на врагов власти, а критика ими проводимых ре¬форм должна только убеждать в их правильности.

Представляется, что в таких условиях основной за¬дачей коммунистов в области пропаганды является развенчание мифов о неэффективности советской эко¬номики и принципиальной невозможности создать конкурентоспособное современное производство с опорой исключительно на собственные силы. Необ¬ходимо показать, что привлечение крупных иностран¬ных инвестиций является не только не выполнимой, но и совершенно ненужной задачей. А либеральные реформы, направленные якобы на создание условий для интеграции в мировую экономику и создание ус¬ловий для инвесторов, в действительности проводят¬ся в интересах правящих олигархических и бюрокра¬тических групп, нуждающихся в новых объектах де¬лежа. В связи с этим нам необходимо активно разоб¬лачать объяснительные модели распада СССР, выра¬ботанные антисоветскими политическими и обще¬ственными группами, которым мы по-прежнему про¬игрываем борьбу за общественное сознание.

2. Антисоветские группы советского общества

Выше мы уже говорили о той роли, которую сыг¬рали эти группы в период кризиса, приведшие к рас¬паду Советского Союза. Но после гибели СССР эти группы никуда не исчезли, они продолжают играть важную роль в формировании общественного созна¬ния, способствуя укреплению капиталистических от¬ношений. При этом только незначительная часть представителей этих групп была интегрирована в новую систему экономической и политической вла¬сти или была привлечена для её обслуживания. Их подавляющее большинство не только не выиграло от уничтожения социалистического строя, но в той или иной степени пострадало в материальном или мо¬ральном отношении. Так, статус творческой интел¬лигенции, давшей наибольшее число критиков со¬ветского строя, значительно понизился, а её доходы по сравнению с советским временем сильно упали. Тем не менее политическая позиция данных групп практически не изменилась. Они по-прежнему яро¬стно критикуют всё советское и приветствуют небла¬гоприятные для них самих изменения общественной системы.

Подобное, на первый взгляд, совершенно нераци¬ональное поведение, объясняется в действительнос¬ти рядом объективных обстоятельств. Антисоветские группы были чрезвычайно разно¬образны по своему социальному составу, но в своём большинстве они в позднесоветское время состояли из представителей бюрократии и лиц свободных про¬фессий. Естественно, противники социалистическо¬го строя были в СССР всегда. Их существование объяс¬няется тем, что разрешить социальные, этнические, культурные, религиозные противоречия на раннем этапе социализма, конечно же, невозможно. Да и дей¬ствия самой власти часто были непродуманными, нео¬сторожными, а иногда и преступными. Хотя нельзя забывать о том, что общий их вектор и мотивы, которые за ними стояли, были направлены на умножение общественного блага. Противники советского строя долгое время вынуж¬дены были скрывать свои истинные взгляды, маски¬роваться и приспосабливаться, а потому не имели практически никакого влияние на формирование об¬щественного сознания.

Ситуация стала меняться после Второй мировой войны. Тогда пропагандистская машина капитализ¬ма сформировала несколько взаимодополняющих эс¬тетических и идеологических концепций, внешне по видимости нейтральных, но в действительности враждебных социалистическим ценностям и совет¬ским социальным нормам. Кажущаяся нейтральность этих концепций (например, «молодёжной культуры») позволила антисоветским группам внутри СССР адаптировать их для выражения собственной пози¬ции, предоставила им площадку для объединения и средства для противопоставления себя обществу. Не¬уклюжие попытки подавить эти группы со стороны советской власти, инстинктивно чувствующей враж¬дебность этих групп, но не умеющей вследствие фак¬тического забвения марксистско-ленинской теории ни убедительно обосновать, ни правильно выстро¬ить собственные действия, лишь ухудшили ситуацию. Представители данных групп оказались в роли сво¬бодных людей, противостоящих тоталитарному го¬сударству, которое пытается контролировать одежду, музыкальные пристрастия и сексуальное поведение своих подданных. Власть в социалистическом госу¬дарстве должна вроде бы заботиться о повышении личной и общественной свободы. А власть в СССР подавляет, казалось бы, совершенно невинные про¬явления индивидуальной свободы со стороны сво¬их граждан. Значит, либо Советский Союз не явля¬ется социалистическим государствам, либо социа¬лизм - это опасная утопия, на деле приводящая к по¬давлению личности безжалостной машиной тотали¬тарного государства. Данные тезисы широко распространялись пропагандисткой машиной капиталисти¬ческого общества. Они пронизывают не только ма¬териалы СМИ, но и многочисленные произведения массовой (и даже высокой) культуры четырёх после¬военных десятилетий, написаны в эти годы фило¬софские, научные и публицистические работы, речи и заявления политических деятелей, религиозные проповеди и пацифистские призывы. В результате произошло превращение ряда влиятельных обще¬ственных групп и интеллектуальных течений, ранее относящихся нейтрально или даже сочувственно к советскому строю, в его активных противников. При¬чём эти процессы шли одновременно как внутри страны, так и на Западе, что создавало ощущение наличия некой интернациональной общности, объе¬динённой исключительно любовью к свободе и не¬навистью к тоталитаризму.

Таким образом, капиталистическая система полу¬чила важное преимущество в идеологической борь¬бе. Она закрепила за собой понятие свободы, на ко¬торое, согласно марксистско-ленинской теории, не имеет никакого права. Это стало началом нового эта¬па в развитии антисоветских групп в СССР. Они те¬перь получили моральное право на выступление про¬тив советского строя. С этого момента они стали объяснять свою малочисленность и оторванность от остального общества тем, что они, в отличие от боль¬шинства забитых и интеллектуально пассивных со¬ветских граждан, духовно развиты. А потому не мо¬гут жить без свободы и задыхаются в советской обще¬ственной атмосфере. Конечно, большинство против¬ников советского строя избегали публичного выраже¬ния своих взглядов и какой-либо политической актив¬ности. Хотя в некоторых случаях можно говорить даже об их переходе на сторону врагов СССР в холодной войне. Но важнее открытых антисоветских выступ¬лений было создание в стране особой интеллектуаль¬ной среды, чрезвычайно влиятельной на неформаль¬ном уровне, явно враждебной социалистическому строю и советской политической системе, но в совер¬шенстве освоившей искусство мимикрии.

Безусловно, было бы ошибкой считать, что эта сре¬да висела в воздухе, а для её появления не было ника¬ких объективных оснований. Чрезмерная бюрократи¬зация и бессмысленная ритуализация общественной жизни, замалчивание существующих противоречий, отказ от развития марксистско-ленинского метода, а, значит, и от адекватного анализа действительности вызывали естественное выражение в разных слоях общества. Но без появления идеологических концеп¬ций и социальных технологий, созданных пропаган¬дисткой машиной капитализма, это недовольство, возможно, не привело бы к появлению внутри СССР антисоветской среды, а создало бы общественный ресурс, необходимый для модернизации и демокра¬тизации советской системы.

Важной особенностью этой антисоветской среды стала фетишизация понятия «свободы», которое при этом было лишено реального содержания. Что такое «свобода» внутри этой среды никто толком объяснить не мог, но все понимали, что такое «несвобода». Это - советская общественная система. Поэтому частич¬ный отказ советской правящей элиты в конце 80-х от принципов социальной справедливости и норм со¬ветского общества был воспринят в данной среде как возвращение к «свободе». Благодаря своему влиянию антисоветская среда навязала собственное видение идущих в стране процессов достаточно большой час¬ти общества. Произошло это при содействии «праг¬матической» части позднесоветской правящей элиты, надеющейся на захват собственности и политической власти в результате развала социалистического строя. Эйфория, в которую впала часть общества от «свободы», растерянность и безответственность интеллигенции позволили «прагматикам» захватить власть и собственность. Политичес¬кие спекуляции на естественном стремлении людей к демокра¬тии, грабёж под видом экономических реформ привели в начале 90-х к тяжелым последствиям не только в социал ьно-экономической сфере, но и в области общественного сознания. «Свобо¬да» оказалась фикцией, а что надо требовать теперь люди не знали. Общество впало в апатию, из которой только сейчас на¬чинает постепенно выходить. Постепенно появляется осозна¬ние того, что основные требования должны сводиться к восста¬новлению социальной справедливости и созданию механизмов общественного контроля над властью.

К сожалению, процесс общественного отрезвле¬ния идёт слишком медленно, и антисоветские груп¬пы играют значительную роль в его торможении. Они так и не отказались от фетишизации «свободы», кото¬рая по-прежнему определяется ими исключительно негативно, как нечто противоположное уничтожен¬ной советской системе. При этом всё, что кажется им напоминанием о советском строе, от социальной со¬лидарности до всевластия бюрократии, вызывает у них раздражение. Именно благодаря непосредствен¬ной поддержке антисоветских групп, большей частью поддержавших Виктора Ющенко и его окружение, его идеологам удалось связать в настроениях социально¬го протеста требование «свободы» с требованием со¬циальной справедливости, а затем и вовсе вытеснить последнее.

По-видимому, союз с антисоветскими группами представляется для окружения Виктора Ющенко (как ранее и для окружения Леонида Кучмы) чрезвычайно важным. Он позволяет новой украинской власти со¬здать видимость собственной идеологии, используя набор антисоветских штампов и бессодержательных призывов. Такая имитация идеологического содержа¬ния откроет перед правящей группировкой широкие возможности. Она получит обоснование для соб¬ственных действий, сможет выдавать их за реализа¬цию идей, имеющих самостоятельное значение. Это будет иметь самые неблагоприятные последствия для развития общественного сознания, которому смогут (пусть и на краткое время) представить дальнейший отход от социалистических принципов, как восстанов¬ление и укрепление «свободы».

Вполне возможно, что правящая группировка сде¬лает несколько символических жестов, доказывающих её приверженность «свободе». Следует заметить, что антисоветские группы и не ждут ничего конкретного. Их сознание полностью мифологично, они убежде¬ны, что «свобода», понимаемая как отрицание всего советского, является достаточной основой для соци¬ально-экономического процветания. Интеграция в ев¬ропейские и международные структуры, которые представляются средоточием и носителем всех воз¬можных экономических и политических благ, являет¬ся для антисоветских групп чрезвычайно привлека¬тельной целью. Власть, преследующая данную цель, может рассчитывать на их полную поддержку. От Ле¬онида Кучмы и его окружения антисоветские группы отвернулись во многом потому, что он, исходя из праг¬матических соображений, пытался затягивать интег¬рацию в международные структуры.

В такой ситуации коммунистам необходимо пока¬зать полную бессодержательность понятия «свобода» в устах правящей группировки и поддерживающих её антисоветских групп. Это понятие следует наполнять конкретными требованиями: развития местного и ре¬гионального самоуправления, обеспечения равного доступа к СМИ различным политическим силам, со¬здания институтов общественного контроля над орга¬нами власти и олигархическими структурами. Кроме того, следует постоянно показывать, что антисоветс¬кая идеология досталась нынешней власти в наслед¬ство от окружения Леонида Кучмы, и нынешняя власть так же пытается прикрыть ею своекорыстные и антиобщественные действия, как это делала прежняя власть. Надо постоянно напоминать, кто и за что вы¬ступал в «эпоху Кучмы» и к каким последствиям это привело.

3. Геополитические и культурные вопросы как часть социальной борьбы

В качестве основного идеологического документа «эпохи Кучмы», по-видимому, следует рассматривать предвыборную Программу 1999 года, получившую на¬звание «Проект Украина». Бесполезно пытаться оце¬нивать этот документ как целостную идеологическую концепцию. Он просто повторяет идеологические штампы антисоветских групп, ещё раз доказывая, что без поддержки с их стороны правящая группировка была бы полностью лишена всякого идеологического прикрытия. В этом документе, пожалуй, наиболее важным является его название, показывающее, что правящий класс, в тот момент практически полнос¬тью объединившийся вокруг фигуры Леонида Кучмы, не рассматривал Украину как целостное социальное, историческое и культурное образование. Украина вос¬принималась им исключительно как «проект», как не¬что лишённое собственного ценностного содержания и внутренней структуры, а потому пригодное для лю¬бых переделок и манипуляций. Отсюда и полное иг¬норирование правящим классом социальных и куль¬турных реалий той страны, которой он стремится управлять.

Это игнорирование имеет тотальный характер и проявляется практически во всех действиях правяще¬го класса. Но наиболее показательный характер оно принимает в вопросе о статусе русского языка и в ре¬гиональной политике верховной власти. Причём в этих областях прослеживается полная преемствен¬ность между линией, которую проводило окружение Леонида Кучмы практически весь срок его пребыва¬ния у власти, и позицией, которую занимает сейчас окружение Виктора Ющенко.

Для удобства управления правящий класс рассмат¬ривает Украину как монокультурное государство, ко¬торым она не является. То, что очевидно любому школьнику, оказывается недоступным для понимания верховной украинской власти. Она не собирается от¬казываться от курса, лишённого всяких реалистичес¬ких оснований, но позволяющего ей править, пренеб¬регая любыми интересами, кроме своих собственных. Неадекватность украинской власти проявляется ярче всего в том, что она, признавая наличие языко¬вой проблемы, связанной со статусом русского язы¬ка, рассматривает её как языковую проблему этничес¬кого меньшинства. Соответственно она и пытается решать её в русле, определяемом соответствующими договорами, подписанными Украиной, и её собствен¬ными законами о правах этнических меньшинств. Возможно, что эти законы являются чрезвычайно хорошими и необыкновенно демократичными. Только вот к проблеме русского языка они никакого отноше¬ния не имеют.

Проблема русского языка вовсе не лежит в плоско¬сти защиты прав русскоязычного населения. Несом¬ненно, её решение позволит лучше защищать его со¬циальные и культурные права, но это будет одним из многих благоприятных «побочных эффектов». Глав¬ный эффект от придания русскому языку статуса вто¬рого государственного в том, что это позволит сохра¬нить культурное единство и культурную идентичность Украины и закрепить её уникальный геополитический статус, способный обеспечить ей ведущую роль на ев¬разийском пространстве. Культура Украины и её народа не ограничивается сферой украинского языка или творчеством культур¬ных деятелей, считавших себя украинцами. Так, часть собственно украинской литературы существует толь¬ко на русском языке. В качестве примера возможно на¬звать хотя бы произведения Гоголя, прозу и часть по¬этического наследия Шевченко. Кроме того, неотъем¬лемой частью украинской культуры является творче¬ство Пушкина, Мусоргского, Репина и других предста¬вителей российской культуры, оказавших решающее влияние на формирование нашего национального мировоззрения. Отказаться от этого наследия - значит отказаться от собственной национальной иден¬тичности. Если этот отказ приобретёт долговремен¬ный характер, национальная культура утратит способ¬ность к воспроизводству, сведётся, с одной стороны, к фольклорным особенностям, с другой, к подража¬нию внешним (в том числе и российским) образцам. Для того чтобы этого не произошло на уровне массо¬вого сознания, значительная часть российской куль¬туры должна восприниматься как составная часть культуры украинского народа. Добиться этого возмож¬но, только наделив русский язык статусом второго го¬сударственного.

Не вызывает сомнения, что правящий класс (в ко¬тором, кстати говоря, ведущую роль играли и продол¬жают играть выходцы из русскоязычных регионов) не может решиться на такой шаг. Собственные претен¬зии на господство правящий класс обосновывает бла¬годаря отторжению и неприятию советской социаль¬но-экономической, культурной и политической прак¬тики. Это позволяет симулировать наличие идеоло¬гических ценностей и использовать поддержку анти¬советских групп, ничем не делясь с ними по существу. Поэтому украинская властная верхушка постоянно пытается представить советскую эпоху как период национального угнетения. В этом свете разрыв с со¬ветскими традициями и отказ от признания на госу¬дарственном уровне русского языка оказываются чуть ли не актом национального и духовного освобожде¬ния. Такая тактика является единственным оправда¬нием ужасающего социально-экономического и куль¬турного провала по сравнению с советской эпохой. Отказавшись от неё, правящий класс окажется перед необходимостью отвечать за свои действия.

Подобная логика определяет и действия правяще¬го класса в области межгосударственных культурных и политических связей. Здесь вопрос о предоставле¬нии русскому языку статуса второго государственно¬го приобретает важное стратегическое значение. По¬добным образом возможно было бы сохранить общее культурное и геополитические пространство, вклю¬чающее часть республик бывшего СССР, - Украину, Россию, Белоруссию, Казахстан, Киргизию и Таджи¬кистан. Государственный статус русского языка во всех этих государствах позволил бы им сохранить не только экономические, но и политические и культур¬но-исторические связи. В этом случае ни смена ру¬ководителей в этих странах, ни изменения в личных взаимоотношениях их лидеров не создавали бы уг¬розы для их экономического и политического взаи¬модействия, которое сейчас держится буквально на честном слове.

Дело здесь не только в экономических выгодах, ко¬торые Украина могла бы получить в рамках такого со¬юза, хотя, конечно же, они сами по себе имеют боль¬шое значение. Сохранить себя в качестве важного ев¬разийского государства Украина сможет только внутри общего экономического и культурного пространства с Белоруссией, Россией и Казахстаном. Причём без уча¬стия Украины само это объединение, даже если оно сформируется, будет постоянно сталкиваться с угрозой распада. Здесь становится ясно видна геополитичес¬кая роль Украины в этой части евразийского простран¬ства. Она может создать в нём дополнительный центр интеграции (только российского центра интеграции оказывается в современных условиях недостаточно). Кроме того, Украина выступает своеобразным посред¬ником между культурой народов этой части Евразии и культурой народов Восточной и Центральной Европы, обеспечивая их взаимодействие и взаимообмен. Эти функции Украина успешно выполняла в течение трёх с половиной столетий, прошедших со времени Переяс¬лавской рады. Теперь от них приходится отказываться, поскольку Украина выпала из единого культурного про¬странства, объединяемого использованием русского языка. В новых условиях она может найти себе место только в качестве сателлита Польши, которого та, ис¬ходя из собственных потребностей и интересов, встра¬ивает в общеевропейское пространство.

По сути, произошло возвращение к ситуации кон¬ца XIV - первой половины XVII века. Культурные и геополитические последствия такого возвращения в прошлое могут быть поистине катастрофическими для Украины. Но в краткосрочном плане оно оказалось чрезвычайно политически выгодным для нового пра¬вящего класса.

Если бы Украина благодаря приданию русскому язы¬ку статуса второго государственного осталась в общем культурном и геополитическом пространстве с рядом республик бывшего СССР (в том числе с Россией и Белоруссией), украинский правящий класс вынужден был бы проводить соответствующую экономическую политику. Ему пришлось бы тогда принимать меры по поддержанию в возможно более полном объёме про¬мышленных отраслей и инфраструктуры, созданных в советский период. То есть правящий класс Украины вы¬нужден был бы проводить ту же политику, которую про¬водит современное руководство Белоруссии.

Причина этого объясняется достаточно просто. Миф о скором включении в европейскую интеграцию по¬зволяет правящему классу уничтожать бесполезные для него отрасли производства, объясняя это их невостре¬бованностью внутри европейского экономического про¬странства. Общество (точнее, та его часть, которая свя¬зывает свои надежды с евроинтеграцией) мирится с подобными жертвами, ожидая, что включение в обще¬европейское пространство их обязательно компенси¬рует. Все же, кто выступает противниками подобной политики, объявляются отсталыми противниками вхождения в «единую Европу», прислушиваться к ко¬торым могут только недалёкие, не понимающие совре¬менных реалий люди, - «совки».

При отсутствии такого мифа правящий класс ли¬шается необходимых оправданий для объяснения сво¬ей безответственной деятельности. Он оказывается вынужден научиться действовать в интересах боль¬шинства общества или погибнуть. При этом для вы¬бора направления внутренней социально-экономической политики важен сам факт включения в общее культурное и геополитическое пространство с Росси¬ей, а текущие отношения с российским руководством не имеют особого значения. Несмотря на противоре¬чия, существующие по ряду вопросов между прави¬тельствами России и Белоруссии, Александр Лука¬шенко не отказывается от проводимого социально-эко¬номического курса. Такой отказ не только бы нанёс ущерб экономике страны, но и не был бы оправдан в глазах белорусского общества, и ни при каких обстоя¬тельствах не был бы одобрен им.

Включённость в общее с Россией культурное и гео¬политическое пространство могла бы помешать укра¬инскому правящему классу играть на ожиданиях обще¬ства, то подавая надежду на сближение с Россией, то вновь отказываясь от ранее сделанных обещаний. Зна¬чительная часть украинского общества понимает, что только геополитический союз с Россией соответствует действительным интересам народа Украины, а госу¬дарственный статус русского языка является эффектив¬ным залогом долговременного и прочного союза. Не случайно число граждан Украины, выступающих за сближение с Россией и за придание государственного статуса русскому языку, примерно совпадает, состав¬ляя сейчас около 60% украинского общества.

Власть в кризисные для неё моменты привыкла по¬купать лояльность этой части общества обещаниями по поводу статуса русского языка и украинско-россий¬ского партнёрства. По-видимому, подобной тактики собирается придерживаться и наиболее прагматичная часть окружения Виктора Ющенко. Но реализовывать свои обещания на практике власть вовсе не собира¬ется, сделав это она потеряет ценный политический ресурс. Поэтому для нас, коммунистов, борьба за го¬сударственный статус русского языка и долговремен¬ный союз с республиками бывшего СССР (прежде всего с Белоруссией и Россией) является составной частью нашей борьбы за реализацию коренных инте¬ресов украинского общества.

V. КТО И ЗА ЧТО БОРОЛСЯ. ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ

Считать, что «эпоха Кучмы» завершилась со сме¬ной украинского Президента, по меньшей мере, наи¬вно. Хотя нынешнему политическому руководству очень хотелось бы убедить общество, что это действи¬тельно так. Нынешняя украинская власть пытается предстать в качестве принципиально новой силы, ни¬чего не меняя ни в социально-экономическом строе, ни в способах распределения общественных ресурсов. Принципиальные ориентиры власти, как внутренние, так и внешнеполитические, остались прежними.

Более того, можно с уверенностью предсказать, что расхождение между действительными интереса¬ми общества, осознаваемыми желаниями его социо¬логического большинства, и содержанием политики власти будет постоянно увеличиваться. Массовое со¬знание в позднекапиталистическую эпоху чрезвычай¬но искажено, но всё же убедить людей в том, что чёр¬ное - это белое, нельзя. Стремления и ожидания лю¬дей, в том числе и навязанные рекламой и пропаган¬дой, будут постоянно не совпадать с тем, чем люди обладают в действительности. Но сами эти попытки управлять обществом с помощью манипуляций и на¬вязываемых желаний будут, в свою очередь, вести к ещё большим искажениям массового сознания. В то же время существуют два базовых желания любого здорового человека, которые власть не в состоянии ни снять, ни подавить (хотя и может помешать найти им адекватное выражение на уровне осознания и ре¬ализации). Это - желания прогнозируемой, безопас¬ной жизни и самореализации, благодаря раскрытию своей внутренней сущности.

Очевидно, что поздний капитализм может обеспе¬чить уверенность в своём благосостоянии лишь ничтож¬ному меньшинству общества. Это, в общем, и не скры¬вается, всех остальных, за исключением ничтожной по численности группы наиболее богатых и знаменитых, призывают постоянно бороться за право пользоваться благами потребительского общества. Подлинная само¬реализация в рамках капиталистического строя осуще¬ствима только вопреки ему, благодаря избавлению лич¬ности от навязываемых им ценностей и стереотипов. С этим вынуждены косвенно соглашаться даже наиболее здравомыслящие сторонники капитализма.

Почему же тогда общество соглашается жить в по¬добных социально-экономических условиях? Точнее, почему оказываются успешными манипуляции пра¬вящего класса, направленные на сохранение выгод¬ного ему общественного устройства и на замалчива¬ние существующей альтернативы?

Причина - в кризисе культурной идентичности, парализующем сознание личности и общества, меша¬ющем им осознать свои подлинные интересы. При этом левые часто оказываются невольными соучастниками манипулятивных действий правящего класса, поскольку кризис идентичности мешает им осознать подлинные цели и смысл собственной борь¬бы. Часто она сводится исключительно к реализации социальных требований. При этом из виду совершен¬но упускается культурная составляющая, имеющая в нынешних условиях поистине огромное значение. Нам следует помнить слова Эдгара Морена о том, что целью коммунистического движения является «со¬здание иного общества и иного человечества»37. С этой точки зрения ни одна партия, действительно отража¬ющая интересы трудящихся, не может не выдвигать собственные требования в культурной и внешнеполи¬тической сфере. Если мы оказываемся не в состоянии это сделать, то отдаём эти области, чрезвычайно важ¬ные для формирования общественного сознания, на от¬куп правящему классу. Сформированная им политичес¬кая власть получает таким образом возможность утвер¬диться в качестве защитницы государственных инте¬ресов, выдавая реализацию интересов правящего класса за национальную внешнюю политику.

Украинская власть с точки зрения здравого смысла полностью нелегитимна: она позволяет присваивать общенародные ресурсы правящему классу, поддержи¬вает экономический строй, обрекающий на нищету большую часть общества, защищает собственность, полученную в результате грабежа. Единственное, что оправдывает её существование в глазах общественно¬го сознания, - это наличие у неё евроинтеграционного проекта, которому, как она пытается доказать, не су¬ществует никакой альтернативы. Характерным для «эпохи Кучмы» пропагандистским приёмом, оправды¬вающим существующие социальные противоречия и экономический упадок, является изображение данных явлений как неизбежной платой за «возвращение в ми¬ровую цивилизацию». Когда оно состоится, то все труд¬ности будут преодолены сами собой. В кризисные периоды конкурирующие группиров¬ки правящего класса наперебой демонстрируют готов¬ность бороться за утверждение «европейских ценно¬стей», которые на поверку оказываются ценностями потребительского общества, весьма далёкими от прин¬ципов, лежавших до недавнего времени в основе об¬щественного устройства в западноевропейских стра¬нах. Те группировки правящего класса, которые полу¬чают поддержку международной олигархии и прави¬тельственных структур ведущих капиталистических стран, объявляют о возможности вхождения в еди¬ное экономическое пространство или даже создания политического союза со странами ЕС. Поскольку уро¬вень жизни и социальной защищённости в Западной Европе остаётся достаточно высоким, подобные за¬явления отдельных группировок правящего класса воспринимаются общественным сознанием как стремление вернуться (хотя бы отчасти) к социально ориентированной экономике. Поддерживая, прямо или косвенно, подобные декларации, левые усилива¬ют восприятие власти, сформированной такими груп¬пировками, как силы, старающейся (пусть и не очень удачно) реализовать национальные интересы. Вера в возможность действительного вступления Украины в ЕС в качестве равноправного члена осно¬вана исключительно на иллюзиях. С экономической точки зрения Украина не представляет значительно¬го интереса для правящего класса западных (в том числе европейских) стран. Доступ к украинским ре¬сурсам - природным, промышленным и человечес¬ким - полностью открыт для него, и никакой необхо¬димости связывать себя обязательствами по поддер¬жанию в Украине социальной стабильности и более высоких, чем в остальном мире, жизненных стандар¬тов руководство западных стран не ощущает. В то же время Украина нужна мировой олигархии и нацио¬нальным олигархиям ведущих капиталистических стран как периферия капиталистического мира, под¬вергающаяся эксплуатации и обеспечивающая его внешнюю безопасность. Поэтому Украину стремятся удержать в поле влияния мировой капиталистичес¬кой системы, позволяя украинскому правящему клас¬су поддерживать веру в возможность равноправной интеграции в «цивилизованный» (т.е. капиталисти¬ческий) мир.

Здесь встаёт вопрос, почему часть левых, прежде всего СПУ, поддерживает подобные евроиптеграционные проекты, способствуя успеху манипулятивных действий украинской власти?

Причина кроется в социальной природе украинс¬ких социалистов и близких к ним по идеологии орга¬низаций. Они представляют мелкую буржуазию и те слои трудящихся, которые находятся под её непосред¬ственным влиянием. Тоскуя по социальной защищён¬ности и стабильности, которыми они обладали в ус¬ловиях СССР, эти группы вовсе не разделяют куль¬турные идеалы советского общества. Они им совер¬шенно чужды. Более того, против советской идеоло¬гической и политической системы эти слои активно выступали в конце 80-х - начале 90-х, превратившись в социальную среду, наиболее восприимчивую к агитации антисоветских элементов.

В силу своей социальной ограниченности соци¬альные группы, на которые опирается СПУ, не могут адекватно осознать природу позднекапиталистического общества и сформировавшейся мировой капи¬талистической системы. Но они видят, что в странах Западной Европы социальная защищённость трудя¬щихся намного выше, чем в остальном мире, а пра¬ва, которыми они пользуются, несравненно обшир¬нее. Зная по собственному опыту, что социальная за¬щищённость является действительной ценностью, эти группы начинают мечтать о получении анало¬гичных возможностей благодаря интеграции в «большую Европу». Мелкая буржуазия вообще про¬являет большую склонность к мечтаниям, и реаль¬ность никогда не мешала ей предаваться этому увле¬кательному занятию. Ни опыт других восточноевро¬пейских стран, уже оказавшихся внутри ЕС, ни про¬стая мысль о том, зачем правящему классу развитых стран делиться прибылью ещё и с украинским обще¬ством, не способствуют отрезвлению социалистов и их сторонников. Время от времени они с разоча¬рованием заявляют, что в Европе нас никто не ждёт. Но эта горькая мысль при первой же возможности вновь уступает место пустой надежде.

Социальная природа сторонников СПУ проявля¬ется и в призывах руководства социалистов отказать¬ся от лозунга восстановления СССР. Как сформули¬ровал Александр Мороз, хотеть этого могут лишь те, «у кого нет головы». С точки зрения руководства со¬циалистов представляется, что может восстановление СССР было бы и хорошим делом, но бессмысленным, а главное, неосуществимым.

Между тем, у нас нет иного выхода, кроме вос¬становления СССР в качестве нового объединения близких в культурном отношении народов Евразии. Украинское общество является чрезвычайно разно¬родным в культурном отношении, а в кризисные пе¬риоды этнические, конфессиональные и мировоззренческие различия выходят на первый план. Нельзя забывать о том, что украинское общество формиро¬валось как часть более широкой цивилизационной общности, складывавшейся в рамках СССР. Сейчас нам предлагается отказаться от исторического опы¬та и значительной части культурного наследия, всту¬пив в принципиально иную евроатлантическую ци¬вилизацию.

Коммунисты, как политическая сила, наиболее пол¬но отражающая интересы украинского народа, долж¬ны принципиально заявить, что такое объединение является губительным для Украины. Культурные и эт¬нические различия могут преодолеваться только по мере приближения к социалистическому обществу. В условиях капитализма они неизбежно будут только уг¬лубляться и усиливаться. Единственным способом устранения таких противоречий в капиталистическом обществе является насильственная (в той или иной степени) ассимиляция их носителей, встраивание их в рамки доминирующей культуры. Таким образом, ук¬раинское общество, в случае продолжения евроинтеграционного проекта его правящим классом, будет вы¬нуждено отказаться от собственной культурной тра¬диции, сведя её к распевкам в фольклорном стиле вро¬де тех, что исполняет одна из героинь «оранжевой ре¬волюции» певица Руслана.

Сегодняшняя Украина по организационным воз¬можностям и культурной привлекательности не толь¬ко значительно уступает УССР. Удерживать культур¬ную общность в течение сколько-нибудь длительного времени в нынешних условиях невозможно. Правя¬щий класс Украины, несмотря на декларации значи¬тельной части его представителей о верности укра¬инской культурной традиции, своими действиями под¬рывает и разрушает ее. Поэтому, даже если, предпо¬ложив невозможное, представить, что украинский правящий класс откажется от евроинтеграционного проекта и перейдёт к курсу на автаркию (внутри пра¬вящего класса есть группы, придерживающиеся подобной идеологии, но они не пользуются влиянием), украинское общество взорвётся изнутри. В рамках ка¬питалистической системы Украина неспособна сохра¬ниться как единая культурная и государственная общ¬ность, не имеет никаких шансов на формирование собственной политической нации. Поэтому национа¬листов в будущем ничего не ожидает, кроме новых разочарований.

Это вовсе не значит, что коммунисты должны вы¬ступать против строительства независимого украин¬ского государства или должны препятствовать фор¬мированию единой украинской политической нации на основе народа Украины. Разжигание вражды меж¬ду украинскими регионами, конфессиональными и этническими группами, это метод, широко применя¬емый политическими группировками правящего клас¬са, но глубоко чуждый нам. Но надо отдавать себе от¬чёт в том, что украинское государство может сформи¬роваться и развиваться только как часть более широ¬кой цивилизационной общности. Отказ от её насле¬дия станет одновременно и отказом от самостоятель¬ной украинской культуры, которая неизбежно сведёт¬ся к копированию массовой продукции западноевро¬пейской цивилизации. Думается, что ни один враг Украины не пожелал бы ей подобной судьбы.

Конечно, восстановление СССР как цивилизационнокультурной общности невозможно без возвра¬щения к социалистическим принципам. Сейчас мож¬но говорить только о совместных действиях на пост¬советском пространстве, направленных на прекраще¬ние манипуляции, навязывающей нам культурные и социальные ценности позднекапиталистического об¬щества. В этой связи важнейшим направлением для коммунистических партий бывших советских респуб¬лик является совместное сопротивление экспансии международных олигархических структур. Власть, защищающая интересы правящего класса, конечно же, не будет последовательно выступать про¬тив господства транснациональных корпораций и международных финансовых институтов, несмотря на то, что они часто оказываются враждебны нацио¬нальным олигархическим группировкам. Коммунис¬там необходимо создать систему давления на власть, действуя совместно с другими левыми партиями (со¬циалисты при сочувственном отношении к евроинтеграционному проекту враждебно настроены по от¬ношению к мировой олигархии), традиционалистс¬кими организациями и Православной Церковью. Кри¬тикуя внешнеэкономические и внешнеполитические действия власти, необходимо постоянно показывать её тотальную неспособность защищать национальные интересы, перехватывая у неё контроль над обще¬ственным сознанием. Решающее значение на современном этапе для нас имеет борьба за восстановление цивилизационной и культурной общности, сформировавшейся в рамках СССР. Она непосредственно связана с борьбой за ре¬ализацию культурных, политических и социальных прав трудящихся Украины. Может показаться, что вопрос о восстановлении советской культурной общности является несвоевре¬менным. Ведь в рамках советской цивилизации раз¬нородные в культурном отношении территории были объединены благодаря господству социалистических принципов. Утверждение их в новых условиях мо¬жет стать достаточно длительным процессом.

Но вопрос восстановления советской общности не ограничивается исключительно проблематикой эко¬номического и политического союза, а имеет непос¬редственное отношение к задачам социалистическо¬го движения в целом. Его стратегическая цель - ос¬вобождение человека, возвращение его к собственной сущности, уничтожение механизмов социального и духовного отчуждения. Естественно, этот процесс бу¬дет чрезвычайно длительным, и о его продолжитель¬ности сейчас судить невозможно в принципе. Но он неотделим от борьбы за социалистическое общество. Более того, вне этого процесса борьба за социалистическое общество становится бессмысленной, лиша¬ется собственного содержания, становится одним из видов политической активности, позволяющей суще¬ствующей системе канализировать излишнее социаль¬ное напряжение.

Именно это, кстати говоря, и произошло с СПУ. Ограничив борьбу за социалистические принципы де¬ятельностью по защите социально-экономических прав, она, несмотря на свою численность и обще¬ственное влияние, оказалась полностью неэффектив¬на в качестве самостоятельной политической силы. Поведение СПУ в период политического кризиса, со¬провождавшего избирательную кампанию 2004 года, - пример добровольного отказа от собственных орга¬низационных и политических возможностей. Основ¬ная причина этого - непонимание цели и смысла со¬циалистической идеологии. В области социальных от¬ношений СПУ свела её к протесту против наиболее циничных нарушений прав трудящихся, а в области государственного строительства - к поддержке евро-интеграционного проекта и иллюзорной «независи¬мости», в действительности только прикрывающей включённость украинского правящего класса в миро¬вую олигархическую систему и его подчинённое мес¬то в ней. В результате СПУ утратила собственные ори¬ентиры и вынуждена была приспосабливаться к им¬пульсам, исходящим от властной группировки, пыта¬ясь угадать наиболее выгодную для последней рас¬становку сил внутри неё. Надо ли говорить, что при всех конфликтах, раздирающих правящую элиту, в ней никогда не появится сила, стремящаяся к действитель¬ному (а не декларативному) изменению курса в обще¬народных интересах.

Но предъявлять претензии нам, конечно же, надо не к социалистам, а к самим себе. Идеологическая и политическая слабость мелкой буржуазии и её поли¬тических представителей общеизвестны. Мы же по¬стоянно требовали от них невозможного: пытались вовлечь в тесный политический союз, заставить последовательно защищать интересы трудящихся, в то же время оставляя полностью открытыми для мани¬пуляций со стороны правящего класса. Более того, мы часто шли на поводу у мелкой буржуазии, опус¬каясь до её политического уровня. Чего стоят, напри¬мер, совместные соглашения, которые социалисты и коммунисты подписывали с силами, представляю¬щими интересы борющихся за власть группировок правящего класса, - с «Нашей Украиной» и БЮТ. А ведь согласно марксистско-ленинской теории имен¬но коммунисты должны были определять цели и за¬дачи борьбы, указывая мелкой буржуазии, что они совпадают с её интересами и привлекая её предста¬вителей на свою сторону.

Мы постоянно подчёркивали свою ностальгию по СССР, переносили эту ностальгию в политическую плоскость, и в то же время так и не сумели разъяс¬нить мелкой буржуазии, какие именно черты советс¬кого общества представляют наибольшую важность для победы социалистического движения. Между тем, это могло бы значительно помочь укреплению наше¬го общественного влияния, усилению контроля над формированием общественного сознания

В современных условиях люди страдают не толь¬ко от обрушивавшихся на них социально-экономичес¬ких проблем, но и от невозможности адекватно выс¬троить собственную идентичность. Культура, создан¬ная в советскую эпоху, по-прежнему является доми¬нирующей. Позднейшие культурные напластования искажают, но не устраняют её решающее влияние на формирование личности. Современные подростки, выросшие уже после распада Советского Союза, во многом сохраняют черты, свойственные людям позднесоветской эпохи. Таким образом, преодоление кризиса идентичности возможно только благодаря восстановлению советской культурной традиции, что в нынешних условиях, конечно, может происходить только постепенно. Естественно, нельзя воссоздать со¬ветскую культуру в её полном объёме и в «классическом» виде, да и общественная потребность состоит вов¬се не в этом. Общество и личность утратили основу для саморазвития, которое ранее происходило на базе советской культуры. Для того чтобы способность к са¬моразвитию появилась вновь, следует вернуть её сущ¬ностные черты. Представляется, что наиболее важны¬ми характеристиками советской культуры были её при¬верженность социалистическим идеалам и её интер¬национализм, проявлявшимися в её органической свя¬зи с культурным наследием всех народов СССР. Имен¬но эту часть советской культурной традиции коммуни¬сты и должны стремиться восстановить. Причём от того, насколько успешной будет наша деятельность по восстановлению советской культурной традиции на¬прямую зависит наш политический успех. На него мы может рассчитывать только в том случае, если обще¬ству будет возвращена культурная идентичность, без которой оно просто не в состоянии осознать свои под¬линные интересы. С решением этих задач должны быть связаны и наши внешнеполитические требования. Утверждение социалистических идеалов предполагает нашу под¬держку экономической кооперации, взаимной помо¬щи, научно-технического сотрудничества с республи¬ками бывшего СССР и странами «третьего мира». Важ¬но, чтобы эти процессы способствовали обществен¬ному прогрессу, были направлены на решение обще¬ственных задач, а не на обогащение олигархических структур. Левые должны предлагать собственные международные программы, поскольку бессмыслен¬но ожидать, что общественным прогрессом озаботится нынешний правящий класс.

Наше положение несколько облегчает то, что вла¬стная группировка, пытаясь удовлетворить неявно су¬ществующий социальный запрос, время от времени выступает с декларациями, подтверждающими её го¬товность к сотрудничеству с другими постсоветски¬ми государствами по вопросам, имеющим обществен¬ную значимость. В результате у нас появляется канал давления на власть, который необходимо эффективно использовать. Он появился у нас в период полити¬ческого кризиса 2004 года, но коммунисты тогда не сумели чётко обозначить свои требования, а потому оказались невольными союзниками властной группи¬ровки. Ей удалось представить дело так, будто комму¬нисты действуют в одном направлении с ней, а не она в условиях кризиса вынужденно выполняет их требования, как это и было в действительности. Эта ошибка, как и многие другие, стала следствием нашей пропагандистской беспомощности.

Наиболее сложным вопросом является восстанов¬ление в общественном сознании интернационалист¬ских идеалов и ориентиров, свойственных советской культуре. Эта проблема может быть решена благодаря реализации комплекса взаимодополняющих программ. Во-первых, нам следует вести последовательную про¬паганду интернационализма и отстаивать интернаци¬оналистские идеалы. Никакие компромиссы в этой области недопустимы. От того, удастся ли нам сфор¬мировать интернационалистское общественное созна¬ние, зависит возможность преодоления угрозы соци¬ального распада. Во-вторых, нам следует добиться координации действий с левым и социальным дви¬жениями других бывших советских республик. Нам следует показать обществу, что перед постсоветскими государствами стоят схожие проблемы, решить кото¬рые возможно только совместными усилиями. Важ¬но, чтобы наша совместная деятельность носила не символический характер, а была направлена на со¬здание системы противодействия экспансии олигар¬хических структур, в первую очередь международных. Именно они закрепляют наше общество в чуждом культурном пространстве. В-третьих, нам необходи¬мо оказывать на власть постоянное давление с целью восстановления единого культурного пространства. Оно до сих пор продолжает существовать, но исклю¬чительно как пространство потребления массовой культурной продукции, изготавливаемой исключи¬тельно для получения прибыли.

Ему следует противопоставить единое культурное пространство, поддерживающее произведения куль¬туры, способствующие становлению и развитию че¬ловеческой личности. Само по себе такое простран¬ство не возникнет, его появление и функционирова¬ние требует значительных затрат, в том числе и ма¬териальных. Правящий класс добровольно на них не пойдёт. Никто, кроме левых, не нуждается в таком пространстве для реализации собственных полити¬ческих интересов. Однако у левых есть в этой обла¬сти достаточно сильный союзник - различные груп¬пы интеллигенции (в том числе и совсем не левых взглядов), которые в настоящих условиях практически утратили поле деятельности. Но левым следует пре¬кратить относиться к борьбе за культурные права как к факультативу, как к сфере, явно уступающей по важ¬ности социально-экономической борьбе. Сейчас у нас ещё есть возможность достаточно безболезнен¬но остановить деформацию общественного сознания, прежде всего за счёт восстановления культурной идентичности.

В этой связи проблема статуса русского языка вы¬ходит за плоскость культурных прав русскоязычного населения и становится частью общей стратегии, на¬правленной на восстановление культурной идентич¬ности. Без придания русскому языку статуса второго государственного Украина не сможет стать частью общего культурного пространства с народами, близ¬кими по мировоззрению и ценностной ориентации, и останется под воздействием евроинтеграционного проекта. Сейчас это представляет особенную опасность.

Новая украинская власть, доводящая до абсурда не¬которые тенденции, возникшие в «эпоху Кучмы», пре¬вратила евроинтеграционный проект в фетиш, напра¬вив на его пропагандистскую поддержку значитель¬ные ресурсы и усилия. И здесь не важно, руководствуются ли представители власти добрыми намерения¬ми, или они евроинтеграционными призывами созна¬тельно прикрывают систему присвоения правящим меньшинством общенародных ресурсов, сложившую¬ся в «эпоху Кучмы». Важно, что новая власть не в со¬стоянии остановить разрушительные процессы, охва¬тившие все сферы жизни общества. Новая власть, не¬смотря на свои предвыборные обещания, обнаружила полную неспособность разрешить наиболее острые эко¬номические, социальные и культурные проблемы.

У руководства страной оказались люди, представ¬ляющие интересы правящего класса, причём тех его группировок, которые проигрывали в конкурентной борьбе своим более удачливым соперникам. Есте¬ственно, эти люди не будут действовать в разрез с ин¬тересами правящего класса, хотя они обязательно по¬пытаются изменить внутри него соотношение сил в свою пользу. Эту междоусобную борьбу они попыта¬ются выдать за восстановление социальной справед¬ливости и утверждение законности. Удастся ли им подобная манипуляция, целиком зависит от активно¬сти левых партий, прежде всего коммунистов. Никто другой разоблачить манипуляции власти не сможет.

С течением времени процессы, запущенные в «эпо¬ху Кучмы», будут приобретать всё более разрушитель¬ный характер. При этом резко уменьшатся возможно¬сти власти эффективно противодействовать этим про¬цессам, которые, являясь деструктивными для обще¬ства в целом, обеспечивают господство правящего класса. Прежде всего потому, что власть полностью утратила внутреннее единство, будучи распределена между несколькими разнородными группировками, которые вынуждены были привлечь к управлению представителей антисоветских групп, популистских организаций и левых партий. Точнее, одной левой партии - социалистов.

Последнее является по-настоящему тяжёлым уда¬ром для всех сторонников социальных преобразова¬ний. Не секрет, что именно поддержка Виктора Ющенко со стороны Соцпартии позволила ему представить собственное окружение в качестве широкой обще¬ственной коалиции, по праву претендующей на об¬щественную поддержку. Социалисты, пользующиеся в обществе заслуженным уважением как защитники социальных и политических прав от посягательств власти, фактически помогли правящему классу сохра¬нить господствующее положение в обществе. Поведение руководства СПУ в период предвыбор¬ной кампании нельзя оправдать отсутствием реаль¬ного выбора. Действительно, избирательная борьба фактически шла между представителями конфликту¬ющих групп внутри правящего класса. В таких усло¬виях возникает соблазн поддержать наиболее слабую группировку. Она, как правило, пытается компенсировать собственную слабость благодаря союзу с по¬литическими силами, представляющими обществен¬ные группы, которые не входят в состав правящего класса. В том числе и с «умеренными» левыми парти¬ями, выражающими интересы мелкой буржуазии и близких к ней по мировоззрению социальных групп. Идти на союз с олигархическими группами, как правящими, так и соперничающими с ними, нельзя ни при каких обстоятельствах. Это не значит, что с ними нельзя взаимодействовать вовсе. Но какое бы то ни было соглашение с ними возможно только при наличии с их стороны твёрдых гарантий проведения первоочередных социально-экономических преобра¬зований в заранее оговоренные сроки. Если такие пре¬образования не осуществляются, то левая партия, поддерживавшая одну из группировок правящего клас¬са на условии их проведения, должна незамедлитель¬но переходить к оппозиционным действиям, одновре¬менно разоблачая в глазах общества произошедший обман. Никакие места в правительстве, должности гу¬бернаторов или иные приобретения не должны в этом случае удерживать левых от резких протестных выс¬туплений. Потому что либо нам все эти места и дол¬жности нужны только для того, чтобы эффективнее действовать в интересах трудящихся, либо мы явля¬емся предателями трудящихся и сражаемся только для достижения собственных целей.

Коммунистическая партия в ходе избирательной кампании пыталась придерживаться такой тактики. Вполне возможно, что если бы нам удалось реализо¬вать её в полной мере, ситуация в стране была бы сей¬час иной. Надо признаться честно, нас подвела соб¬ственная нерешительность. Она связана с тем, что мы плохо понимаем, какие социально-экономические, по¬литические и культурные задачи можно решить в на¬стоящих условиях, не обладая властью, а, в лучшем случае, лишь присутствуя в ней. А, главное, не знаем сами, в решении каких задач мы больше всего заинте¬ресованы. Это как раз тот случай, когда недостаточ¬ное развитие теории применительно к условиям се¬годняшнего дня начинает сказываться на эффектив¬ности практических действий партии. Это, в свою очередь, лишает нас поддержки той части трудящих¬ся, которая надеется на возможность улучшений в рам¬ках существующей системы.

Принципиальных улучшений, конечно же, добить¬ся в рамках капиталистических отношений нельзя. Но вполне возможно обеспечить соблюдение соци¬альных, политических и культурных прав, частично перераспределить часть присвоенных капиталом до¬ходов в пользу труда, заставить власть проводить вне¬шнюю политику, соответствующую интересам боль¬шинства общества. Именно на это и должны быть на¬правлены наши требования. Их величина и радикаль¬ность должны зависеть от конкретной политической ситуации в обществе, глубины кризиса правящего класса, ожесточённости внутреннего конфликта меж¬ду его группировками.

Не вызывает никаких сомнений то, что какие бы документы мы ни подписывали с группировками пра¬вящего класса, как бы ни умеряли свои требования, они непременно будут нарушать ранее данные обе¬щания, как только им покажется, что они могут править, не поступаясь своими интересами. Поэтому тре¬бовать надо не то, что они теоретически могут вы¬полнить в будущем, а то, что они сейчас готовы сде¬лать. Одновременно следует создавать инструменты общественного давления на власть, способные обес¬печить выполнение взятых ею обязательств, а в слу¬чае отказа от них - стать средством общественной мо¬билизации.

У нашей партии есть опыт успешного воплощения данной тактики. Политическая борьба в Крыму 1998 - 2002 гг., в центре которой находился Реском КПУ, не только принявший участие в работе власти, но на¬вязавший собственный курс политической и эконо¬мической элите полуострова, является примером эф¬фективного противостояния сложившемуся режиму. Как уже указывалось, среди задач, стоящих перед Компартией, одной из самых важных является реа¬лизация социальных, политических и культурных прав граждан, которые гарантируются буржуазным законо¬дательством. Это подразумевает не только прекраще¬ние таких очевидных безобразий, как задержка зара¬ботной платы или закрытие детских садов, но и по¬вышение жизненного комфорта трудящихся (обеспе¬чение горячей водой и газом, реконструкцию ветхого жилья и коммуникаций, уборку улиц, ремонт дорог и т.д.), восстановление полуразрушенной сферы здра¬воохранения, поддержку образования и культуры, к которым необходимо обеспечить доступ беднейших слоев населения. Не останавливаясь подробно на ус¬пехах в этой сфере, отмечу, что нашей основной ошиб¬кой было то, что мы не позаботились о том, чтобы наши действия связались в общественном сознании с нашей партийной принадлежностью и политической ориентацией. Нам казалось естественным, что люди сами решат, что жизнь начала налаживаться, потому что у власти оказались коммунисты. Мы не учли двух вещей.

Во-первых, того, что наше общество попало в по¬здний капитализм из социальной системы, в основном сохранявшей социалистические черты. Поэтому то, что власть действует в интересах общественного боль¬шинства, воспринимается не как особая заслуга влас¬ти, а как совершенно естественное явление. Более того, многие наши сограждане всё время надеются, что ны¬нешний правящий класс самостоятельно одумается, перестанет заботиться только о собственных интере¬сах и начнёт управлять экономикой и политической сферой, считаясь с потребностями общества и государ¬ства. Наш пропагандистский промах привёл к тому, что общество (за редким исключением) стало рассматри¬вать действия крымского руководства, часть которого составляли коммунисты, как проявление здравого смысла со стороны власти, который она, наконец, об¬рела. Теперь, независимо от того, кто окажется во гла¬ве Крыма, власть и дальше будет придерживаться дик¬туемого здравым смыслом курса. Естественно, подоб¬ные ожидания, после того как коммунисты покинули власть, сменились разочарованиями.

Во-вторых, того, что наши достижения будут срав¬ниваться не с предшествующими годами, а с концом 80-х годов, который воспринимается обществом как последний стабильный период. То, что в тот момент ещё существовал социалистический строй, общество не собирается учитывать. Со всех сторон людям вну¬шают, что социализм проиграл экономическое сорев¬нование капиталистической системе, поскольку ока¬зался менее эффективен. Соответственно, при капи¬тализме экономика должна работать лучше. А если она не работает, значит, власть делает что-то неправиль¬но. Мы вовремя не развеяли эти ложные представле¬ния общественного сознания, мы никак не можем при¬выкнуть к тому, что живём теперь в позднекапиталистическую эпоху, когда массовое сознание принципи¬ально не может адекватно отражать социальную дей¬ствительность. Между тем, покончить с подобными иллюзиями было достаточно просто. Нам следовало только каждый раз объяснять, почему мы неспособ¬ны сделать больше. Надо было показывать, что на пути осуществления общественных ожиданий и воплоще¬ния наших планов стоят объективные законы капита¬листической экономики. А находящиеся в органах вла¬сти коммунисты вынуждены идти на компромисс с представителями олигархии и средней буржуазии.

Наши наивность и политическая недальновид¬ность были обращены против нас нашими противни¬ками. Невозможность вернуться к жизненным стан¬дартам социалистического общества объяснялась ими как следствие неправильной экономической полити¬ки власти, сдерживающей развитие частной инициа¬тивы. Как только она будет освобождена, ситуация в экономике резко улучшится в силу магического дей¬ствия рынка. Одновременно наш вынужденный ком¬промисс с буржуазными группировками преподно¬сился как слабость власти, её зависимость от пред¬принимательских структур. В результате мы оказались в пропагандистской ловушке. Когда мы усиливали дав¬ление на буржуазные группировки, нас начинали об¬винять в ущемлении частной инициативы, отпугива¬нии инвесторов и бюрократическом произволе. Наши противники обращались за поддержкой к централь¬ной украинской власти, с удовольствием вмешивав¬шейся в крымскую ситуацию под предлогом борьбы с превышением полномочий со стороны руководства автономии. Когда же мы, пытаясь прекратить внут¬ренний конфликт и ослабить давление со стороны Киева, стремились прийти с нашими противниками к компромиссу, они же, действуя через подставные структуры, начинали обвинять нас в соглашательской позиции.

Задача по перераспределению доходов между тру¬дом и капиталом неотделима от борьбы с коррупцией и организованной преступностью, которые капитал в «периферийных» странах использует как инструмен¬ты присваивания общественных доходов. На первых порах от такой политики выигрывает в большей сте¬пени не пролетариат, а мелкая буржуазия. Но в совре¬менных условиях грань между ней и трудящимися чрезвычайно тонка. Токарь, в будние дни работающий на заводе, в выходные торгует на рынке, поскольку остро нуждается в дополнительном заработке. А ин¬женер, днём сидящий в конструкторском бюро, вече¬ром занимается частным извозом, потому что иначе не выживет. Кроме того, угнетаемая и подавляемая капиталом мелкая буржуазия в современных услови¬ях оказывается чрезвычайно близка к трудящимся по своему положению в обществе. С одной стороны, это позволяет нам успешнее бороться за сознание мелкой буржуазии, с другой, следствием этого является то, что трудящиеся становятся заложниками мелкобуржуазных иллюзий и представлений.

Основной слабостью мелкой буржуазии является то, что она страшится борьбы и готова от неё отказаться всякий раз, когда ей кажется, что она сможет улучшить собственное положение по милости правящего класса. Каждый раз мелкая буржуазия обманывается в своих ожиданиях, что не мешает ей вновь и вновь предавать¬ся беспочвенным надеждам. Поэтому нам необходимо каждый раз подчёркивать коренные противоречия между интересами правящего класса и всего остального обще¬ства. Следует старательно убеждать мелкую буржуазию (а, соответственно, и ту часть трудящихся, которая раз¬деляет свойственные ей представления), что без борь¬бы она ничего не получит. К сожалению, мы не учли этого, в результате чего все наши успехи в социально-экономической сфере не привели к благоприятным для нас политическим последствиям. Участвуя во власти в Крыму, коммунисты сумели добиться значимых перемен во внешнеполитическом курсе всего украинского государства. Для этого необ¬ходимо было использовать исторические, культурные и экономические особенности Крыма, что удалось сделать благодаря принятию Конституции АРК. В ре¬зультате у Крыма появилась возможность превратить¬ся в связующее звено между восточнославянской, за¬падноевропейской и исламской цивилизациями. Это, с одной стороны, создаёт громадные перспективы, как культурные и геополитические, так и экономические. Но одновременно порождает и громадные угрозы, преодолеть которые возможно только благодаря про¬ведению интернационалистской политики.

Конечно, подлинно интернационалистская поли¬тика может осуществляться только коммунистами, ко¬торые, однако, могут привлечь на свою сторону ряд союзников. Прежде всего, это общественные органи¬зации, опирающиеся на традиционные ценности (в том числе и связанные с Православной Церковью). Основная беда этих организаций в том, что они не понимают важности социальных вопросов, отделяя их от вопросов геополитики и культуры. В результате многие их предложения висят в воздухе и не имеют действенной, мобилизующей силы. Коммунистам союз с этими организациями необходим для того, что¬бы получить доступ к сознанию той части общества, которая руководствуется традиционными ценностями. Эта часть общества была достаточно велика и в усло¬виях СССР, а с началом кризиса советского общества значительно возросла численно и вследствие этого зна¬чительно возросла ее роль в формировании массового сознания. То, что Компартия в начале 90-х проиграла борьбу за сторонников традиционалистских взглядов, стало одной из причин распада советского строя. Сей¬час они всё яснее осознают свою враждебность капи¬талистической системе, вынуждающей человека жить по собственным законам. Это даёт нам шанс на заклю¬чение с ними долговременного тактического и даже стратегического союза, что мы и обязаны реализовать.

Пока неясной остаётся позиция, которую займёт Социалистическая партия. Она является представи¬телем мелкой буржуазии, в первую очередь тех её сло¬ев, которые были враждебны советской власти. По¬этому руководство социалистов не способно к прове¬дению подлинно интернационалистской внешней по¬литики, опасается восстановления СССР, путает со¬циальную справедливость с «уравниловкой» и склон¬но излишне доверять обещаниям правящего класса, особенно той его части, которая объявляет себя оп¬позицией. Но в то же время в Соцпартии, в том чис¬ле и в её высшем звене, есть значительное число лю¬дей, осознавших бесперспективность позднекапита-листического строя, его враждебность обществу и не¬способность к значимым трансформациям. Эта часть социалистов является нашими потенциальными со¬юзниками. От того, какая линия возобладает в Соцпартии, во многом зависит, как быстро закончится «эпоха Куч¬мы». Но нас в любом случае не должны смущать труд¬ности предстоящей борьбы. Позиции основных по¬литических сил, конечно же, не могут не оказывать значительного влияния на её ход и характер, но реша¬ющее значение будут иметь наша верность принци¬пам народовластия и социальной справедливости, наша готовность бороться за их реализацию.

Леонид Кучма, выступая 23 августа 2004 года во Дворце «Украина», сказал, что следующее десятиле¬тие начатой им эпохи «должно быть - и будет - про¬должением, а не изменением и не опровержением десятилетия, которое заканчивается». Только от нас зависит, сбудется ли его пророчество.

VI. ЕСТЬ ЛИ У НАС ШАНС?

У Компартии была возможность, по крайней мере теоретическая, завершить «эпоху Кучмы», вернуться на путь социалистических преобразований и передать власть в руки трудящихся. Для этого необходимо было обеспечить политическую победу антикапиталисти¬ческой коалиции, которая мирным путём сменила бы властную группировку, представляющую интересы правящего класса. Общественные настроения, край¬не неблагоприятные как для действовавшей власти, так и для социально-политической системы в целом, позволяли надеяться на реализацию этих планов. Однако им не суждено было осуществиться, ситу¬ация в обществе оказалась под контролем правящего класса. Политическая коалиция, способная соперни¬чать с его политическими группировками, так и не возникла. Напротив, социалисты, на позицию кото¬рых ориентируется значительная часть мелкой буржу¬азии, особенно сельской, перешли на сторону груп¬пировок правящего класса, конкурировавших с власт¬ной верхушкой и изображавших вследствие этого бес¬страшных «борцов с режимом». Дело не в том, созна¬тельно обманывались руководители СПУ или этот поступок был вызван их искренним заблуждением, за которое придётся заплатить не только им, но и всему украинскому народу. Основная проблема в очевидно¬сти нашего политического поражения, которое может зародить сомнение в принципиальной возможности в обозримом будущем вырвать власть у правящего класса. При этом новая социалистическая революция должна быть исключительно мирной, поскольку ми¬ровая олигархия и национальные олигархии ведущих капиталистических стран используют любой предлог для грубого вмешательства во внутренние дела Укра¬ины на стороне правящего класса. Кроме того, соци¬альный хаос, неизбежный в случае возникновения ос¬трого общественного конфликта, может уничтожить украинское государство, а с ним и надежды трудящихся Украины на социальное, политическое и культурное освобождение. Политика, которую проводит сформи¬ровавшийся в «эпоху Кучмы» правящий класс Украи¬ны, прямиком ведёт наше общество к социальному распаду и культурной деградации, остановить кото¬рые уже через несколько лет будет крайне сложно.

В связи с этим наиболее важным становится воп¬рос, почему украинские коммунисты и их союзники не сумели воспользоваться протестными настроени¬ями в обществе и позволили прийти к власти пред¬ставителю правящего класса. Если поражение укра¬инских коммунистов предопределено заранее, то нам нельзя надеятся на мирный исход событий и спасти нас может только чудо. Если же неудачи можно было избежать, то мы, избрав правильную тактику и создав действенные средства общественной мобилизации, можем рассчитывать на успех в дальнейшем.

Необходимо признаться, что мы до сих пор не су¬мели осознать две вещи. Во-первых, кризис советс¬кого общества не был прёодолён с распадом СССР, он продолжается и в наши дни. Во-вторых, на разва¬линах советского общества в «эпоху Кучмы» возник¬ло новое общественно-политическое образование, имеющее все характерные черты общества «перифе¬рийного капитализма», и в этом качестве полностью вписанное в мировую капиталистическую систему.

Из этих двух фактов следуют чрезвычайно важные для нас выводы.

Нашей традиционной опорой являются структуры, общественные институты и группы, сохранившиеся от советского общества. Именно с ними мы взаимо¬действуем и именно на них мы рассчитываем в пер¬вую очередь. Но следует иметь в виду, что эти группы и институты сохранились исключительно в тех обла¬стях социальной жизни, куда не успели проникнуть капиталистические отношения. По мере того как рас¬ширяется сфера их действия, черты советского обще¬ства исчезают, уступая место новым реалиям. До на¬шего времени институты и группы советского общества сохранились только в силу слабости олигархи¬ческого капитализма, не способного охватить соци¬альную действительность в целом, хотя и стремяще¬гося это сделать. Поэтому нельзя механически заце¬питься за всё ещё существующие черты советского быта (например, за проявления альтруизма и челове¬ческой солидарности) или общественного сознания (например, за уважение к трудовым заслугам или стремление к активной общественной деятельности), превратив их в своего рода плацдарм для наступле¬ния на капиталистические отношения. Мы неоднок¬ратно пытались сделать это и в нашей агитационно-пропагандистской работе, и в избирательной борьбе, но особых результатов не достигли.

Наши неудачи связаны с тем, что сами носители этих черт являются одновременно носителями кри¬зисного сознания. В своём большинстве они не осоз¬нают связи собственного мировоззрения с наследи¬ем советской эпохи или не воспринимают собствен¬ные личностные характеристики как преимущество. Напротив, им кажется, что подобные взгляды и воз¬зрения мешают им успешно адаптироваться к новой реальности, добиться социального успеха, являются для них помехой. Они охотно принимают критику в свой адрес, исходящую от средств буржуазной пропа¬ганды, не сомневаются в собственной отсталости и несовременности. Тем охотнее они поддерживают тех представителей правящего класса, которые объявля¬ют себя хранителями традиционной морали и защит¬никами гуманистических ценностей. Происходит это потому, что большая часть бывших советских граж¬дан так и не осознала, что реалии современного ка¬питалистического общества невозможно совместить ни с моралью, ни с гуманизмом.

Причина такого дефекта массового сознания в том, что оно унаследовало кризисные черты позднесоветской эпохи. Кризис проявился, прежде всего, в том, что значительная часть общества утратила веру в собственную правоту, в справедливость социального устройства, в истинность господствующей иде¬ологии. Поскольку в качестве естественной альтер¬нативы социализму выступал соперничавший с ним капиталистический строй, значительная часть обще¬ства поверила в преимущества капитализма, якобы доказавшего собственную эффективность в экономи¬ческой сфере и демократичность в области полити¬ческого устройства.

Кризис общественного сознания так и не был прё¬одолён. Общество, несмотря на ужасающие социаль¬но-экономические реалии новой эпохи, так и не убе¬дилось в преимуществах социализма и связанных с ним общественных отношений. Люди воспринимают социальную катастрофу как личную неудачу, поднять¬ся за пределы личностной сферы им мешает отсут¬ствие твёрдых мировоззренческих принципов, унич¬тоженных общественным кризисом.

Поэтому начинать борьбу за изменение социаль¬но-экономического и политического строя возмож¬но, только остановив развитие кризисных черт об¬щественного и личного сознания. При этом партия обязана начать с себя. Необходимо решительно зая¬вить, что только мы, коммунисты, обладаем правом на истину, поскольку только мы являемся носителя¬ми передовой идеологии, и исключительно в нашем распоряжении находится единственный верный ме¬тод познания действительности. Мы обязаны при¬знать, что «учение Маркса верно», и тогда оно ста¬нет всесильно. До тех пор, пока коммунисты будут пытаться согласовать свою идеологию с новейшими «достижениями» буржуазной экономической и поли¬тической мысли, они будут неубедительны в агита¬ционно-пропагандистской сфере и беспомощны в политической борьбе. Соответствующим образом должно строиться и наше обращение к обществу. Мы должны объяснить людям, что все их лучшие черты и качества связаны либо с традиционной, либо с советской культурой (во многом, кстати говоря, опиравшейся на традиционные ценности). С таким наследием они не могут рассчиты¬вать на успех в капиталистическом обществе. Те же, кто сумеет его добиться, рискуют утратить человечес¬кие черты и превратиться в одушевленные инструмен¬ты финансово-экономической системы капитализма.

Следует постоянно разъяснять, что мы живём не в условиях классического капитализма и даже не в им¬периалистическую эпоху, а в совершенно новых ис¬торических обстоятельствах. Сохранение капиталис¬тического строя сейчас возможно только благодаря полному порабощению человека, подчинению его жизни задачам капиталистического производства и потребления. Капитализм для выживания сейчас нуж¬дается в ресурсах всего человечества, он складывает¬ся во всемирную систему, центр которой существует за счёт грабежа периферии. В то же время сказки о возможности построения гуманного капитализма, учитывающего национальную культурную и экономи¬ческую специфику, продолжают влиять на формиро¬вание массового сознания. Для того чтобы разрушить мифы капиталистической пропаганды, необходимо вернуть людям веру в социалистические идеалы.

Критика существующего строя, не сопровождаю¬щаяся утверждением в общественном сознании соци¬алистической альтернативы, только укрепляет пози¬ции правящего класса. Те его группировки, которые находятся в конфликте с властной верхушкой, получа¬ют возможность представить собственную борьбу за господствующее положение как защиту общественных интересов. Ведь они также критикуют власть, как и коммунисты, также обвиняют её в коррупции и каз¬нокрадстве. При этом в отличие от коммунистов они не говорят о необходимости возвращения к социали¬стическим идеалам, которые постоянно дискредити¬руются и высмеиваются всеми буржуазными СМИ, как поддерживающими власть, так и противостоящими ей, компрометируются всей пропагандистской маши¬ной капитализма, а уверяют, что стоит только про¬гнать нескольких «злодеев», и всё наладится. Естественно, что таких политиков поддерживают с боль¬шим энтузиазмом, чем представителей Компартии. Кроме того, людям постоянно внушают, что рыноч¬ный капитализм необычайно эффективен, он создаёт просто сказочные условия для общественного разви¬тия. В пример приводятся наиболее развитые капи¬талистические страны, живущие грабежом остально¬го человечества, а достижение их уровня жизни объявляется вполне реалистической целью обществен¬ного развития.

Понятно, что человеку хочется жить, как живут люди в Германии или в Швейцарии. Другое дело, что в рамках капиталистического производства Украина никогда не сможет обеспечить своим гражданам ана¬логичное качество жизни (а в обозримом будущем оно, судя по всему, может стать недоступным и для боль¬шинства жителей «центра» капиталистического мира). Но мы так и не сумели этого объяснить обществу. Вследствие этого наше политическое поражение ока¬залось заранее предопределено неправильной оцен¬кой общественной ситуации. Мы забыли, что позднее советское общество находилось в состоянии кризиса. Соответственно кризисным было и его сознание. И даже те социальные группы, которые в быту, а иногда и в трудовой деятельности, придерживаются советс¬ких ценностей и норм, оказываются носителями кри¬зисного мировоззрения. А потому одним из важней¬ших направлений нашей деятельности должно стать преодоление мировоззренческого кризиса.

Но не следует забывать, что значительная часть ук¬раинского общества уже живёт в условиях капитали¬стических отношений, а, значит, становится объектом капиталистической пропаганды и потребляет создан¬ную капиталистическим обществом массовую культу¬ру. Причём в поле влияния капиталистической мас¬совой культуры попадают и те социальные группы, которые до сих пор практически не вовлечены в про¬цесс политического производства и потребления. Очевидно, что не имеет никакого практического смысла обращаться с проповедью социалистических идеа¬лов к той части общества, которая активно участвует в капиталистических общественных отношениях, или к тем людям, чьё сознание искажено действием капи¬талистической массовой культуры. В нашей агитаци¬онно-пропагандистской работе, которая на современ¬ном этапе является важнейшим направлением дея¬тельности партии, мы должны чётко различать, к кому мы обращаемся. Если при обращении к социальным группам, со¬хранившимся от советского времени, основные уси¬лия следует направлять на разоблачение капитализма и утверждение исторической правоты социализма, то тем группам, которые действуют в условиях капита¬листических отношений, следует показывать конкрет¬ные преимущества социализма, убеждая их в возмож¬ности реализации социалистической альтернативы. Та часть трудящихся и мелкой буржуазии, которая уже в полной мере столкнулась с капиталистической дей¬ствительностью, уже успела осознать, насколько бес¬человечным является этот общественный строй. Они продолжают поддерживать сторонников капиталис¬тической реставрации, поскольку, во-первых, продол¬жают верить в возможность личного успеха, во-вто¬рых, не видят никакой альтернативы капиталистичес¬кому строю.

Обществу ежедневно внушают, что капитализм бе¬зальтернативен, более того, он является непременным условием цивилизованной жизни. Терминами «циви¬лизованный мир» или «мировое сообщество» сейчас обозначают развитые капиталистические государства. Тем самым из мировой цивилизации оказываются полностью исключены Китай, Иран, Сирия и частич¬но Индия (в экономике которой капиталистические отношения дополняются иными способами обще¬ственного взаимодействия), страны, являющиеся ко¬лыбелью мировой цивилизации. Частная собствен¬ность объявляется извечной, а её защита - священ¬ным долгом государства. Причём делается это при каждом удобном случае, с этой целью используются даже развлекательные передачи и телевизионные се¬риалы. Естественно, противостоять такому пропаган¬дистскому напору человек, не имеющий твердых взглядов и убеждений, просто не может.

Поэтому коммунисты обязаны доказать, что их про¬грамма, их принципы позволяют с наибольшей эф¬фективностью защищать социальные, политические и культурные права этих социальных групп. Для это¬го необходимо не только выступать с законодатель¬ными инициативами, о которых, как правило, основ¬ная масса трудящихся ничего не знает (или даже при¬писывает их партиям, представляющим интересы пра¬вящего класса). Коммунисты должны активно участво¬вать в работе исполнительной власти, бороться за посты городских мэров, стремиться сформировать соб¬ственное большинство в областных советах, Верхов¬ной Раде Крыма и Верховной Раде Украины. Консти¬туционная реформа значительно расширяет наши воз¬можности в этом отношении. Поэтому мы обязаны отстоять её от атаки нового руководства Украины, ко¬торое ещё недавно, в период избирательной кампа¬нии, клялось придерживаться её принципов.

Конечно, существует опасность того, что предста¬вители Компартии, оказавшись в органах власти, мо¬гут, вступив в соглашение с представителями правя¬щего класса, действовать в их интересах, тем самым компрометируя Компартию и снижая её обществен¬ное влияние. Но она вовсе не является доводом в пользу отказа от борьбы за властные полномочия. С опасностью надо бороться, а не сдаваться. Предста¬вители коммунистов во всех органах власти, как зако¬нодательной, так и исполнительной, должны жёстко контролироваться партийными организациями. Их деятельность должна быть как можно более публич¬ной. Это относится не только к их законодательным инициативам или к результатам их голосования по различным вопросам. Публичными должны быть по¬литические соглашения и союзы, в которые вступает Компартия, принятые партией политические обяза¬тельства.

У коммунистов нет секретов от трудящихся, имен¬но этим они отличаются от партий, представляющих интересы правящего класса и мелкой буржуазии. Все важные политические решения должны широко обсуж¬даться в партии. Наше стремление принимать реше¬ния, основываясь на политической целесообразности, наше желание заниматься «реальной политикой», ко¬торую так высмеивал В.И. Ленин, принесло нам нема¬ло вреда и стало одной из причин нашего поражения.

Но участие в органах власти, конечно, нужно нам не для получения тёплых мест. Оно, во-первых, по¬зволит нам несколько облегчить положение трудящих¬ся (насколько это возможно в рамках позднекапиталистической системы) и ослабить политическое и эко¬номическое господство правящего класса. Во-вторых, оно даст нам возможность вывести на новый уровень агитационно-пропагандистскую работу, превращая каждое действие власти, каждое обсуждаемое реше¬ние в объект политической борьбы и повод для раз¬ворачивания агитационной деятельности.

Но самое главное, участие коммунистов в органах власти в настоящих условиях, по-видимому, является единственным способом наполнить борьбу трудящих¬ся за свои права марксистко-ленинской идеологией. Согласно мнению В.И. Ленина (которое он ясно выс¬казал в работе «Что делать»), это является важнейшей задачей коммунистической партии, без содействия ко¬торой трудящиеся никогда не смогут выработать иде¬ологии, действительно соответствующей их интере¬сам. Только партия способна показать трудящимся, что от борьбы за улучшение своего положения в рамках капиталистической системы, они должны переходить к борьбе за её уничтожение, к строительству нового общества. У трудящихся нет иного способа реализо¬вать свои интересы.

В этой связи для коммунистов громадную опас¬ность представляет фетишизация власти или её демонизация. Мы не имеем права утверждать (как бы это ни хотелось сделать в период избирательной кам¬пании), что после нашего прихода к власти произой¬дут существенные изменения. Возможны некоторые улучшения, это действительно так. Но существенно из¬менить положение трудящихся в рамках позднего, оли¬гархического капитализма Компартия не может. Яр¬кий пример этого - ситуация в Молдавии, где у влас¬ти находятся коммунисты. Положение наиболее обез¬доленных социальных групп там действительно из¬менилось к лучшему, но дальше некоторого исправле¬ния наиболее вопиющих проявлений социальной не¬справедливости дело не пошло. Основная ошибка молдавских коммунистов не в том, что они не прове¬ли какие-то необходимые реформы, а в том, что они забыли, что сущностные преобразования капиталис¬тической системы невозможны. Дело коммунистов не улучшать капитализм, а бороться за его смену обще¬ственным строем, основанным на социалистических принципах. Этот процесс может быть достаточно дли¬тельным, но у него должна быть ясно намеченная ко¬нечная цель и чётко определённые этапы. А трудящи¬еся и их союзники из числа мелкой буржуазии долж¬ны хорошо представлять образ будущего, к которому стремится Компартия, и понимать суть происходящих перемен.

Но ни в коем случае нельзя забывать о том, что усилия капиталистической пропаганды по дискреди¬тации социалистических идей и компрометации ком¬мунистов дали очевидный результат. Значительная часть трудящихся, и особенно мелкой буржуазии, враждебно относится как к партии и марксистско-ле¬нинской идеологии, так и к советскому прошлому в целом. По отношению к данной общественной груп¬пе, игнорировать которую нельзя уже в силу её мно¬гочисленности, следует избрать особую тактику аги¬тационно-пропагандистской работы. Обращаться к ним лучше не напрямую, а через посредников, преж¬де всего через общественные организации. При этом в обращении к ним необходимо затрагивать в первую очередь те вопросы, по которым у представителей данной группы с Компартией существует наибольшее совпадение взглядов, - охраны человеческого досто¬инства, защиты культуры и образования, утверждения нравственных и духовных ценностей. Прямая агитация здесь бесполезна. Что бы мы ни говорили, что бы мы ни делали, у части общества это будет вызывать только раздражение. Неприязнь к Ком¬партии у них заложена на иррациональном уровне. У таких людей вызывает отторжение наша символика, цвет нашего флага, наша идеология, о которой они ровным счётом ничего не знают. При этом большин¬ство из них по своему социальному положению, а многие по ненависти к капиталистической системе являются нашими потенциальными союзниками. Убеждения и рациональные доводы в такой ситуации не имеют никакого смысла, такие люди практически не отдают себе отчёт о причинах своего неприязнен¬ного отношения к Компартии. Подобная антикоммунистическая среда возникла ещё в недрах советского общества. Наряду с полукри¬минальными элементами и интеллигентскими груп¬пами, попавшими под влияние капиталистической пропаганды, она всегда включала людей, у которых ненависть к советскому строю была заложена на бес¬сознательном уровне в процессе воспитания и соци¬альной адаптации. Особенно много таких людей в тех регионах, где советская власть устанавливалась тяже¬ло, где советским руководством были допущены тя¬желые политические ошибки и совершены беззакон¬ные действия. Обвинять этих людей в ненависти к социалистическим принципам, в отрицании идеалов интернационализма, в неприязни к Компартии всё равно, что обвинять слепого в том, что он не видит. Однако замечу, что слепому, какой бы он ни был заме¬чательный и талантливый человек, никто не доверит управлять автомобилем. Также и людям, придержи¬вающимся подобных воззрений, ни в коем случае нельзя доверять власть, независимо от их личност¬ных качеств.

Фактически капиталистической идеологии проти¬востоят только две системы взглядов: социалистичес¬кая (к которой примыкают умеренные социалисты) и традиционалистская, включающая верующих круп¬нейших мировых конфессий. Крайним выражением традиционалистского мировоззрения являются наци¬онализм и религиозный радикализм, которые, впро¬чем, опираются на традиционные ценности только формально, в действительности основываясь на соб¬ственной, только ими изобретённой шкале.

В отличие от националистов и религиозных ра¬дикалов умеренные социалисты (которые, как прави¬ло, также не жалуют марксизм) могут быть союзника¬ми Компартии. Однако надёжный, долговременный союз с ними образовать никогда не удастся. Они все¬рьёз рассчитывают на то, что капитализм возможно улучшить, а потому склонны поддерживать предста¬вителей правящего класса, обещающих провести со¬циальные преобразования. Беда не в том, что социа¬листы, а с ними и их сторонники и избиратели, каж¬дый раз обманываются в своих надеждах. Это, в кон¬це концов, их личная трагедия. Проблема в том, что коммунисты, публично солидаризируясь с умеренны¬ми социалистами и даже обсуждая возможности по¬литического союза с ними, усиливают их влияние на трудящихся. Тем самым вместо того, чтобы разобла¬чать реформистские иллюзии, мы косвенно способ¬ствуем их росту. Я убеждён, что нам следует заявить о принципиальной невозможности долговременного союза с Соцпартией вследствие непреодолимых иде¬ологических и политических расхождений. Одно¬временно следует прийти к соглашению с социалис¬тами о совместных действиях в области защиты со¬циальных и политических прав. Политики, придерживающиеся традиционалистс¬ких взглядов, представляют для коммунистов более на¬дёжного союзника, чем умеренные социалисты. Традиционалисты являются врагами капиталистическо¬го строя, выдвигая к нему культурные и этические пре¬тензии, и рассматривая капитализм как порождение чьей-то злой воли или следствие извращения чело¬веческой природы. Но для нас сейчас первостепен¬ное значение имеют не пороки традиционалистского сознания, а его враждебность к капиталистической си¬стеме. Эта враждебность не препятствует поддержке со стороны традиционалистов (в общем-то, беззащит¬ных перед манипуляциями) представителей правящего класса, но только в том случае, если они объявляют себя моральными противниками капиталистического строя или хотя бы высказываются в пользу традици¬онных культурных и нравственных ценностей.

Предоставленные сами себе, традиционалисты практически не имеют шансов на превращение в зна¬чимую политическую силу. У них нет идеологии, спо¬собной обеспечить общественную мобилизацию, их лозунги и взгляды крайне противоречивы и непосле¬довательны. Но в союзе с Компартией они оказыва¬ются способны поднять на борьбу даже те обществен¬ные группы, которые обычно уклоняются от полити¬ческой деятельности, считая её аморальной или бес¬смысленной. Такой союз даёт нам шанс на полити¬ческую победу, шанс на приход к власти, и мы обяза¬ны им воспользоваться.

При этом, если мы оценим с позиции марксистко-ленинской идеологии конечные цели нашей борьбы, то увидим, что такой союз не только политически выго¬ден, но и неизбежен с точки зрения нашей стратегии. Наша конечная цель - освобождение человека - пред¬полагает развитие у него культурных и духовных потреб¬ностей, чувства солидарности с другими людьми и со¬страдания к ним. Только так человек может выйти за пре¬делы личной ограниченности и действительно поже¬лать изменить природу и общество. Того же, только в наивной и непоследовательной форме, желают и носи¬тели традиционалистского сознания. Современный ка¬питалистический строй, в отличие от капитализма XIX - XX веков, полностью им враждебен. А потому союз с Компартией является для них единственной возможно¬стью спастись от полного уничтожения.

Это справедливо не только для политических пред¬ставителей традиционалистских взглядов, но и для ре¬лигиозных организаций, прежде всего для каноничес¬кой Православной Церкви, которая наиболее после¬довательно отстаивает право человека на духовную жизнь. Взаимодействие с Церковью может открыть перед Компартией значительные политические перспекти¬вы. Конечно, не может быть и речи о том, чтобы по¬ступаться нашими взглядами и убеждениями. Мы дол¬жны ясно заявить, что наше тесное сотрудничество с Церковью ограничивается периодом, когда духовные, нравственные и культурные ценности вследствие гос¬подства капиталистического строя оказались в наи¬большей опасности. Именно такой союз с Православ¬ной Церковью заключило советское государство во время Великой Отечественной войны, что внесло ог¬ромный вклад в победу.

Но для достижения политической победы в нынеш¬них условиях будет недостаточно поддержки одних но¬сителей традиционалистского сознания (часть которых неизбежно окажется жертвами манипулятивных дей¬ствий правящего класса). Компартия должна замкнуть на себя всё протестное движение, в котором, кроме тра¬диционалистской, есть социальная и прагматическая со¬ставляющие. Настроения социального протеста, связан¬ные с борьбой за социальные и политические права, до¬статочно легко перевести в политические действия. Прагматический протест, свойственный аполитичным группам интеллигенции, студенчества и мелкой буржу¬азии, связан с требованиями повышения качества жиз¬ни, жизненного комфорта и практически ограничивает¬ся экологической сферой и областью личных прав. В по¬литические действия такой протест перевести чрезвы¬чайно тяжело, но это, как правило, и не требуется. Компартии достаточно регулярно проявлять солидарность с протестующими группами.

Таким образом, политическая тактика Компартии на ближайшую перспективу, с одной стороны, долж¬на заключаться в привлечении на нашу сторону но¬сителей традиционалистского сознания. С ними сле¬дует не только действовать совместно, отстаивая ин¬тернационалистские идеалы и культурные ценности, но и вступать в длительные политические соглаше¬ния. Необходимо совместно с традиционалистами (там, где они представляют хоть сколько-нибудь орга¬низованную силу) бороться за электоральный успех на выборах в областные и городские советы, глав ме¬стного самоуправления в 2006 году. Отдельным и чрез¬вычайно важным направлением становится в этой связи борьба за электоральную победу в Крыму, где в силу исторических и культурных особенностей полу¬острова совместная победа коммунистов и организа¬ций традиционалистской ориентации может иметь общенациональное значение. Там, где традиционали¬сты организованной силой не являются, избиратель¬ные блоки, созданные Компартией, могут использо¬вать их лозунги и включать в свои списки наиболее видных представителей традиционалистов.

С другой стороны, Компартия должна активно ис¬пользовать настроения социального и даже личност¬ного протеста, выступая в качестве их лидера и пере¬водя их по возможности в политические действия. Подобная тактика с неизменным успехом использо¬валась политическими группировками правящего класса, каждый раз придававшими выгодную им ок¬раску выступлениям, направленным в сущности про¬тив них же самих. Компартии в этом отношении не нужно ни лгать, ни манипулировать. Коммунисты являются наиболее последовательными противника¬ми существующей общественной системы, а потому по праву могут выступать в качестве выразителей протестных настроений. Но главным направлением для нас должна оста¬ваться агитационно-пропагандистская работа, учиты¬вающая представления и потребности отдельных об¬щественных групп (не всегда однородных с социаль¬ной точки зрения). В соединении с правильно выб¬ранной политической тактикой эффективная агитаци¬онная деятельность может открыть нам дорогу к по¬литической победе. И тогда «эпоха Кучмы» действи¬тельно получит, наконец, мирное и благоприятное завершение, столь долго ожидаемое нашим народом.

УЛ. УЧАСТИЕ КОММУНИСТОВ ВО ВЛАСТИ В КРЫМУ: ПОЛИТИЧЕСКАЯ БОРЬБА С ОЛИГАРХИЧЕСКИМ РЕЖИМОМ И РЕШЕНИЕ ПРАКТИЧЕСКИХ ЗАДАЧ

В самый разгар «эпохи Кучмы» в Крыму состоялся уникальный эксперимент. В АРК сформировалось по¬литическое руководство, в котором ведущую роль иг¬рала Компартия. Следует учитывать, что коммунис¬ты в 1998 г. вошли в крымскую власть в меньшин¬стве, но сумели возглавить Крымский парламент, объединив вокруг себя представителей традициона¬листских и мелкобуржуазных партий. Период 1998-2002 годов - яркая страница жизни крым¬ских коммунистов и всей новейшей истории автоно¬мии. Это своеобразный период двоевластия, когда общий курс государственной политики на региональ¬ном уровне преломлялся на два вектора сил. Комму¬нисты и их сторонники хоть и сумели получить часть руководящих постов в Республике, в том числе пост Председателя Верховной Рады Крыма, однако этого было недостаточно для полноты влияния на регион в целом. Шло противостояние коммунистов во власти, с одной стороны, и представителей руководства ис¬полнительной власти, а также всей вертикали режи¬ма, с другой. Шло противостояние по земельным воп¬росам, сфере собственности, межэтническим пробле¬мам, бюджетному направлению и др.

Важнейшим мероприятием, проходившим по ини¬циативе коммунистов и в условиях борьбы с крими¬нально-националистическими силами, стало приня¬тие Конституции Автономной Республики Крым.

Почему этому вопросу коммунисты придавали пер¬востепенную важность?

Дело в том, что в силу исторических обстоя¬тельств, культурного своеобразия, географического положения Крым является особым регионом Украины. Ни социально-экономическое развитие полуост¬рова, ни реализация политических и культурных прав его жителей не возможны, если специфические усло¬вия Крыма не найдут адекватного отражения в зако¬нодательстве Украины. В этой связи хотелось бы за¬метить, что создание украинской политической нации шло бы значительно более быстрыми темпами, если бы националистические и либеральные круги не стре¬мились насильственно устранить различия между ук¬раинскими регионами, а учитывали их в процессе го¬сударственного строительства. Правда, в этом случае бюрократическим и олигархическим группировкам было бы труднее распоряжаться общенациональны¬ми ресурсами, отчуждая их в свою пользу. Поэтому Конституция Крыма стала своего рода преградой для всевластия высшей бюрократии и крупнейших оли¬гархических кланов, ограничив их влияние на эконо¬мическую и политическую ситуацию в Крыму.

Решающее значение для дальнейшего развития Крыма имели разделы Конституции, касающиеся са¬мостоятельности автономии в социально-экономи¬ческой сфере, бюджета, создания Счетной палаты, наделения АРК правом на самостоятельное межреги¬ональное сотрудничество, предоставления равных прав на территории республики украинскому, русско¬му и крымско-татарскому языкам.

Благодаря этим положениям Конституции у Кры¬ма появились перспективы на будущее социально-эко¬номическое и культурное развитие, отвечающее по¬требностям и интересам его жителей, утвердилась и продолжает функционировать автономия, сохраняю¬щаяся в рамках унитарного государства. Даже сейчас, когда во главе АРК находятся ставленники крупных олигархических и бюрократических группировок, ав¬тономия полуострова остаётся политической и эко¬номичесpкой реальностью (хотя и в значительно мень¬шейp степени, чем в период коммунистического руко¬водства). Автономия, в том виде, в каком она была создана коммунистическим руководством, настолько отвечает интересам крымского народа, что отказаться от неё или существенным образом изменить её харак¬тер невозможно.

Именно работа большинства того, возглавляемого ком¬мунистами, парламента, Президиума помогла созданию та¬ких политических условий в автономии, которые позволили, наконец, прекратить правовую войну между Киевом и Сим¬ферополем. Политическому руководству удалось наладить тес¬ное взаимодействие с правоохранительными органа¬ми, обеспечить контроль над деятельностью государ¬ственных и частных структур и установить порядок, основанный на всеобщем соблюдении закона. В ре¬зультате не только остановилась криминализация Кры¬ма, которым тогда фактически управляли лидеры пре¬ступных формирований, их сообщники в коррумпи¬рованной бюрократии и экономические партнёры, но и была подавлена организованная преступность.

Криминализация власти в Крыму вовсе не была случайным явлением, вызванным спецификой эко¬номической жизни полуострова или тяжёлыми со¬циальными обстоятельствами начала 90-х. Эти фак¬торы играли некоторую роль, но она не была ни зна¬чительной, ни тем более решающей. В криминаль¬ных группировках мелкая (и даже средняя) буржуа¬зия полуострова видела своих единственных защит¬ников от экспансии общенациональных бюрократи¬ческих и олигархических кланов. Поэтому крымская мелкая буржуазия соглашалась терпеть беззастенчи¬вую эксплуатацию, притеснения и даже издеватель¬ства со стороны преступных группировок, а средняя - охотно брала их лидеров «в долю». После того как возможности для экспансии высшей бюрократии и ведущих олигархических групп были ограничены принятием Конституции АРК, исчезла обществен¬ная ниша, которую занимали преступные группиров¬ки. Их уничтожение стало вопросом политической воли, которая нашлась у коммунистов. Поскольку ру¬ководство Крыма, пришедшее к власти в 2002 году, собственной политической волей не обладает, а эко¬номические и политические права автономии посто¬янно нарушаются, разгромленные ранее преступные группировки в новых условиях активизировались. Но их нынешнее влияние не идёт ни в какое сравнение с тем положением фактических властителей Крыма, которым они пользовались до 1998 года. Поэтому после того как коммунисты вернутся к власти в Кры¬му, борьбу с преступностью уже не придётся начи¬нать с самого начала.

Коммунистическое руководство Крыма содейство¬вало разоблачению целого ряда крупных финансовых афер, в том числе раскрытию одного из самых резо¬нансных преступлений, - мошенничество с сотнями миллионов гривен, так называемого «Крымского зай¬ма» через Славянский банк и оффшорные зоны. Имен¬но в области борьбы с финансовыми махинациями и казнокрадством ясно проявилось различие истинных намерений коммунистов и возглавивших крымское правительство представителей бюрократических груп¬пировок и крупной буржуазии. Разбирательство не¬которых афер искусственно затягивалось, не без «по¬мощи» со стороны правительственных структур. Так, правительством Крыма была незаконно создана так называемая Исполнительная дирекция Единого рес¬публиканского цифрового территориального кадаст¬ра (ИД ЕРЦТК), находившаяся под покровительством исполнительной власти. Эта структура использовала бюджетные средства на не разрешенную ей деятель¬ность, в том числе занималась их скрытым хищением и мошенничеством. Разоблачение этой организации всячески тормозилось представителями Крымского правительства.

Коммунистам удалось приостановить взимание не¬легальных поборов, благодаря чему получили пере¬дышку руководители здравниц Южного берега Крыма. Принципиальная позиция участвовавших во вла¬сти коммунистов относительно целого ряда предпри¬ятий, приглянувшихся представителям коррумпиро¬ванной правящей элиты, вызывала раздражение со стороны официального Киева и открытое противо¬действие руководителей крымской исполнительной власти и связанных с ними экономических и полити¬ческих группировок. Тем не менее, коммунистам, об¬ладавшим значительно меньшими организационны¬ми и информационными возможностями, чем их про¬тивники, удалось, по крайней мере, затруднить рас¬таскивание общенародной собственности олигархи¬ческими группировками.

Коммунисты встали на защиту общественных ин¬тересов в ситуации, сложившейся вокруг Красноперекопского содового завода, решительно выступили против приватизации Феодосийской нефтебазы и за¬вода «Титан». Коммунистам удалось спасти от разграб¬ления один из лучших крымских санаторно-хозяйственных комплексов «Ай-Даниль», который был пе¬редан в систему МВД.

Когда мы, коммунисты, возглавляли большинство в Верховной Раде Крыма, в автономии были созданы полити¬ческие условия, позволившие ♦ организовать результативный контроль над расходо¬ванием бюджетных средств;

♦ увеличить поступление налогов в консолидированный бюджет;

♦ совершить прорыв в сфере межрегиональных связей: наладить контакты с российскими, белорусскими региона¬ми, с Москвой, Минском. В этот период были заключены и начали работать договора и соглашения по развитию торговли, соци¬ально-экономическому, научно-образовательному и культурному сотрудничеству с Москвой, Краснодарс¬ким краем, Воронежской, Ивановской, Волгоградской и другими областями Российской Федерации и Бело¬руссии. Только за первые два года нашей деятельности во власти уже наступил перелом, и внешнеторго¬вый оборот, например, с регионами России стал воз¬растать на 7-8%. В тесном сотрудничестве с мэром Москвы Юрием Лужковым были заложены основы для начала работ над проектом межгосударственной важности - строительства керченско-краснодарского транспортного перехода «Украина-Россия».

Подавление организованной преступности позво¬лило навести порядок на вокзалах, площадях, улицах, ранее захламленных коммерческими ларьками, сти¬хийными торговыми «балаганами», лавчонками. Ма¬фия доила Крым, но, конечно же, не умела обеспе¬чить нормально развитие подконтрольных ей пред¬приятий, не заботилась о качестве продукции, не ду¬мала об эстетических вопросах (которые в курортной зоне часто имеют решающее значение). Неучтенные доходы, незафиксированные торговые объекты, об¬манные маневры на предприятиях обескровливали бюджет. С приходом к власти коммунистов этому был поставлен заслон.

За счет перекрытия теневых лазеек крымские нало¬говые сборы возросли в сотни раз. За многие десятки лет впервые удалось добиться капиталовложений в ге¬неральную реконструкцию главного железнодорожно¬го вокзального комплекса автономии в Симферополе. В целом ряде городов Крыма были проведены рекон¬струкции железнодорожных вокзалов и автовокзалов. После генеральной реконструкции произошло второе рождение Симферопольского аэропорта.

Впервые за много лет состоялась реконструкция главной площади крымской столицы - площади Ле¬нина.

Важнейшим событием того периода является стро¬ительство магистрального газопровода Джанкой-Феодосия-Керчь, резко улучшившее качество жизни и со¬стояние социально-экономической сферы в Восточ¬ном Крыму. Решение о его строительстве было при¬нято во многом благодаря активной позиции коммунистов, которую они сумели навязать исполнитель¬ной власти.

По инициативе коммунистов в этот же период была построена троллейбусная линия в микрорайон «Пневматика», началось строительство ещё одной троллейбусной линии - в микрорайон маршала Жуко¬ва. Был дан толчок реконструкции циркового комп¬лекса в Симферополе. Оказана помощь в реконструк¬ции крымско-татарского театра. Впервые за много де¬сятков лет были отремонтированы, расширены и тех¬нически обновлены в Симферополе городские очис¬тные сооружения, на которые замыкается огромная территория за пределами самого города. Открытие по инициативе коммунистов в Нижне¬горском районе в ноябре 2000 года республиканского центра медико-социальной реабилитации несовер¬шеннолетних, злоупотребляющих нарко- и токсикоманическими веществами, стало событием не только в Крыму, но и за его пределами. Аналогов этому интер¬нату нет - он первый в Украине.

Но коммунисты, конечно, не могут и не имеют пра¬ва ограничивать свою деятельность исключительно социально-экономической сферой. Значительные уси¬лия были направлены на утверждение нравственных, духовных и культурных ценностей, без которых невоз¬можно нормальное общественное развитие. В этой связи наибольшую важность в условиях олигархичес¬кого капитализма имеют развитие чувства патриотиз¬ма, уважения к собственной истории и человеческой солидарности. Эти мировоззренческие черты позво¬ляют личности сохраниться в условиях бездушного позднекапиталистического общества, не попасть под влияние его массовой культуры, противостоять его пропагандистскому воздействию.

Благодаря политике коммунистов в культурной и идеологической сфере в тот период стали возрождать¬ся прежние социальные традиции и праздники, люди ощутили уважение к себе со стороны власти и увидели признание своих трудовых заслуг, обрели возмож¬ность получать награды, звания, премии Автономной Республики Крым. Социальная политика коммунис¬тов была направлена на создание для всех жителей Крыма таких условий, которые позволяли бы им со¬хранять человеческое достоинство, обеспечивали бы им доступ к культурным ценностям и реализовывать свои социальные права в той степени, насколько это вообще осуществимо в капиталистическом обществе. Крымчане получили возможность лучше узнать и по-новому оценить свою малую родину, почувство¬вать себя частью её истории. У Крыма появился соб¬ственный гимн. Была проведена реставрация Дома Кино, площади Советской, возобновлено давно за¬мороженное строительство республиканской биб¬лиотеки им. Франко. Коммунисты многое сделали, чтобы реабилитировать очерненную советскую ис¬торию. Началось движение по увековечению имен заслуженных крымчан, начиная с советского перио¬да их деятельности, в мае 2000 г. в Верховной Раде было установлено панно с именами Почетных крым¬чан. На Стеллу памяти были навечно занесены име¬на крымских патриотов И. Лутака, Н. Кириченко, А. Рощупкина, В. Барановского, В. Скутаря и многих других.

После 12-летнего перерыва вновь заработал в Кер¬чи республиканский реабилитационный оздорови¬тельный центр для ветеранов войны и труда. По при¬зыву руководства парламента в Крыму началось дви¬жение по восстановлению музеев боевой славы, по¬стоянных экспозиций, посвященных Великой Отече¬ственной войне. Была разработана и принята Верхов¬ной Радой программа по установке телефонов участ¬никам и инвалидам Великой Отечественной войны, началась массовая установка домашних телефонов.

В мае 2000 г. на керченской земле был открыт «Пан¬теон Славы советского народа» - на центральной пло¬щади города-героя Керчи заложены капсулы со священной землей 12 городов-героев из России, Бело¬руссии, Украины.

В Крымском академическом русском драматичес¬ком театре им. М. Горького в марте 2000 г. была вос¬создана легендарная постановка спектакля В. Орлова и Г. Натансона «Они были актерами», посвященного подвигу актеров-подпольщиков в оккупированном Симферополе в годы Великой Отечественной войны. После многолетних проволочек в Симферополе был установлен в сентябре 2000 г. памятный знак, по¬священный формированию в Крыму 51-й армии.

Были созданы и активно работали Советы при Председателе ВР АР Крым - по содействию русской культуре, инвалидов, молодежи, делам депортирован¬ных («Совет аксакалов»).

По инициативе коммунистов при формировании бюджета 2000 года в него впервые удалось «заложить» статью о выделении 12 млн. гривен на обустройство депортированных граждан в рамках специальной рес¬публиканской программы по оказанию социально-экономической помощи репатриантам, которая с того времени стала ежегодной. Тогда же мы добились при¬нятия конкретной программы адресной помощи в виде выделения материальной помощи тысячам крымчан, вернувшимся из депортации. Впервые в Украине, в Крыму, под патронатом коммунистов-де¬путатов был открыт пансионат для престарелых крым¬ских татар.

При поддержке руководства парламента Крыма было достигнуто решение по отводу земли и началу строительства Духовно-патриотического комплекса и создания в его рамках Александро-Невского Собора Украинской Православной Церкви Московского Пат¬риархата. В период руководства коммунистами крымским парламентом в Крыму началась «эпоха» капитально¬го строительства. При прямой поддержке Верховной Рады вошли в строй новые производственные мощные объекты ЗАО «КрымавтоГАЗ». Была запланиро¬вана установка экологически безопасной, новейшей японской покрасочной линии, не имевшей аналогов в СНГ. За три года этот завод превратился в гигантс¬кий автосборочный комплекс, который обещал стать самым крупным бюджето-образующим предприяти¬ем Крыма. Строительство нового украинско-россий¬ского автогиганта проходило в условиях саботажа со стороны руководства исполнительной власти. Это был заговор против внешнеэкономических инициа¬тив коммунистов.

Несмотря на это, рост российских инвестиций увеличивался. Эстафету «КрымавтоГАЗа» принял алуштинский пансионат «Море», в реконструкцию которого Национальный Резервный Банк Российс¬кой Федерации вложил более 10 млн долларов. Рос¬сияне поверили в надежность вложения инвестиций в крымскую экономику и сферу туризма. К Крыму вернулась репутация одного из лучших мест для ту¬ризма и отдыха, поток туристов и отдыхающих воз¬рос во много раз.

Эта разносторонняя прогрессивная работа комму¬нистов и их сторонников во власти, направленная на созидание и возрождение Крыма, шла в условиях рез¬кого сопротивления со стороны руководства испол¬нительной власти. Крымское правительство превра¬тилось в орган, блокирующий и тормозящий все, что исходило из стен парламента. Кроме того, в здании Совета министров разместился центр по организации переворотов на парламентских сессиях, нити указа¬ний тянулись из Киева. Вопреки интригам коммуни¬сты сумели выстоять и не сдали голоса, «не легли» в 1999 году «под Кучму».

Не сумев избавиться от коммунистического руко¬водства на протяжении четырехлетнего срока рабо¬ты депутатского корпуса, режим осуществил расправу на выборах. Были задействованы административные рычаги, подключены судебно-административная си¬стема, включая Президента Л. Кучму, криминальные силы в Украине. Пренебрегая моралью и законами, режим, обеспечивающий господство бюрократичес¬ких и олигархических группировок, в апреле 2002 г. вернул себе полноту власти в Крыму.

К власти в автономии пришли политические ставленники бюрократического и олигархического альянса.

Давайте теперь рассмотрим, что было сделано властью, сформировавшейся после ухода коммунистов весной 2002, и каковы были её действительные цели и ориентиры.

Новое руководство Крыма прекратило или затор¬мозило все, начатые в 1998-2001 г.г., перспективные проекты. Это касается в первую очередь планов стро¬ительства транспортного перехода «Керчь-Кубань», создания автогиганта «КрымавтоГАЗ», которые так и не были реализованы. Новая крымская власть не смог¬ла довести до конца и начатое коммунистами строи¬тельство крупнейшего в Крыму Дворца культуры авто¬мобилестроителей, для которого уже был возведен фун¬дамент. Не только проекты стратегической важности и государственного значения были похоронены новой властью, но «поросли травой» и иные начинания. Это произошло, например, Подобные действия нового руководства Крыма были вызваны не экономической целесообразностью. Некоторые из остановленных проектов имели очевид¬ное экономическое значение и могли способствовать значительному улучшению экономической ситуации в Крыму, открыть перед народным хозяйством полу¬острова новые перспективы. Вполне понимало но¬вое руководство и социальную значимость неосуще¬ствлённых проектов. В политике новой власти ясно проявилось различие в мотивациях у политических представителей высшей бюрократии и олигархии и коммунистов и их союзников. Бюрократические и оли¬гархические группировки не интересует социально-экономическое развитие как таковое, привлекательными для них являются только те проекты, которые уве¬личивают их личные возможности, передают в их руки новые ресурсы или создают для них новые ис¬точники финансовых поступлений. К сожалению, многие наши сограждане, выросшие и сформировав¬шиеся в условиях советского строя, так до конца и не осознали, что власть может заниматься реализацией интересов только тех группировок, с которыми она не¬посредственно связана, и полностью игнорировать потребности общества в целом.

Естественно, новое руководство Крыма остано¬вило расследование финансовых махинаций и афер бюрократических и олигархических группировок. Было не только «заболтано» разоблачение коммуни¬стами незаконно созданной мошеннической систе¬мы ИДЕРЦТК, но возобновились попытки реаними¬ровать ее.

Новая власть Крыма открыто игнорировала обще¬ственные настроения и интересы и при проведении внешнеэкономического курса. Замерла работа на ос¬нове договорных обязательств с Минском и белорус¬скими регионами, было ликвидировано представи¬тельство Крыма в Краснодарском крае. Регулярно по¬сещавший полуостров в предыдущие годы мэр Моск¬вы Ю. Лужков за период руководства Куницына-Дейча туда не приехал ни разу, а кратковременные и без¬результатные наезды в Москву крымского руководства походили на рекламные турне, не имеющие никакого общественного значения.

Заслуги прежнего руководства Крыма, в состав ко¬торого входили коммунисты, новая власть без всяко¬го стеснения приписывала себе. Это произошло, на¬пример, при открытии в Москве фирменного магази¬на массандровских крымских вин, при открытии трол¬лейбусной линии в Симферополе, крымско-татарско¬го театра, сквера Победы в центре крымской столи¬цы. Примеры подобного присвоения чужих заслуг можно приводить достаточно долго. Наиболее пока¬зательным из них является ситуация с генеральной реконструкцией железнодорожного вокзала, которую удалось провести в рекордно сжатые сроки, впервые за последние пятьдесят лет. Возрождение железнодо¬рожного комплекса шло под жестким контролем пар¬ламента Крыма, который тогда возглавляли коммуни¬сты. Тем не менее политические противники Компар¬тии продолжают заявлять о своем весомом вкладе в реализацию этого проекта.

Важно отметить, что подобные действия не являют¬ся следствием пустого бахвальства или потребности в рекламе. Это вполне осознанная тактика власти, пред¬ставляющей интересы правящего класса, которая «в эпоху Кучмы» отчётливо проявилась и на общенациональном, и на региональном уровнях. Власть, исходя из реклам¬ных соображений, в предвыборный период может пред¬принимать какие-то (обычно не слишком значительные) действия в общественных интересах. При этом подоб¬ные благодеяния всячески раздуваются подконтрольны¬ми СМИ. Но приписывание себе достижений советско¬го периода (с помощью массированной пропаганды у общества стараются создать впечатление, что нынеш¬ние олигархи чуть ли не сами возвели заводы и элект¬ростанции, которыми они владеют) или руководства, сформированного коммунистами, как это было в Кры¬му, имеет иной, стратегический характер.

Правящий класс подобным образом стремится зак¬репить в общественном сознании представление о собственной способности учитывать общественные интересы и содействовать общественному развитию. Это - чистейшая симуляция, такой способностью но¬вый правящий класс не обладает, и сформировать её у себя он не может. Кстати говоря, данная стратегия прослеживается и у мировой олигархии, ставящей себе в заслугу технологические новации (мобильную связь, Интернет, биотехнологии и т.д.), созданные в предыдущую эпоху, ещё до того, как она захватила гос¬подствующее положение.

При выполнении крымско-московских договорен¬ностей в части организации отдыха россиян в Крыму при новой власти обозначилась неспособность ее ру¬ководства действовать ответственно и выполнять взя¬тые на себя обязательства. «Московских детей селили в казармах. Крымские здравницы предлагали для от¬дыха московских детей ненадлежащие условия, кото¬рые совершенно не подходят для отдыха детей», - кон¬статировал член Совета делового сотрудничества Пра¬вительства Москвы А.Мешков в апреле 2005 года.

Новое руководство Крыма использовало внешне¬политические вопросы исключительно в целях поли¬тической манипуляции, бросаясь пророссийскими лозунгами или для выражения лояльности по отно¬шению к центральной украинской власти, принимая антироссийские заявления. Уже по итогам 2002 года внешнеторговый оборот с Российской Федерацией уменьшился по сравнению с предыдущим годом на 3,1%. Причем удельный вес внешнеторгового оборота со странами СНГ заметно стал отставать от объемов внешнеторгового оборота с другими странами мира. Общий оборот товаров во внешней торговле за январь-май 2003 года уменьшился по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года на 12,3%. Причем вывоз товаров в страны СНГ уменьшился на 30,1%, а ввоз - на 50,4%. Из стран СНГ в республику было импортировано только 15,5% от общего объе¬ма импорта товаров, а из «других стран мира» -84,5%. Подобная негативная тенденция сохранилась и на остальной период, вплоть до конца работы этой власти.

Характерной чертой этих лет была неустойчивость в работе промышленности, правительственные отче¬ты о работе которой шли с явно завышенными оцен¬ками и дутыми плюсами. На самой жизни обнищав¬шего населения эти победные рапорты не сказыва¬лись. На фоне фиктивных успехов возобновился рост задолженности по зарплате.

Показатели традиционной для Крыма пищевой промышленности «натягивались» в основном за счет роста выпуска алкогольной продукции. Постоянно снижается объем производства продук¬ции сельского хозяйства. В животноводстве допущен самый большой сброс крупного рогатого скота за все последние 12 лет. За этот период сельское население в республике уменьшилось более чем на 16 тысяч че¬ловек. Ряд показателей свидетельствует об огромном ро¬сте теневого капитала. Например, по перевозке пас¬сажиров на маршрутах всех видов действовало 639 частных «операторов», в собственности которых на¬ходилось 1,6 тысяч единиц подвижного состава об¬щей вместимостью 29 тысяч мест. По расчетным дан¬ным статистиков, в январе-июне 2003 года их услу¬гами воспользовалось 32,6 млн. пассажиров - это 55,1% общего объема пассажирских перевозок. Еще больший рост теневого капитала стал проявляться в связи с земельной реформой. Главная черта земельной политики нынешней крымской власти - массовая продажа по бросовым ценам крымской собственности, спекуляция и растас¬кивание рекреационных заповедных земель, передел территории. Провальная политика в сфере межэтни¬ческих отношений привела к возникновению острой конфликтной ситуации, обусловленной начавшимся, не имеющим аналога, валом самозахватов крымских земель - в первую очередь в зоне Южнобережья. В горячие точки превратились Судакский регион, Ти¬хая бухта в Коктебеле, Алушта, Алупка и др. В середине апреля 2003 года в Генеральную про¬куратуру Украины мною был направлен депутатский запрос «О скрытой торговле землёй на ЮБК и исто¬рическими памятниками АРК». В Крыму прошли про¬верки Генеральной прокуратуры, выездное заседание Комитета ВР Украины по вопросам борьбы с органи¬зованной преступностью и коррупцией. Были выяв¬лены многочисленные правонарушения в области зе¬мельной политики и в других сферах экономической деятельности, часть руководителей была привлечена к уголовной и административной ответственности. На рассмотрение руководства страны я предложил такие вопросы, как доведение до конца расследова¬ния о вопиющих нарушениях в «100-метровой зоне», незаконной приватизации «Крымхлеба», махинациях вокруг Единого цифрового кадастра, Никитского Бо¬танического сада, фирмы «Горынь» и др.

К разряду действий, свидетельствующих об откры¬том пренебрежении законом со стороны руководства автономии, надо отнести факт срочной продажи за 27,5 млн. грн. (а это, как утверждают эксперты, треть цены) одного из лучших в Украине санаторно-оздоровительного комплекса на Южном Берегу - санато¬рия «Ай-Даниль» - в руки донецкого капитала (офи¬циально покупатель прошел под названием ОАО «Ма¬риупольский металлургический завод»). На получен¬ные деньги была выстроена украинская гимназия, постройка и открытие которой сопровождались шум¬ной пиаркампанией.

Нынешняя власть ничего не сделала для защиты прав русского языка, не ведёт работы по реализации конституционных полномочий автономии, в том чис¬ле и в части оставления ста процентов налогов и сбо¬ров в Крыму.

Власть демонстрировала политику страуса в отно¬шениях с крымско-татарским меджлисом, потакая про¬тивоправным ультиматумам и действиям, и политику хамелеона в отношениях с ветеранами войны, пенси¬онерами. Объявляя себя их защитниками, власти Кры¬ма ограничивались периодическими подачками по праздникам, так и не добившись главного, того, на чем все эти годы настаивали коммунисты, - ежемесячной прибавки к пенсиям и пособиям из крымского бюд¬жета в соответствии с полномочиями крымской Кон¬ституции. Власть по сути ничего не пыталась проти¬вопоставить выступлениям представителей меджли¬са, фактически требовавших искажения исторической реальности в угоду собственным политическим сим¬патиям и антипатиям.

Основной отличительной чертой работы крымс¬кого парламента последнего созыва 2002-2006 годов стала так называемая групповщина, когда на келей¬ных предварительных депутатских собраниях огова¬ривались намеченные к рассмотрению на сессии воп¬росы по интересам, депутаты между собой и руковод¬ством «сторговывались», и приходили на сессию с за¬готовленными вариантами голосования. При этом всем сестрам доставалось по серьгам.

Вследствие падения и ослабления авторитета ав¬тономии, бездарного руководства, а также возобно¬вившейся криминальной клановой борьбы, олигархи¬ческие группировки перешли к открытому дележу наи¬более привлекательных экономических объектов. На¬лицо захват собственности крупнейших и устойчиво работающих предприятий, таких, например, как Крымский содовый завод.

Социально-экономический курс, игнорирующий об¬щественные интересы, который проводят власти ав¬тономии, и полное отсутствие у них политической воли и какой-либо осмысленной стратегии - две стороны одной медали. В ситуации, когда политика представ¬ляет собой набор манипулятивных и симулятивных действий, призванных скрыть истинные мотивации и цели, политическая воля становится помехой. Она тре¬бует устранения, по крайней мере, наиболее острых проявлений несправедливости и беззакония. А это может отвлечь силы и ресурсы, необходимые для внут¬ренней, межклановой борьбы, или способствовать воз¬никновению конфликта с собственными союзниками. Стратегия необходима, когда деятельность направлена на достижение общественно значимых результатов. Если же преследуются цели, которые приходится скры¬вать от общества, наличие стратегии превращается в угрозу власти. В этом случае несоответствие между заявленными целями и действительными результата¬ми примет разоблачающий характер.

Подобная ситуация сама по себе порождает опас¬ность экономической или социальной катастрофы, вызванной действиями власти, боящейся осознать, что же она творит. В Крыму эта опасность многократ¬но усиливается вследствие наличия реально существу¬ющих межэтнических проблем и противоречий, обус¬ловленных как экономическими, так и культурно-ис¬торическими обстоятельствами. На эти противоречия накладывается ужасающая социальная ситуация, эко¬номика полуострова в её нынешнем виде неспособна обеспечить сколько-нибудь сносную жизнь большин¬ству населения.

Митинги, пикеты протеста, социальные бунты, мас¬совые повсеместные палаточные городки, межнацио¬нальные волнения, криминальные войны, убийства, сдача конституционных завоеваний, появление таких опаснейших явлений, как исламский экстремизм, вах¬хабизм, - все это при попустительстве властей создало угрозу превращения Крыма в зону конфликта. И, как след¬ствие, полуостров стал мишенью для интриг национа¬листов и их покровителей в «высоких сферах». Это по¬зволило заинтересованным силам попытаться убедить общественное мнение в необходимости превращения ав¬тономии в рядовую область. Точнее, изобразить нали¬чие в общественном сознании подобных представлений. Таким образом, сформировавшаяся в 2002 году в АРК власть не сумела отстоять конституционные права автономии и сдала в ру1Ш олигархических группировок и высшей бюрократии экономи¬ческое и политическое пространство полуострова.

Крымские коммунисты и их союзники после воз¬вращения во власть в 2006 году добьются реализации первоочередных интересов крымского общества. Мы намерены действовать не только на региональном, но и на общенациональном уровне: интересы Крыма со¬впадают с действительными потребностями и чаяни¬ями большинства народа Украины.

НАШИГЛАВНЬШЗАДАЧИИЛОЗУНГИТАКОВЫ:

I. В ГЕОПОЛИТИКЕ:

- Мы продолжим идеи и дело Богдана Хмельниц¬кого по исполнению священной воли украинского и российского народов - их объединению. - Будем бороться за единство и укрепление сла¬вянского мира, реализацию без изъятий и ограниче¬ний Соглашений по Единому Экономическому Про¬странству.

- НАТО - нет!

- Вхождение Украины в Европейский Союз - вме¬сте с Россией и Белоруссией.

II. В ПОЛИТИЧЕСКОЙ ОБЛАСТИ:

- Обществу необходимо осознать, что при смене лишь руководителей, а не политической системы, лицо власти остается прежним, а жизнь народа толь¬ко ухудшается.

- Мы выступаем за изменение общественно-эко¬номической системы и возвращение главных завое¬ваний советского народа, достигнутых в годы социа¬лизма.

III. В СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СФЕРЕ:

- Мы остановим разворовывание земельного фон¬да Крыма, предприятий промышленности, санатор¬но-курортного комплекса и в случае незаконности их приватизации возвратим в собственность автономии.м - Примем социальные программы, направленные на разрешение острейших социальных болезней об¬щества, порожденных капитализмом. - Добьемся восстановления бесплатного здравоох¬ранения и образования за счет бюджета автономии.м - Обеспечим социальную защиту материнства, дет¬ства и старости.

- Обеспечим рост уровня пенсий за счет доплат из крымского бюджета.

- Устраним неравенство военных пенсий ветера¬нов советских Вооруженных Сил и пенсионеров ук¬раинской армии.

- Возобновим бесплатное обеспечение жильем тех, кто десятки лет стоит на квартучете.

- Вернем человеку уверенность в завтрашнем дне.

IV. В ОБЛАСТИ РЕАЛИЗАЦИИ ПОЛНОМОЧИЙ АВТОНОМИИ:

- Мы добьемся безусловной реализации полномо¬чий Автономной Республики Крым, определенных ст.18 п.1 Конституции АРК, гарантирующей финан¬совую самостоятельность автономии закреплением за доходной частью бюджета АРК общегосударственных налогов и сборов, зачисляемых в полном объеме в бюджет республики.

- Обеспечим привлечение в Крым инвестиций, не¬обходимых для решения острейших социальных про¬блем. Это возможно за счет широкого использования прав Автономии на заключение и реализацию меж¬дународных, межрегиональных договоров, закреплен¬ных ст.18 п.З Конституции АРК.

V. В ИДЕОЛОГИИ:

- Мы будем защищать великую историю советско¬го народа от глумления и фальсификаций.

- Воспитывать молодежь на героических и патри¬отических традициях нашей Родины, рожденных по¬бедой над фашизмом, социалистическим строитель¬ством.

- Возродим национальное сознание, основой ко¬торого служит братское единство народов Украины, России и Белоруссии - стержень идей Богдана Хмель¬ницкого.

VI. В ЯЗЫКОВОЙ СФЕРЕ:

- Мы будем добиваться придания русскому языку статуса второго государственного.

- Обеспечение беспрепятственного и свободного его функционирования в сферах образования, делоп¬роизводства, культуры, СМИ. VII. В СФЕРЕ МЕЖНАЦИОНАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ:

- Мы будем твердо стоять на позиции недопуще¬ния деятельности и появления в Крыму экстремистс¬ких группировок и течений, исповедующих национа¬лизм, международный терроризм, ваххабизм и др.

- Верховенство права: перед законом все равны неза¬висимо от национального происхождения.

- Исключение любых национальных квот, разли¬чий и привилегий.

- Отмена программ финансирования и инвести¬ций по национальному признаку.

- Обеспечение общего и равного подхода в реше¬нии социальных, экономических и национальных про¬блем в Крыму.

- Развитие культуры, традиций, языка всех этно¬сов и народов, проживающих в Крыму, уважение и братство людей всех национальностей. VIII. В ОБЛАСТИ РЕЛИГИОЗНЫХ КОНФЕССИЙ:

- Мы будем соблюдать принцип свободы вероис¬поведания и равенства всех религиозных конфессий, окажем поддержку Украинской канонической Право¬славной Церкви Московского Патриархата, испыты¬вающей нападки со стороны исламских радикалов и раскольников-униатов.

IX. В ОБЛАСТИ ПРАВА:

- Мы разрушим вертикаль коррупционной чинов¬ничьей системы во всех эшелонах власти АРК.

- Гарантируем правовую защиту предприниматель¬ства и неприкосновенность честно заработанных средств и собственности. - Обеспечим доступность и открытость чиновни¬ков и государственных служащих для народа.

 

Дополнительная информация